Порок - читать онлайн книгу. Автор: Илья Райх cтр.№ 94

– Хочу водки! – скомандовал он.

Охранник стоял как вкопанный.

– Водки! – вскричал Евгений и навел пистолет на охранника. – Водки!

– Что вы кричите, сейчас к вам подойдет ваш официант.

Евгений содрогнулся, он увидел перед собой свой палец, указывающий в живот охранника.

– Я же вам говорю, подождите, сейчас к вам подойдет ваш официант, не надо так кричать… – повторил охранник в черном костюме.

Евгений встрепенулся и пробурчал:

– Что вы говорите?

К нему подошла официантка.

– Вы хотите снова сделать заказ?

Евгений собрался с мыслями, в голове что-то стало проясняться. Все ему приснилось, показалось или просто ярость бросила в трясину помутнения? Он машинально проверил – пистолета под мышкой не оказалось и, собирая по крупинкам воспоминания, вздрогнул, с надеждой посмотрев вперед. Но надежды рухнули, как только он увидел Татьяну с молодым человеком. Евгений рукой отмахнулся от официантки, встал, надел куртку и тихо пошел к выходу. Когда охранник открыл перед ним дверь, он оглянулся и посмотрел на Татьяну, их взгляды второй раз за вечер сошлись. Татьяна с пунцовыми щеками ответила ему ответным кивком прощания.

На улице, выдохнув тяжелый воздух прокуренного заведения, Евгений освежил дыхание легким морозным холодком. Запрокинул голову к небу, вдохнул, выдохнул, полегчало. Он позвонил Гузель Фаритовне. Сонный голос в трубке спросил:

– Что-то случилось?

– Да! Можно я к тебе приду? – жалостливо, голосом обиженного ребенка произнес Евгений.

– Хорошо.

Опустошенный, он ковылял по тротуару, окружающего мира не существовало, он рассеялся, как и все надежды на будущее. Человек с приходом любви, чувств обретает весь мир и теряет его, когда сталкивается с лицемерием первоисточника мироздания – объекта любви. Но было и другое, с опустошением пришло и чувство правоты, что он был прав, когда закатывал сцены ревности, обвиняя Татьяну в изменах.

Через полчаса он сидел в махровом халате мужа Гузель Фаритовны на ее кухне, пил чай с вареньем и в мельчайших подробностях рассказывал ей о своей несчастной истории любви с печальным концом. Выслушав, она зевнула, сигнализируя, что надо идти спать. На часах было четыре утра. Хозяйка дома убрала со стола посуду, мигом помыла ее. И перед тем как пойти спать, резюмировала его чистосердечное признание одной фразой:

– Я, как и любая другая женщина, ни при каких обстоятельствах не хотела бы оказаться в шкуре твоей Татьяны.

– Уже не моей! – со смиренным тоном выговорил Евгений.

– Какая разница, нет ничего хуже для женщины, чем быть уличенной в измене.

Спали они крепко, вначале в обнимку, а затем врозь, скатившись по разные стороны большой кровати.

Секс утром всегда отдает излишней похотливостью, если перед тобой лежит замужняя женщина, которая старше тебя, и ты, как избранный, просыпаешься в ее семейном ложе. Ведь Евгений, как любой эгоист, не желал оставаться единственным уязвленным на этой земле. Если война, то атомная!

Он сбросил одеяло и запрыгнул на полусонную хозяйку. Она не оттолкнула его, хотя и возразила ради приличия, но Евгений, как заправский насильник, ничего не хотел слышать от своей жертвы. Все закончилось очень быстро, Евгений молча встал и пошел в ванну. Через десять минут они сидели на кухне и пили кофе. Говорили мало, но между ними не было напряжения, оба пребывали в приятной усталости. Утреннее соитие, несмотря на скоротечность, у обоих отняло много сил. Утреннюю идиллию нарушил Евгений.

– Мне нужна твоя помощь.

– Какая? – тут же напряглась Гузель Фаритовна.

– Тебе имя Рубинштейн Вера Давидовна ничего не говорит?

– Нет! – покачивая головой, ответила она.

– Она умерла у вас в клинике в 1992 году, это первая жена известного предпринимателя Баумистрова.

– А причем тут я?

– Ты не при чем, просто ты ведаешь архивом, а мне хотелось бы взглянуть на ее историю болезни.

– Ее убили? – с усмешкой произнесла она и, встав со стула, подошла к кофеварочному аппарату. – Ты будешь еще кофе?

– Давай немного! – ответил Евгений, протягивая ей кружку.

Она налила кофе, вернулась за стол и, поглядывая на телевизор, висевший на стене, спросила:

– Зачем она тебе?

– Так, профессиональное любопытство.

– Но мне надо получить разрешение главного врача.

– Не надо у этого плешивого типа спрашивать разрешение, мне хочется, чтобы ты это сделала незаметно.

– Но это противозаконно! – вскрикнула она.

– Вспомни еще клятву Гиппократа, – язвительно выпалил Евгений.

– И вспомню! – раздраженно ответила Гузель Фаритовна. – Вы все в ментовке такие наглые и беспардонные?

– Я не мент, я следователь Следственного комитета, – гордо ответил Евгений. – Если вы, дамочка, не знаете и не можете отличить мента от…

– Слушай, не кажется ли тебе, что ты ведешь себя очень нахально для гостя? – соскочив со стула, с клокотаньем в груди произнесла Гузель Фаритовна.

– Нет, – спокойно ответил Евгений.

Он тоже встал, в отличие от взбешенной хозяйки сохраняя спокойствие, но в его действиях все же проступала фамильярность. Подошел к ней, взял в руки лацканы махрового халата и приник к ее губам.

Поцелуй длился долго, он плавно перешел в безудержный секс тут же на кухне, на столе. Она не сняла халата, он играл роль фетиша, скрывающего интимные части, делая их загадочно притягательными. В этот раз все прошло намного дольше и качество не пострадало. Мужчину всегда возбуждает противоречие, для всех остальных Гузель Фаритовна – эталон женственности, преданной жены, пример недоступности, но только для одного мужчины – Евгения – она блудница. Он тот счастливчик, на которого обрушивается вся скрытая похотливость, вся избыточная энергетика неприступной Гузель Фаритовны.

Когда все закончилось, Евгений спросил:

– Надеюсь, я убедил тебя, и ты поможешь! – его вид излучал самодовольство. Ничто так не тешит самолюбие мужчины, как вид удовлетворенной женщины, если ты и впрямь приложил к этому руку, и не только ее…

– Сука ты! – вскрикнула Гузель Фаритовна в ответ. Но в ее голосе отсутствовала злость. Дело было сделано.

Только покинув квартиру Гузель Фаритовны, Евгений вспомнил вчерашнюю встречу с Татьяной. Удивительно, неужто – вылечился? Да, была какая-то легкость, исчез груз печали, тянувший его вниз и медленно разрушающий его жизнь. Но незначительную, щемящую боль от вчерашней сцены он все же в груди почувствовал.

Историю болезни покойной Веры Давидовны Рубинштейн Гузель Фаритовна пронесла ему через проходную больницы в этот же день. Он поджидал ее в машине неподалеку от ворот клиники.