Человек и история. Книга третья. Начало трудовой деятельности - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Фомичев cтр.№ 3

– Но к нам-то когда поступит этот «красавчик» модернизированный? Виталий немного смутился:

– Мы планировали, что я очень быстро внедрю комбайн на шахте № 4, переберусь на шахту «Капитальная-2», и на мой запрос тут же вышлют комбайн для вас. А так как этот вариант пока не сработал и неизвестно, сработает ли в ближайшее время, то перспектива присылки комбайна на эту шахту пока откладывается, если не отложится совсем.

Тут уж возмутился я:

– Как это – «совсем отложится»? А при чём тут мы? Запланировали нам комбайн – извольте нам его и прислать! А уж мы тут «тянуть резину» не будем.

Мы выпили ещё по стаканчику. Виталий заметно погрустнел.

– Понимаешь, мне здесь так обрыдло всё, что если бы не эта канитель, я бы пешком по шпалам побежал домой.

– Слушай, Виталий, – попытался я его утешить, – а ты смог бы этот комбайн с шахты № 4 переоформить на нашу шахту «Капитальная-2»?

Виталий мгновенно протрезвел и с какой-то неистовой надеждой посмотрел на меня:

– Ну, это дело плёвое! А что?

– Пока ничего – во всяком случае, до завтра.

На шахте № 4 я когда-то проходил преддипломную практику. Впрочем, было это совсем недавно. Прошло, может, чуть более года. Да и работал я там не в очистных забоях, а на проходке наклонного ствола, так называемого уклона. В этом забое предпочтительнее было бы работать амфибиям – настолько он был сыр, мягко выражаясь. Вода лилась со всех сторон: сверху, снизу и неизвестно ещё откуда. Верхняя спецодежда была прорезиненная. В ней было очень трудно идти по поверхности до ствола, до рабочего места. В самом забое от воды эта защита почти не срабатывала, то есть была совершенно бесполезной. Так что, несмотря на хорошие заработки, охотников работать в тех условиях было немного. Скорее всего, поэтому мне, как практиканту, и предложили этот «Клондайк».

Практика уже подходила к концу, когда при высадке из клети меня сильно тряхнуло электрическим током и я соскользнул в забой. Хорошо, что он был заполнен водой, и это смягчило моё падение. Я согласился, по просьбе бригады, оформить травму как бытовую, чтобы не портить «показатели», которые могли сильно повлиять на заработки. От постоянной работы в ледяной воде к травме присоединилась сильная простуда. Так что от пребывания на преддипломной практике у меня осталось двоякое впечатление.

На другой день, после разговора с Виталием, конструктором и «внедрителем» комбайна, я явился в кабинет главного инженера Куватова.

– Поговорить надо, Пётр Иванович.

– Говори, я слушаю.

Я начал.

– У меня на участке три лавы.

– Это мне известно.

– Первый пласт, самый мощный, разрабатывается камерным способом только при помощи аммонита. Второй пласт – при помощи врубовой машины и того же аммонита. Третий пласт разрабатывается уступами и в основном отбойными молотками, отчего эта лава и называется молотковой.

Главный инженер нетерпеливо поблагодарил:

– Спасибо за экскурсию! Теперь буду знать.

Я пропустил мимо ушей эту язвительность и продолжал:

– Так вот, Пётр Иванович: почему бы нам эту лаву не сделать комбайновой?

– А отчего ж? Конечно, можно, особенно при наличии такой малости, как комбайн, полное отсутствие которого нам гарантирует горное машиностроение.

Тут Куватов посмотрел на часы. Я предупредил его нетерпение:

– А вот и не так, Пётр Иванович!

И прояснил ситуацию вчерашним разговором с Виталием. Все знали, что главный инженер Куватов, несмотря на свой возраст, раннюю седину, постоянные стрессы (работа такая), был человек «заводной» и поощрял новаторство, если только оно не выходило за рамки разумного.

– Хорошо, я подумаю, – ответил на мой монолог Пётр Иванович.

– Думать надо, – согласился я. – Но как бы на шахте № 4, спохватившись…

– Ладно, ладно, – перебил меня Пётр Иванович. – Иди отдыхай.

Утром резко ударил по нервам телефонный звонок. Голос Куватова кратко проинформировал: машина, кран, бригада монтажников – готовы.

Я кивнул насторожившемуся Виталию: всё в порядке, всё готово. Можно ехать за комбайном.

Вечером я полюбопытствовал у Виталия:

– Там не препятствовали, когда ты забирал комбайн?

– Да нет. Только сторож спросил: куда забираете? На что я ответил: на металлолом. – И, немного помолчав, добавил: – Уныло как-то там.

* * *

Прав был Виталий, когда заметил, что на шахте № 4 уныло. Во всяком случае, так отнеслись к технике – к его комбайну. Каков же был контраст на шахте «Капитальная-2» – здесь Виталий со своим комбайном оказались в центре постоянного внимания! Виталию приходилось отвечать на многочисленные вопросы, что его очень радовало. Он даже перестал плаксиво вспоминать о своём доме, куда ещё так недавно рвался.

Электромехаником на нашем участке был молодой специалист Юра – такой огненно-рыжий, что все шутили: «От тебя прикуривать можно!».

– В шахте курить запрещено! – отмахивался Юра.

Он, как говорится, обеими руками вцепился в этот комбайн. Лучшие монтажники шахты бережно, словно пушинку или хрустальную посудину, доставили многотонную махину на вентиляционный штрек лавы, где комбайну предстояло показать себя во всей красе своей технической мощи.

Было воскресенье, день повышенной добычи (ДПД). Такие дни очень поощрялись, поскольку стране нужно было очень много угля и шахты угольного треста или бассейна не всегда могли удовлетворить потребности промышленности, а также котельных для отопления жилых домов. Когда я, экипированный для спуска в шахту, выходил из общей нарядной, то услышал много пожеланий, большинство которых было с подначкой: «Ты смотри шахту не завали!». На что я мстительно ответил: «За шахту не бойтесь, а вот углём завалю!»

Конструктора Виталия я в шахту не взял («Зачем тебе там пылиться?). Посадил его в нарядной возле телефона: если что понадобится – я позвоню.

Куватов тоже напутствовал: «Постоянно информируй меня!».

Внутренне я был весь в напряжении, но внешне, как мне казалось, это было совсем незаметно. Всё было готово: лес для крепления, необходимый инструмент под рукой. В бригаде чувствовалось с трудом скрываемое волнение. Для разрядки кто-то спросил:

– А что, теперь нас на другие участки переведут, раз тут комбайн работать будет?

Я успокоил:

– Как бы из других участков сюда людей не пришлось брать! Тут уж бригада хором поддержала:

– Не-не-не, сюда других не надо, сами справимся!

Мы быстро спустили комбайн на «ножку» – верхнюю часть лавы. Я взял в руки пульт, приказав всем оставаться на штреке. С собой взял механика Юрия и Асанова – самого лучшего машиниста врубовой машины, который когда-то был знаком с подобным типом комбайна.