Разносчик порнографии - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мельников cтр.№ 26

Схожу с троллейбуса, срывается мелкий снег, довольно прохладно – ёжусь; иду привычным путём, по проспекту Тихорецкий, на углу магазина «Монарх» и улицы Суворова поворачиваю вправо. В этом переулке всегда людей мало. Ныряю во двор жилого дома, рядом детский сад, огороженный сетчатым забором – в нём дыра. Так ближе, если срезать путь. Пролезаю. По натоптанной тропинке, покрытой тонким льдом, скольжу вниз с пригорка. А вон и моя пятиэтажка! Осталось совсем чуть-чуть, минуты через две буду дома, в тепле. Вспоминаю стихи Валерия Брюсова:

Быть может, эти электроны —

Миры, где пять материков,

Искусства, знанья, войны, троны

И память сорока веков!

Ещё, быть может, каждый атом —

Вселенная, где сто планет;

Там – всё, что здесь, в объёме сжатом,

Но также то, чего здесь нет…

* * *

Я неоднократно видел, как на красном закатном небе скрывается за горизонтом солнечный диск. Однако появление зелёного луча над поверхностью незнакомого озера меня уже не удивило.

* * *

Горный район, скалистые обрывы. Я нахожу тропинку, поднимаюсь наверх. Куда она приведёт?

Воздух чист и свеж, вдыхаю полной грудью – не могу надышаться, как будто уставший путник в пустыне от жажды не может напиться водой.

Ущелье очень красивое, как и всё здесь. Один склон с отдельными валунами покрыт густой, довольно высокой зеленой травой, среди которой стоят – я подхожу ближе, рассматриваю – фисташки с только что распустившимися бутонами. Внизу узкое каменистое плато – и озеро, километра четыре длиной и полтора шириной. С другой стороны – голые скалы. Погода меняется очень быстро. Небо совсем темнеет, и начинается дождь. Очень холодно, мне кажется. Местами, вижу, лежит снег.

Я прошёл с километр, а может быть больше. Встретить кого-либо уже не надеялся. Тропинка вела в неизвестность. Но то, что она существовала, предоставляло надежду: здесь живут, или иногда бывают люди.

И набрёл на дом, дверь заперта, света в окошке не видно. Стучусь. Тишина. Толкаю дверь плечом, она, не без труда, поддаётся.

В доме две ледяные комнаты. Света нет, газа нет, печка развалилась. Есть железный топчан и стол – металлическая рама на ножках, накрытая доской несколько меньшего размера. В доме почти так же холодно, как и на улице, только без ветра. С грязной полки снимаю закопчённый чайник, набираю в него снега, развожу костёр возле порога, кипячу.

Дождь не прекращается. Хорошо, что крыша в доме целая, промок бы, однозначно.

Нахожу старое одеяло, заворачиваюсь в него, как куколка бабочки в кокон, вприпрыжку влезаю на топчан, засыпаю.

Мне снится прелестная пятилетняя девочка – Нургазель. Она уже печёт хлеб вместе с взрослыми женщинами, самостоятельно прилепляя лепёшку к стенкам глиняной печи. Подходит ко мне, блестя глазами и кольцами с цветными стёклышками. Девчушка не понимает по-русски, но я, как могу, выказываю ей своё восхищение – мы оба довольны. Она улыбается, уходит. Всплывают слова Чехова: «Она в двенадцать лет уже презирала гадких мужчин». Нургазель всего пять, но это Восток!

Я просыпаюсь, раннее утро. Солнце заглядывает в маленькое оконце. Как и прежде, я здесь, не переместился обратно. И, кажется, сон дал ответ, где я нахожусь. Я не верю снам, но здесь готов поверить во что угодно!

К дому – чётко прослушивалось – приближались шаги. Я слез с топчана, вышел на улицу – туман стелился тяжёлым белым покрывалом по самой земле. Сразу заметить, кто идёт, не было возможности. Сердце колотилось в бешеном ритме.

* * *

Смотрю на сотовый телефон – связи нет, как прежде.

Действительно, откуда ей взяться в такой глуши.

Из тумана появляются три фигуры. Двое мужчин и женщина. Идут гуськом, за плечами рюкзаки, у одного в руках тренога. Наверное, туристы.

В метрах тридцати, заметив меня, останавливаются. Первый мужчина говорит своим спутникам какие-то слова – я не могу разобрать, – и они снова направляются ко мне.

– У нас гости, – приблизившись ближе, сказала женщина.

– Откуда вы? – спросил мужчина, идущий первым.

Сердце успокоилось, я мог представить, что угодно, даже самое немыслимое в своём положении. Мог подумать о гуманоидах или о незаконных бандитских формированиях, скрывающихся в горах. Но передо мной оказались просто туристы.

– Меня зовут Александр Петрович. Фамилия – Магеровский. Я – физик.

Они поравнялись со мной.

– А зачем нам физик, а? – сказал первый мужчина, который, видимо, был главным. – Физики нам не нужны. Хорошего проводника бы нам, из местных – правильно я говорю, ребята? – обратился он к своим спутникам. – Анатолий меня зовут. В фамильярности в горах нет проку, как от туфли на высоком каблуке. – Он смотрел на мою обувь, она, не без оснований, вообще не вписывалась в эту местность, точно так же, как и брюки; и так же, если я скину дублёнку – строгий костюм с галстуком.

– Наталья Викторовна, можно просто – Наташа, – представилась девушка.

– А это Георгий, – сказал Анатолий. – Так кто же вас прислал к нам? И как вы добрались сюда. Дорога-то трудная. Не в одиночку же.

– Я из Санкт-Петербурга. Заблудился, – нагло вру. Правду говорить, не имело смысла. Одного Артюхина было достаточно.

– С Ленинграда, значит. Красивый город. Бывал.

– А вы чем занимаетесь?

– Биологи мы. Процессы образования новых видов животных изучаем. Об эволюции обычно говорят в прошедшем времени, и напрасно. – Анатолий скинул рюкзак, пододвинул к себе остаток мокрого пня, валявшегося возле дома, присел, достал пачку «Космоса», закурил. – Она и сейчас происходит. Эволюция! Но чтобы обнаружить хоть что-то, требуются годы кропотливых исследований и немного везения.

Мне показались эти биологи странными. Или точней сказать – я был не в своей тарелке.

– Мы пытаемся отыскать гибридную популяцию горных ящериц, – сказала Наташа и улыбнулась. Эта улыбка настраивала на хороший лад.

– Интересно, – говорю. – Биология не моя стезя, но очень интересно. А разве в такую прохладную погоду ящерицы не впадают в спячку?

– Агама относится к роду горных, или кольцехвостых. В солнечные дни с ранней весны до поздней осени агамы регулярно попадаются на глаза.

– Если говорить о так называемых популяциях, то у разных животных существуют свои процветающие гибридные популяции, – поясняет Георгий, – а это значит, что эволюционные процессы не остались в прошлом, а происходят в настоящее время на наших глазах, пусть и в ограниченном масштабе.

– В пятидесятые годы, – продолжила Наташа, – французский учёный Гебе описал новый подвид кавказкой агамы, но позже было решено, что это всё-таки хорасанская агама. А в 1955 году экспедиция Гарвардского университета нашла в Пакистане агаму, которую определила, как кавказскую, подчеркнув почти полное сходство этой ящерицы с экземпляром Гибе. Мы предположили, что причиной подобных недоразумений может быть гибридное происхождение спорных экземпляров. Однако этот вывод надо было подтвердить фактами. Стало быть, искать места совместного проживания хорасанской и кавказкой агамы мы решили именно в Бадхызе.