Загадать желание - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кай cтр.№ 83

В ответ Матвей отвесил приятелю подзатыльник.

– Глупостей не мели! Как бы это он змею голову отчекрыжил! Небось, кишка тонка! – и обернулся к чужаку. – Ты! Отдавай голову!

Тот не двинулся с места.

– Не понимает, – шепотом объяснил Панька.

– Ну и леший с ним!

Матвей решительно шагнул вперед, но темноволосый паренек заступил ему дорогу, а когда сын старосты попробовал оттолкнуть его – ударил в плечо.

– Чего?

Матвей возмущенно обернулся к приятелям, и те поняли.

– Бей его! – взвизгнул Ворша.

Они бросились всем скопом, но чужак, едва державшийся на ногах, неожиданно стал отбиваться. В руке у него оказалось что-то острое – не нож, а какая-то мелочь, будто пряжка. И он отмахивался ею так яростно, что очень скоро у всех четверых нападавших руки и лица были исцарапаны, а одежда – изрезана. Но им все же удалось повалить своего противника, и уж тогда, притиснув его к земле, мальчишки ухватили его за руку и вытащили из окровавленных пальцев ту острую железку, которая и впрямь оказалась пряжкой – женской, круглой, с изображением улыбающегося солнца. Решив, что теперь защититься чужаку будет нечем, Панька с Гришкой неосторожно ослабили хватку.

Паренек стряхнул зазевавшихся противников и бросился на Матвея. Свалившись на землю, дерущиеся покатились кубарем и остановились лишь у самого края небольшого оврага. Панька, Гишка и Ворша кинулись на помощь своему предводителю.

Чужак отбивался яростно, но все слабее и слабее.

– Ну его! – Гришка оглянулся туда, где на тропинке лежала, скалясь длинными клыками, голова змея-людоеда. – Идемте-ка лучше добычу заберем.

Но его не услышали. И Матвей, и Панька, и Ворша, стремясь отомстить за невольный испуг, продолжали колошматить уже неподвижное тело ногами, пока один особенно сильный пинок не спихнул его в овраг.

Запыхавшиеся, разгоряченные дракой, исцарапанные и оборванные, мальчишки стояли на краю обрыва, вглядываясь в тень. Чужак лежал внизу, среди веток и преющих листьев, и не двигался.

– Как думаешь, он живой? – Гришка прищурился, пытаясь уловить хоть какое-то шевеление.

– Пойди и проверь, – буркнул Матвей. – Хочешь?

Спускаться, конечно, никто не стал. Вернулись к тропинке. Сын старосты, отдышавшись, ухватил змееву голову за рога, попытался поднять, но ничего не вышло – после драки не хватило сил. Пришлось волочь по земле. Но чтобы не портить красивую чешую, Матвей приказал Паньке и Гришке помогать, и те, напрягаясь, отдуваясь на каждом шагу, старались хоть немного приподнимать тяжелый трофей.

– Что скажем? – вертелся Ворша. – Что дома-то скажем?

– Ясно что, – сопел Матвей.

Он уже предвкушал, как будут чествовать его – героя, принесшего голову ненавистного змея. И уже почти придумал на редкость складный и правдоподобный рассказ про то, как он сам, в одиночку, с чудищем дрался. Приятелям отводилась роль зрителей, но Матвей знал, что те не станут возмущаться или спорить, признавая за ним право сильного…

…тело казалось тяжелым, чужим и совершенно не хотело двигаться. Перед глазами торчали зеленые стрелки травы, на один из стебельков забралась какая-то серая букашка, покачалась на нем, как на качельке и, плюхнувшись на землю, поползла дальше по своим делам. Валька долго лежал, прижавшись лицом к душистой от влаги земле, и не чувствовал ничего. Совсем. А потом появился в груди горячий комок, который все рос, рос, и когда жгучая боль охватила тело, захлестнула сознание, Валька не смог терпеть и закричал.

Вместо крика из горла вырывался какой-то хрип, но Валька этого не замечал. Судорожно сжимал кулаки, комкая попавшие под пальцы листья, кричал вот так, беззвучно, пока боль не отступила перед усталостью и, сжавшись, снова затаилась жгучим комочком в груди, где-то возле самого сердца.

Он все так же лежал неподвижно на дне оврага, но зато вернулась способность размышлять.

Вопросы: «где я?» и «почему?» в голову больше не приходили. В них не было смысла. Валька уже знал, что не проснется. Что вот эта действительность, где он оказался – не кошмар, от которого может избавить назойливый луч утреннего солнца и трескучий голос будильника. Вопросами: «куда идти?» и «что делать?» тоже не задавался. Пока. Он знал, что надо идти куда-то и делать что-то, но еще не мог и не хотел. И тогда, наблюдая, как уже новая букашка ползет по все тому же зеленому стебельку, именно тогда Валька понял, что умер. Что того девятиклассника Вальки больше нет на свете. А есть кто-то другой, неприятный и незнакомый.

Этот кто-то неизвестно зачем целую ночь отпиливал голову издохшего чудища круглой пряжкой, оставшейся от наряда змеевой невесты. От змеева ужина. Острая пряжка изрезала ладонь, и кровь из царапин смешивалась с темной змеевой кровью.

Этот кто-то обыскивал на рассвете пещеру, пытаясь найти хоть что-то полезное среди костей и досадуя, что змей ни разу не притащил на обед кого-нибудь, вооруженного хотя бы ножом – оружие бы сейчас пригодилось. Или кого-то из богатеев, чтобы можно было разжиться золотой безделушкой и хорошей обувью – продать после. Хотя обувь, придись она по размеру, оставил бы себе.

Этот кто-то заново учился говорить, учился радоваться чему-то, кроме удовлетворенного голода.

«Здесь у тебя будет другое имя, – нашептывал старый змей тому, кто был тогда еще Валькой из „9-Б“. – Сказать, какое?»

Валька отказывался слушать. Он еще хотел остаться собой, хотел вернуться обратно, домой, и забыть все случившееся, как дурной сон.

Но теперь Вальки не было. И через много-много дней, когда мрачный темноволосый парень с тяжелым взглядом нанимался на работу к скорняку на окраине Вереша, на вопрос: «Как тебя зовут?» – он, не задумываясь, ответил:

– Арис.

* * *

Что-то щекотало мне щеку. Просыпаться не хотелось, но надо же было посмотреть, кто это так глупо шутит. Может, Алинка щекочет меня кончиком светлой косы? Ух я ей!..

Осторожно глянув из-под ресниц, я увидела яркую зеленую поросль, невесть как пробившуюся сквозь наваленные на землю ветки. Листики едва заметно покачивались, стебли вились, вытягивались, все прочнее опутывая чьи-то расслабленные пальцы.

Едва сдержав испуганный возглас, я медленно поднялась. Арис лежал на ветках, правой рукой прикрыв глаза от надоедливых солнечных лучей. Левая рука была по локоть спрятана под пышной зеленью.

Алина еще спала. Леон, сидевший чуть поодаль, встал, подошел ближе. Тоже уставился на Ариса.

– Будить? – шепотом спросила я, чувствуя, что зубы вот-вот начнут выбивать дробь. – Или сами, осторожно…

Арис открыл глаза. Поглядел на наши ошеломленные лица, повернул голову. Несколько секунд смотрел неподвижно, как веселый вьюн тянется по плечу, потом осторожно убрал его двумя пальцами. Так же, почти бережно, попытался распутать другой стебелек – не получилось. Тогда Горыныч просто выдернул руку. Стебли порвались с сочным треском и упали жалкими клочьями.