Дрезденская бойня. Возмездие или преступление? - читать онлайн книгу. Автор: Антон Первушин cтр.№ 42

Обезображенные и обуглившиеся тела, со сгоревшими или разбитыми головами, можно было учитывать в той же малой степени, как и те, что заживо сгорели в огненной буре и от которых не осталось ничего, кроме кучки пепла.

Похоронные команды, состоявшие большей частью из летчиков, базировавшихся в Клоче, получили указания хоронить жертв без гробов и саванов. Общие могилы были вырыты экскаваторами и бульдозерами. Из пятидесяти городских катафалков четырнадцать оказались разбиты во время бомбардировки, поэтому крестьянам из ближайших деревень было приказано пригнать в Дрезден упряжки лошадей. Параллельно непрерывным потоком прибывали горожане с погибшими родственниками. Одних привозили на грузовиках для угля, других – на трамваях. Никто не возражал, если мертвых заворачивали в газетную бумагу, перевязывая веревкой. Подразделения Имперской службы труда некоторое время снабжали кладбища толстыми бумажными мешками для цемента, чтобы складывать в них разорванные тела.

В помощь летчикам, работающим в похоронных командах, из Берлина прибыли части СС и полиции. Тела сваливали из грузовиков в общую могилу, при этом похоронные команды должны были рассортировать беспорядочную массу, чтобы сохранить хоть какой-то порядок учета. Неопознанные и опознанные тела хоронили отдельно друг от друга в разных частях кладбища. Однако вскоре стало очевидно, что первоначальные нормативы сдерживают работу. Тогда тела начали смешивать и укладывать в три слоя. К ускорению процесса командование подталкивало и зловоние, быстро распространявшееся по Дрездену.

Идентификация жертв становилась все более хаотичной. Огромные горы неопознанных тел скапливались на кладбищах. В отдельных случаях удавалось достигнуть невероятных результатов. Например, на Йоханнес-фридхоф в районе Толкевиц начальник полицейской части сумел провести полную идентификацию почти всех жертв. Но на других кладбищах возникали затруднения: официальные представители СС, увидев гору из трех тысяч тел на Хайде-фридхоф, велели немедленно их похоронить без идентификации, и тела были свалены бульдозерами в общую могилу.

Армейские подразделения воздвигли баррикады в центре Старого Города, заблокировав район, ограниченный улицами на протяжении примерно трех кварталов. Спасательные отряды получили новые указания. Тела больше не нужно было доставлять на территорию кладбищ – их отправляли на площадь Старый рынок, откуда после беглой идентификации под охраной увозили во рвы, выкопанные в сосновых и эвкалиптовых лесах к северу от Дрездена.

Первые недели марта были холодными и пасмурными, зато в середине месяца погода изменилась, и теплые солнечные лучи ранней весны начали заметно пригревать. Развалины центра подсохли, однако сотни разбитых и заваленных обломками подвалов к концу апреля все еще не были очищены. Среди руин сновали огромные крысы, их шерсть была перемазана гашеной известью, разбросанной внутри разрушенных домов. Солдаты, работавшие в заблокированной мертвой зоне, докладывали, что видели макак-резусов, лошадей и даже льва, прятавшихся в тени зданий, где они жили и кормились.

Впрочем, Старый рынок стал свидетелем более жутких сцен, чем убежавшие из клеток звери. Вскоре над городом замаячила реальная угроза эпидемии тифа. Проблема заключалась в том, что очень многие дрезденцы всеми правдами и неправдами пытались попасть в заблокированный центр, чтобы отыскать погибших родственников и похоронить их на фамильных кладбищенских участках. Ганс Фойгт жаловался:

Некоторые не понимают, что у них нет права собственности на тела родственников. Известны и случаи, когда родственники откапывали тела из общих могил и перезахоранивали в фамильных могилах. Законность и статистика безнадежно нарушались.

Сохранились свидетельства прямого противодействия отрядам, пытающимся добраться до трупов. Вот только одно из них:

Для того чтобы уберечь родителей от массового захоронения, моя свояченица прежде всего вывезла на тележке из города отца, чтобы похоронить его, а затем вернулась за матерью. Но за это время спасательный отряд увез ее. Таким образом большинство умерших были похищены, а их свидетельства о смерти выглядели так: УМЕРЛИ В ДРЕЗДЕНЕ, 13 ФЕВРАЛЯ 1945 ГОДА.

Чтобы предотвратить опасность распространения эпидемии, власти в конце концов приняли трудное, но необходимое решение. Тела перестали транспортировать через город, накапливая их на площади Старый рынок. Там работало много полицейских чинов, прилагая последние усилия по идентификации людей; с каждого взяли подписку о неразглашении подробностей того, что происходило. Сохранившиеся балки здания универмага «Реннер» рабочие поднимали лебедкой из развалин, затем складывали поверх наспех сваленных блоков из песчаника. Вокруг были установлены ряды массивных решеток длиной 8 метров. Под эти стальные балки и прутья заложили охапки дров и соломы, полили их бензином, а поверх решеток свалили тела сотен жертв. На многих из погибших детей, втиснутых в эти ужасные погребальные костры, все еще оставались обрывки разноцветной одежды, которую они надели на карнавал последнего дня Масленицы.

Старший офицер очистил площадь от всех лишних на данный момент солдат и бросил зажженную спичку в штабель дров под решетками. Через пять минут погребальные костры полыхали вовсю. «Худощавых и более пожилых жертв огонь схватывал не так быстро, как более упитанных и молодых», – вспоминал один очевидец.

В поздние вечерние часы после того, как последнее из тел сгорело дотла, солдат вернули, чтобы они погрузили лопатами сгоревшие останки на готовые повозки. Городские партийные функционеры проследили за тем, чтобы прах был собран, отвезен на кладбище и захоронен. Потребовалось несколько десятков повозок и больших грузовиков с прицепами для того, чтобы привезти прах на кладбище Хайде-фридхоф. Там останки девяти тысяч кремированных жертв захоронили в яме с размерами восемь на пять метров.

Несмотря на все попытки сохранить в тайне судьбу кремированных жертв, история всплыла наружу. Некоторые жители пробились на площадь Старый рынок, чтобы проверить справедливость слухов. Одному дрезденцу даже удалось сделать несколько цветных фотоснимков этой ужасной сцены. Его задержали и привели к бригадефюреру СС, который руководил полицейским управлением Дрездена после авианалета. Тот велел отпустить фотографа, таким образом снимки того, что в ином случае могло показаться невероятным зрелищем, сохранились по сей день.

Тем временем война подходила к неизбежному финалу. 6 мая Ганса Фойгта вызвали в Главное управление криминальной полиции в Министерстве внутренних дел, где дали указание взять под контроль зловещую коллекцию обручальных колец, собранных в процессе идентификации жертв и хранившихся в семи ведрах. Сам Фойгт не захотел брать на себя ответственность за такое большое количество драгоценностей. Так что все они еще оставались на восточном берегу Эльбы, когда двумя днями позднее, 8 мая, советские передовые части вступили в Дрезден.

Красноармейцы заняли здания министерств, и все собранные драгоценности попали в их руки. Позднее из города было также вывезено бесценное собрание картин, хранившихся в железнодорожном туннеле. В течение десяти лет шедеврам живописи из Дрезденской галереи суждено было находиться в Москве.