— Жарко... хочу пить... — донесся до Роаны хриплый шепот принцессы. И она направилась к своей спутнице, опираясь руками о стену.
Принцесса явно боролась со своими захватчиками. Изысканные кружева ее воротника были оборваны и смяты, а прелестное платье вывалено в пыли и испачкано грязью. Она тянула шнуровку на корсаже, словно стараясь освободиться от него.
Роана, стараясь сохранять равновесие, подошла к скамье, а затем вернулась к принцессе с бутылью. Держа ее обеими руками, она дала Лудорике напиться.
Лудорика присосалась к горлышку бутыли с каким-то беспредельным отчаянием. Во всяком случае, подобное зрелище Роана наблюдала впервые. Когда принцесса наконец знаком показала, что ей достаточно, Роана заглянула в бутыль и увидела, что воды там осталось совсем немного.
Теперь настала очередь принцессы осматривать комнатку. Ее глаза сосредоточились на окне, после чего она вскочила с койки, шатаясь, доковыляла до стены и медленно добралась до окна, вцепившись обеими руками в решетки. Роана присоединилась к ней.
— Ты знаешь, где мы?
Лудорика даже не посмотрела на нее, когда ответила:
— Точно я сказать не могу. Но этот пик... — ее правая рука указала куда-то вперед. — Мне знакома эта гора. Она находится в полулиге от Хизерхау. Думается мне, что мы находимся в одном из небольших поместий... возможно, оно принадлежит Фамслау... — она махнула рукой. — В конце концов, здесь все принадлежит Реддику!
— Ты хочешь сказать, что это — его земли?
— Земли ближайшего родственника. Но как... — Она не договорила, а только тихо выдохнула: — Посмотри туда!
С одной стороны внутреннего двора возле самой стены стояла карета со сверкающим на солнце гербом, притороченным к дверце. Окна кареты были тщательно занавешены, и, хотя девушки не заметили ни двурогов, ни возницы, Роана уже не сомневалась, кого привезла сюда эта карета.
— Это же карета... — начала она.
— Конечно! Стоит посмотреть на герб, что на двери...
Роана сперва не понимала всей важности происходящего, пока принцесса не продолжила:
— Это герб самого лорда Имберта! Поэтому карету не осматривали на границе. Вот как им удалось доставить нас сюда без приключений!
— Подожди... — Роана попыталась вспомнить. Она снова мысленно возвратилась в темный внутренний двор Гастонхау, когда лорд Имберт помогал им усесться в карету, ставшую впоследствии их тюрьмой. Она словно воочию видела дверь, освещенную тусклым светом фонаря; но на ней не было никакого герба. Впрочем, его можно было каким-то образом прикрыть. — Прежде на дверце не было герба, — прошептала она.
— Ну и что? Все же специально подстроено!
Откуда-то до них донесся резкий громкий звук, которому ответил трубный призыв горна. К ним подключились фанфары. Во дворе появились люди. Одетые в зеленое или серое, они выстроились в две шеренги по стойке «смирно», в то время как двое из них поспешно направились к воротам, чтобы отодвинуть засов.
— Кто же тот, кто осмелился пойти на такое? — грозно спросила Лудорика.
— Что это значит? — недоуменно осведомилась Роана.
Принцесса повернула побагровевшее от гнева лицо к Роане.
Ее глаза расширились, и в них горел необузданный звериный гнев такой силы, что Роана обрадовалась, что это не она вызвала у своей спутницы такие чувства.
— Это же королевский призыв! — прошипела Лудорика. — Никто, кроме тех, в чьих жилах течет королевская кровь, не осмелится издать его! Этот призыв горна — мой! С самого моего рождения! Я наследница королевства Ревения, а не кто-нибудь другой!
Ворота отворились, и снова до девушек донесся громкий звук горна, а вслед за ним в воротах появился и сам горнист. Поверх камзола на нем была одета плотная куртка с просторными рукавами и отделанная металлическими кружевами. Половина куртки была красной, половина — желтой. За ним ехал второй всадник, одетый в желтый форменный камзол, а надвинутая на глаза шляпа скрывала его лицо. Роана услышала, что принцесса не дышит, а издает какое-то жуткое шипение.
— Реддик! И он едет за личным герольдом наследника! Это измена, черная измена! Предательство! Заговор! — Костяшки пальцев побелели, когда она еще сильнее вцепилась в решетку, словно хотела выдрать ее из каменной стены, а затем швырнуть, подобно копью, в своего кузена.
Глава 10
Роана прижалась к обитой металлом двери, приложив ухо к ее прохладной поверхности, но смогла услышать лишь биение собственного сердца. В эти мгновения она мечтала иметь при себе хотя бы самое маломощное подслушивающее устройство своей цивилизации. Она не знала даже, сколько сейчас времени, но думала, что его прошло довольно много с тех пор, как те люди пришли за принцессой, оставив Роану одну-одинешеньку в узилище.
Лудорика уходила с ними охотно, по-видимому, страстно желая лицом к лицу встретиться со своим тюремщиком-родствен-ником, словно звуки королевского горна привели ее в неистовую ярость, переходящую все мыслимые границы. Роану не на шутку испугал ее уход, и, когда принцесса покидала их тюрьму, Роана думала о том, как ее спутнице удавалось сохранить хладнокровие.
Только это не поссорило их. С тех пор как Лудорика ушла, Роана смогла полностью оценить ситуацию и должным образом прикинуть все «за» и «против». У нее имелся единственный долг: выбраться из этого «сейфа» и возвратиться в лагерь. А принцесса указала ей на гору, которая смогла бы сыграть для нее роль проводника.
Однако сперва надо было убежать из этой комнатушки и, главное, не погибнуть при этом. Во второй раз она встала на колени и изучила засов. Разумеется, он был прост, как все древние вещи. Она сумела бы справиться с ним при помощи соответствующих инструментов. Но в ее драгоценном ремне не было ничего подходящего для этой цели, не говоря уже о «маскарадном» платье, надетом на ней (прелестные одежды, которые так восхитили ее, теперь были измяты и испачканы, а когда она надела их, они заставили с презрением подумать о нелепом комбинезоне). Ох как бы пригодился ей сейчас резак! Их с принцессой плащи лежали на койке. Роана вернулась к койке и провела руками по меху и ткани, и таким образом обнаружила в капюшоне Лудорики прочную металлическую проволоку, удерживающую мех на месте.
Она надорвала шов, впилась зубами в проволоку и стала медленно вытягивать ее за конец. Она тащила и тащила, пока не вытянула ее всю. И, держа ее в руке, вернулась к двери.
Вечерело. Солнце, разбудившее ее, ушло в сторону, и теперь длинные тени от холмов упали на стены двора. Ее комнатушка почти погрузилась во тьму. Когда тюремщики уводили принцессу, то принесли Роане тарелку с хлебом и сушеным мясом. Она с аппетитом съела все до конца. С тех пор Роана не видела и не слышала никого.
Девушка согнулась и прислушалась. Наконец до нее донеслись какие-то звуки. Но они доносились не за дверью, а скорее из внутреннего двора замка. Роана подбежала к окну. Она увидели оседланных и готовых к отъезду двурогов. Четырех человек и семерых животных. Фонари скудно освещали сгущающуюся тьму.