Порок - читать онлайн книгу. Автор: Илья Райх cтр.№ 141

Евгений понимал, что она вот-вот положит трубку. Нужно было срочно что-то предпринимать.

– Слушай! Да, это я убил ее, эту чертову сучку Жанну, – в ответ тишина, – еще я горел желанием убить Татьяну, свою бывшую, тоже шлюху, – в трубке тишина, – так вот, если ты не поможешь мне, я убью тебя и твоего мужа, он сейчас один дома, – она опять ничего не ответила.

– Алло?

В ответ тишина.

– Алло?

– Я слушаю тебя, – с тяжестью в голосе выговорила она.

Удостоверившись, что Гузель Фаритовна на проводе, он продолжил грозные сентенции:

– Я следователь со стажем и убийца, сославший на тот свет уже двух людей, пополнить свою копилку еще одной семейной парой мне не составит особого труда.

Наступила пауза, Евгений ждал, когда Гузель Фаритовна отойдет от неожиданных угроз. Трубку она не бросила и тихо сказала:

– Подожди минуту.

Прошло около двух минут, но к трубке никто не подходил. Евгений нервничал, ведь технически определить его местонахождение по звонку вполне по силам правоохранительным органам. Тем более если за это время напуганная собеседница позвонила в полицию, то вычислить сиюминутное нахождение Евгения можно и без особых технических приспособлений.

Гузель Фаритовна вернулась:

– Согласно истории болезни Воинова, Колкин лечил его в детстве, его последняя запись в документе датирована 1987 годом, когда Воинову исполнилось одиннадцать лет, именно он поставил ему диагноз «рекуррентная шизофрения» и «эпилепсия».

Евгений призадумался. Он, кажется, нащупал ту невидимую нить преступления: «Колкин и есть тот человек, который выступил посредником между Воиновым и Баумистровым-старшим», – сказал он про себя. И, возможно, Павел Баумистров определил своего сына в клинику инкогнито, подальше от всех, и тут ему помог Колкин.

– Тебе больше ничего не надо? – голос Гузель Фаритовны вывел его из задумчивости.

– Нет, все, спасибо, – Евгений хотел сказать еще что-то, но промолчал, отчетливо понимая, что успел перейти столь знакомую черту невозврата.

Повесив трубку, его вдруг передернуло. Он огляделся по сторонам и быстро удалился прочь от таксофона. «Как я мог забыть?» – сокрушался Евгений. Ему ни в коем случае нельзя было звонить Гузель Фаритовне. Ведь именно она восьмого января – в день, когда он случайно наткнулся на территории больницы на Игоря Баумистрова, подтвердила ему, что Баумистров-младший проходит курс лечения в клинике. Хотя на тот момент, по больничным документам, он еще не числился в наркологическом отделении, его карточку оформили только 18 января, и то – задним числом. Она подтвердила факт госпитализации Игоря только по той причине, чтобы не вызвать у него лишних подозрений? Значит, она связана с Калкиным?! Тогда она зачем так легко подтвердила факт, что именно Колкин являлся его лечащим врачом в детстве.

На сегодняшний день, который многое для него прояснил, он запланировал еще один визит. Попив чай со сладкими пирожками, Евгений вновь засобирался, он предупредил Марию, что вернется домой через пару часов.

Евгений спустился на набережную, справа от него возвышался монумент Дружбы и главный магистральный мост через реку, слева открывался подъем на гору, густо усеянный частными постройками. Он шел вдоль автотрассы, протянувшейся между горой и набережной реки. Тротуар для пешеходов в это время отсутствовал, он весь был завален снегом. Несильный гул ветра, дующего с замершей реки, легко гасился шумом от проносившихся по дороге автомашин. Евгений заступил на пологую гору, шум от автомобилей немного приутих и сменился на треск снега под ногами. Евгений посчитал, что он меньше приковывает внимание редких прохожих, когда идет не по центру дороги, протоптанной людьми и редкими автомобилями, а по ее краю, ближе к обрыву.

Он нашел нужный ему дом под номером 776, указательная табличка висела у железной запертой двери во двор.

Позвонил в звонок. Признаков жизни за высоким забором никто не подавал. Позвонил еще раз. Через три минуты он расслышал неторопливые шаги. Дверь отворилась, перед ним в спортивной шапке и накинутом на плечи пуховике стоял Станиславский.

– Здравствуйте, – тихо произнес Евгений, – не ожидали меня увидеть в столь поздний час у своих ворот?

Станиславский без удивления ответил:

– Меня тяжело чем-нибудь удивить.

Хозяин пригласил его войти в дом. Это был большой двухэтажный особняк из белого камня. Дом сквозь призму темноты показался Евгению огромным. В холле было светло и тепло, на стенах горели электрические лампочки в вычурных канделябрах, у потолка висела не менее затейливая люстра из литого металла. Но, в отличие от бывшей квартиры Баумистровых, домашний скарб не давил на Евгения, наоборот, вся обстановка предрасполагала к душевному равновесию. Станиславский, скинув пуховик, пригласил Евгения в гостиную. Они оба расположились на креслах у горящего камина. Хозяин без предварительного предложения поднес Евгению фужер с коньяком.

– Лучше выпить, чтобы не заболеть.

Евгений без колебаний взял фужер в руки, тихо поблагодарив. Немного отпив, начал говорить.

– Я пришел к вам от безысходности, – он взглянул на сидящего рядом Станиславского. Марк Ефимович смотрел на огонь, лицо его не шелохнулось.

Евгений продолжил:

– Я сейчас в розыске. Меня подозревают в убийстве племянницы Екатерины Баумистровой. Вы, наверное, слышали об этом?

Станиславский задумчиво помотал головой.

Евгений больше не оборачивался на собеседника, теперь он тоже смотрел на огонь камина. Он рассказал, что именно Колкин лечил Воинова в диспансере в период детства, заикнулся о подозрениях, что именно Колкин, возможно, помог умертвить по просьбе Баумистрова-старшего его первую жену, но ни словом не обмолвился о диске с записанным разговором. Также он промолчал, что ему известно, что в тот период именно Станиславский возглавлял хроническое отделение, где и лежала Вера Рубинштейн. Хотя, если не предупреждение Агера Агишевича о том, что Станиславский в этот период находился в долгой загранкомандировке, тем самым снимая с себя подозрения, то сегодня он навряд ли пришел бы к нему. Хотя?! Как знать! Деваться ему некуда, круг его возможностей и так сузился. И Евгений использовал любую возможность для обеления собственного имени. Евгений ничего не сказал эскулапу о душевных разговорах с Воиновым и не стал уточнять, как он вышел на Колкина в деле Воинова, как и обещал подруге Марии. Он озвучил, что все это время он подспудно расследовал преступления Воинова, и что главный подозреваемый в организации убийства Екатерины Баумистровой – ее бывший муж.

– Хотя мои доводы звучат несуразно, так ведь? Зачем Баумистрову убивать женщину из прошлой жизни? – Евгений повернулся к Станиславскому в надежде прочитать реакцию эскулапа по взгляду, но Марк Ефимович не повернулся, продолжая молча созерцать пламя огня.