Соленый ветер - читать онлайн книгу. Автор: Сара Джио cтр.№ 3

Неужели она не знает о репутации мистера Гельфмана? Китти не могла не помнить о толпах девчонок, которые бегали за ним в средней школе, ведь он был самым привлекательным учителем в Лейксайде. На уроках литературы, когда он декламировал стихотворение Элизабет Барретт Браунинг «Как я люблю тебя?», каждая девочка надеялась поймать его взгляд. Я считала все это глупостями. Неужели Китти забыла, что случилось пять лет назад с Кейтлин Менсфилд? Как она могла забыть? Кейтлин – стеснительная, с большой грудью, ужасно глупая, – поддалась чарам мистера Гельфмана. Она слонялась возле учительской в обед и ждала его после занятий. Все гадали, что между ними происходит, особенно после того, когда одна из подружек заметила Кейтлин с мистером Гельфманом в парке после заката. Потом Кейтлин вдруг перестала ходить в школу. Старший брат сказал, она переехала к бабушке в Айову. И мы все догадывались, почему.

Я скрестила руки на груди.

– Китти, мужчины вроде мистера Гельфмана преследуют только одну цель, и, думаю, мы обе понимаем, какую.

Щеки Китти стали пунцовыми.

– Анна Келлоуэй! Как ты смеешь предполагать, что Джеймс…

– Я ничего не предполагаю. Я просто люблю тебя. Ты моя лучшая подруга, и я не хочу, чтобы тебе было больно.

Китти опечалилась, и несколько минут мы качались в тишине. Я засунула руку в карман платья и украдкой сжала спрятанное там письмо. Я забрала его на почте несколькими часами ранее, и теперь мне не терпелось ускользнуть в спальню и прочитать его. Письмо было от Норы, подруги из медицинского колледжа. Она каждый день писала мне с островов на юге Тихого океана, где служила медицинской сестрой. Они рассорились со вспыльчивой Китти во время последнего семестра, и я решила не рассказывать Китти о ее письмах. К тому же не хотелось признаваться, насколько меня увлекают истории Норы о войне и о тропиках. Я читала письма, словно роман – иногда мне страстно хотелось взять недавно полученный диплом медсестры и присоединиться к ней, убежав от домашней рутины и необходимости принимать решения. Но я прекрасно понимала, что это лишь невыполнимая идея, просто мечта. В конце концов, я могу помогать приблизить победу и дома – работать волонтером в муниципальном центре или собирать консервы и участвовать в проектах по охране природы. Честно говоря, мне не хотелось отправляться в зону военных действий за несколько недель до свадьбы. Хорошо, что я не сказала Китти ни слова.

– Ты просто завидуешь, – наконец заявила Китти ледяным тоном.

– Ерунда, – возразила я, заталкивая письмо Норы поглубже в карман. Луч высоко сияющего в летнем небе солнца осветил бриллиантовое кольцо на моей левой руке, и оно вспыхнуло, словно огонь маяка в темной ночи, напомнив о неизбежном факте – я помолвлена. Окончательно и бесповоротно.

– Осталось меньше месяца до моей свадьбы с Герардом, и я очень счастлива.

Китти нахмурилась.

– Неужели ты не хочешь испытать в жизни что-нибудь еще, прежде чем стать, – она остановилась, словно собираясь с духом, прежде чем произнести очень сложные, неприятные слова, – прежде чем стать миссис Герард Годфри?

Я покачала головой:

– Дорогая, брак – не самоубийство.

Китти отвела взгляд, уставившись на розовый куст.

– Но может оказаться и так, – пробормотала она.

Я вздохнула, откинувшись назад.

– Прости, – прошептала она, повернувшись ко мне, – я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Я взяла ее за руку.

– И буду счастливой, Китти. Надеюсь, ты в этом убедишься.

На лужайке послышались шаги, и, подняв взгляд, я увидела Максин, нашу экономку, – она приближалась с подносом в руке. Несмотря на каблуки, она уверенно двигалась по траве, держа нагруженное серебряное блюдо одной рукой. Однажды папа назвал ее грациозной, и это было совершенно справедливо. Она будто бы плыла.

– Девочки, вам что-нибудь принести? – спросила Максин красивым голосом с сильным акцентом. Внешне она мало изменилась с тех пор, как я была девочкой. Маленькая, с мягкими чертами лица и огромными сверкающими зелеными глазами, а щеки пахнут ванилью. Волосы, теперь уже седеющие, все до единой пряди убраны назад, в аккуратный пучок. Она носила белый передник, всегда чистый и жестко накрахмаленный, аккуратно повязывая его вокруг тонкой талии. У многих семей в округе была прислуга, но только мы наняли французскую экономку – мама не упускала случая обратить всеобщее внимание на этот факт.

– Ничего не нужно, спасибо, Максин, – поблагодарила я.

– Кроме одного, – заговорщически начала Китти, – убеди Анну не выходить за Герарда. Она его не любит.

– Это правда, Антуанетта? – спросила Максин. Мне было пять, когда она к нам устроилась, и, бегло меня оглядев, она тогда заявила: «Ты не похожа на Анну. Я буду звать тебя Антуанеттой». И я сразу почувствовала себя особенной.

– Конечно же, нет, – быстро возразила я, искоса бросив на подругу неодобрительный взгляд, – у Китти просто такое настроение. Я – самая везучая девушка в Сиэтле. Я выхожу за Герарда Годфри.

Мне действительно повезло. Герард был высок и невероятно хорош собой, с мужественным подбородком, темно-каштановыми волосами и карими глазами. И, ко всему прочему, богат, хотя меня это не слишком заботило. Зато мама нередко напоминала, что в двадцать семь лет он стал самым молодым вице-президентом в истории Первого морского банка, а значит, в дальнейшем непременно унаследует место отца. Нужно быть полной дурой, чтобы не принять предложение Герарда Годфри, и, когда он попросил моей руки под этим самым ореховым деревом, я сразу же согласилась.

У мамы от такой новости закружилась голова. Разумеется, они с миссис Годфри давно мечтали об этом союзе. Келлоуэи объединятся с Годфри. Это так естественно, как кофе со сливками.

Максин взяла кувшин холодного чая и наполнила наши бокалы.

– Антуанетта, – медленно начала она, – я когда-нибудь рассказывала тебе историю моей сестры, Жанетт?

– Нет. Я даже не знала, что у тебя есть сестра.

Я поняла, что многого не знаю о Максин.

– Да, – тихо, задумчиво продолжила она. – Она любила юношу, крестьянина из Лиона. У них была безумная любовь. Но родители хотели выдать ее за другого человека, он неплохо зарабатывал на фабрике. Она рассталась с крестьянином и вышла замуж за рабочего.

– Как грустно, – сказала я. – И больше она его не видела?

– Нет, – ответила экономка, – и всю жизнь была несчастна.

Я села, оправив платье из голубого крепа с поясом на лифе – оно было мне немного маловато. Мама купила мне его в одну из своих поездок в Европу.

– Очень грустно, мне жаль бедную Жанетт. Но меня это не касается. Видишь ли, я люблю Герарда. Он мой единственный.

– Конечно, ты любишь Герарда, – согласилась Максин, наклонившись за упавшей на траву салфеткой, – ведь вы вместе выросли. Он тебе как брат.