Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мельников cтр.№ 22

Включаю электрочайник, сажусь в кожаное кресло, раскрываю газету «Российский вестник», купленную несколько минут назад в киоске возле дома, ищу нужную статью, чтобы просмотреть интервью, которое я дал накануне. Звонит сотовый телефон, номер незнакомый.

Откладываю газету в сторону.

– Алло?

– Кирилл, редактор «Провинциального репортёра»? – голос искажён как будто.

– Да, – настораживаюсь.

– Статью читал?

– Какую?

– Про церковь…

– Вы кто?

– Это так важно?..

– …Ещё не читал, но знаю, что там написано, – мои слова же, – пытаюсь шутить, а сам начинаю нервничать. Подобные звонки раздражают.

– Тогда слушай, – голос спокоен, и я начинаю понимать, ему безразлично то, что он говорит. Создаётся впечатление, что голос выполняет чьё-то поручение. – Я доброжелатель, не подумай плохо. Тебе надо уехать из города. Срочно. Мне стало известно случайно от одного информатора, что глава района обратился к нужным людям, чтобы они, скажем так, оказали воздействие на твою жизнь.

– Снова… Не удивлён… – говорю несвязно.

– Раньше оказывали воздействие на твоё здоровье, заметь, и твою нервную систему. Короче, я предупредил, решай сам…

– А конкретно…

Абонент отключается, уточнить что-то ещё не получается. Становится тяжело. Просто так не звонят, кто бы там ни был на другом конце телефонной трубки.

Я понимаю, всё что угодно может произойти в любой момент. Чем дальше, тем хуже. Я рисковал и рискую: сажусь в машину и пристёгиваюсь, дорогу перехожу только по пешеходному переходу, а всё после того, как сожгли мой автомобиль… Несколько раз на меня пытались подать в суд, завести уголовное дело за нарушение тайны переговоров: например, депутат местного собрания Даниленко, угрозы которого я записал на диктофон и разместил в интернете. Он угрожал: «Кирилл, ты чего меня критикуешь? Не хочешь ли, чтобы тебе ноги переломали или девственности лишили?» Правда, Следственный комитет ему отказал…

Пока я продолжаю сидеть дома в своём очень удобном кресле. И бежать, сломя голову, в неизвестность особо не хочется. Но, по-видимому, я как та самая мидия в море, которая аккумулирует в себе много негатива… Надо разрядиться.

Всё же раскрываю газету, бегло просматриваю: «…История моего конфликта с Русской Православной Церковью началась, когда в городе появился мэр-богослов Николай Решетников, племянник одного из чиновников в высших структурах власти… Наш город считается столицей православия, поэтому у нас наиболее остро чувствуются посягательства церкви на светское имущество. На православии тут зарабатывают… У нас закрыли самый большой парк в городе. Они его привели в идеальный порядок, проложили дорожки, сделали площадки для мини-гольфа, но сделали закрытым для всех, кто не в рясе. Я туда однажды зашёл, потому что ворота оказались незапертыми… Меня поймал отец Илья, схватил за объектив фотокамеры, а когда узнал, заломил руку, повёл к охране, велел сделать мне проблем по максимуму… По выправке батюшка – вылитый гэбист. Как только он ушёл, охранники сказали, что он истерик. Он получил власть и считает, что мы находимся не на территории Российской Федерации, а на территории отдельного государства под названием Русская Православная Церковь… В городе сформировались целые элитные микрорайоны, заселенные представителями духовенства… Лавра позволяет себе такие вещи, какие себе не позволяет никто…»

Закрываю «Российский вестник», кладу на журнальный столик, раздумываю… «Провинциальный репортёр» отнимает двадцать часов в сутки. Выходных никаких нет: стоит только лишнее время потратить на себя, поспать или уехать на дачу, – сразу чувствую себя человеком, который что-то пропустил интересное… Нет сомнений, одно дело – Решетников, личинка кровопийцы, он алчен, но не кровожаден. Другое дело глава района: Сергеев – настоящий кровопийца. Бывший мент в высоком звании, окруживший себя бывшими бандитами… А бывших ментов не бывает, известно. Как и не бывает бывших бандитов… Уже покушались…

Когда уровень лжи превышает уровень дохода населения, начинается тихий бунт внутри человеческой души, который может вылиться в кровопролитие позже… Элементарное чувство справедливости тоже двояко, у каждого оно своё.

Надо теряться, конечно…

В чашку с растворимым кофе наливаю кипяток.

Весь сыр-бор не из-за этой статьи в центральной газете. Это понятно как дважды два. Совсем недавно мне довелось пообщаться с представителями федеральных структур безопасности. Они попросили материалы о Сергееве, которые я собирал, но не публиковал из-за отсутствия доказательств. Они их обработали, а потом я увидел краем глаза аналитическую записку, которая могла послужить поводом для отстранения Сергеева. Там упоминался ряд коррупционных историй, фигурировали большие цифры… Видимо, Сергееву стало известно, что я дал сведения о нём… А после это интервью… так совпало…

Звоню Ромке, пятнадцать лет друг друга знаем, объясняю ситуацию. Он меня выслушивает и советует то, о чём я сам уже решил для себя минут пять назад.

– Не говори, куда едешь и о своих планах. Даже мне и Андрею не говори, – советует Ромка. – Езжай и всё. Сам потом позвонишь.

Вообще – я романтик в душе, но приходится копаться в дерьме. Это так не романтично! Ведь не только в политике мерзостная грязь – она везде, суццка! Например, очень многие мужчины с лучшим другом общаются только потому, что так нужно для общего бизнеса. Есть мужчины, которые дружат с бывшей женой после развода, и эти самые мужчины не против, чтобы его лучший друг встречался с его бывшей супругой, – так лучше для бизнеса. А есть те, большой процент, кто переспал бы с женой лучшего друга, если представилась такая возможность, – пусть это и станет крахом для общего бизнеса. Это действительно так, я не выдумываю. Так вот с Ромкой у нас нет общих финансовых дел. Я редактор, а он юрист. Только общие интересы. Я ему доверяю. И я ему верю. Он – мне тоже.

Я собираю вещи. Но перед этим в интернете нахожу нужную рекламу, созваниваюсь.

Кто-то сказал, что ад ожидает нас за каждым углом. Но я, кажется, знаю место, где за каждым углом – рай, зовущийся «щастьем», некая точка Лагранжа; место, которое совсем не видно из моего дома, – не видно ниоткуда. Но оно существует, если туда попасть… Решение принято. Отправляюсь. А что остаётся делать, если никакая организованная, действенная и разумная борьба невозможна? Побег предпочтительней шальной пули. Хотя, не исключено, стреляют и в спину, вдогонку.

Весь день я дома.

Спать укладываюсь рано. Ложусь на правый бок, натягиваю простынь на ухо, закрываю глаза и вдруг понимаю, что сон зависит от положения спящего. Я же спать не хочу – положение безысходности.

2

Раннее утро. Ещё темно.

Закрываю квартиру, выхожу на улицу, закуриваю, иду на автовокзал.

Избавиться от кошмаров – и вот я в пути.