Без Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории - читать онлайн книгу. Автор: Мурад Аджи cтр.№ 100

Нахичевань – Москва, 2005–2009 гг.

Закончить книгу хочу знакомством с домашней «кухней» – с публикациями разных лет, которые считаю вехами на своем пути. О том не раз просили читатели, спрашивая, как я стал таким, каким стал.

Признаюсь, в молодости даже в смелых снах не видел, что у меня будут книги, что буду писателем, исследователем прошлого, что меня будут издавать, читать и обсуждать в разных странах. Эти мысли были очень и очень далеки от юноши, который в середине 60-х годов волею Судьбы зашел в редакцию «Экономической газеты» и как бы случайно – на спор! – получил задание от очень симпатичной сотрудницы написать ответ на читательское письмо… Написал. Ответ напечатали, правда, без имени автора. То была моя первая публикация и первое несерьезное увлечение.

Начало, как говорится, положено: знаменитое чеховское «не пиши» преодолено.

В журналах, что для пишущего человека ступенька вверх, я появился позже, в «Знание – сила», тогда еще престижный журнал, пришел со статьей о золотодобытчиках. Статья далась тяжким трудом, прежде чем ее написать, отработал в Якутии старателем на прииске и считал, что уже могу говорить не со слов других… не понимал, как это трудно – заговорить собственным голосом. Но море было по колено, я шагал по жизни, не щадя себя, потому что верил словам бабушки, «правда всегда победит», – говорила она.

Ее убежденность стала моим жизненным кредо.

Дойти до сути, или, на языке журналистов, «быть в теме», сделал привычкой. Хотел знать все. И не понаслышке. Да, молодость – это сезон надежд, учебы и шишек, однако она не вечна… Заканчивая диссертацию, я «взрослел» на глазах, потому что понял истину: по книгам умным не станешь, станешь начитанным. Опыт и знание добываются кровавыми мозолями, на пути к цели.

Дорога – вот лекарство от застоя мысли, а для географа она еще и инструмент познания. Поездка в Якутию простым рабочим давала возможность мне, аспиранту, увидеть жизнь изнутри, увидеть «с изнанки» добычу природных ресурсов и освоение территории. Но главное – я почувствовал тогда, как во мне что-то проснулось. Что? Еще не знал. Может быть, «взрослость»? Почувствовал, что где-то в глубине разбуженного сознания зародилось чувство сомнения или даже протеста: жизнь, оказывается, иная, чем пишут в учебниках, совсем иная. То было пробуждение исследовательского интереса – кругом столько непознанного. А когда побывал в якутских поселках, эмоции забили уже через край.

Конечно, аспирантура дала мне многое. Но не будет ошибки в словах, заканчивал ее я на полигоне, на зимниках, в рабочих общежитиях, в шоферских столовых, там сдавал экзамен по специальности, имя которой жизнь. Да, повидал я много, а вот выразить себя не мог – не хватало литературного дара и простого человеческого такта. Статью опубликовали, сильно сократив. К счастью, даже экземпляра не сохранил, помню броское название «Как я был золотоискателем».

Хороший урок дали мне тогда в редакции, «собачьим» назвал бы его – видишь, понимаешь, а сказать не можешь, лишь тявкаешь… Так начинал я. Тот отрывистый лай казался мне истинным гласом народа, а это абсолютно неправильно. Редактор Борис Васильевич Зубков единственной репликой на полях «Так его!» убедил, что ругань – это выражение беспомощности, она не интересна. Грубость – тем более. Он заставил меня учиться выражать мысли просто, не желая кого-то обличить, удивить или понравиться (цензура и сам редактор не в счет!). Много поработал он со мной… Я вынес из «Знание – сила» то, над чем не задумываются авторы-ученые, полагающиеся на помощь журналистов, – писать надо без соавтора. Самому! А чтобы лучше писать, работай над мыслью и словом, то есть над своим пером. Как? Есть «хитрые» приемы.

Самый трудный – детская литература, ее и присоветовал Борис Васильевич, талантливый детский писатель, первый в моей жизни редактор.

Быть понятным ребенку, оказывается, во сто раз сложнее, чем взрослому, но зато как интересно: дети очень дотошны, они чувствуют малейшую фальшь, которую мы, взрослые, не замечаем… И – я подал заявку на книгу о Сибири в издательство «Детская литература», решил рассказать о том, о чем говорил в диссертации, то есть об освоении Сибири.

В издательстве на меня посмотрели как на человека с другой планеты, ведь за душой была лишь пара публикаций. Но что-то в них разглядели… Словом, договор заключили и выдали аванс. Не напрасно. Риск оправдался. Опять повезло с редактором (терпеливыми были мои учителя письма и жизни). Для «Детской литературы» я написал пять или шесть книжек, одну перевели на английский язык, но детским писателем не стал. Тесно. Хотя и привлекательно во всех отношениях.

…Когда заточил перо, постучал в двери журналов «Вокруг света», «Новый мир», элитных советских изданий, где мечтали публиковаться многие. Еще бы – литературный олимп. И опять повезло, сибирская тематика была востребована, что облегчало разговор. Тем более у меня за плечами были публикации в академическом журнале «Природа» (их даже перепечатали в Англии). Так я стал автором.

Волнующее началось время – о тебе заговорили не просто люди, а читатели… Твои читатели! Появилась такая категория людей на планете Земля. И было мне уже без малого тридцать лет, по возрасту вроде бы и не мальчик…

Из публикаций в журнале «Вокруг света» сразу выделю эссе «Уроки комплекса», его переделывал раз пятнадцать. До седьмого пота. Труднейшая тема, которую требовалось изложить понятным языком. И хотя бы как-то осмыслить. Тогда с трибуны очередного партийного съезда объявили о новых территориально-производственных комплексах в Сибири, звучало масштабно, но что такое «комплекс» никто не знал. Даже те, кто объявил об этой новинке в экономике. Мне как молодому ученому, специалисту по Сибири, редакция доверила рассказать о проблеме.

Не скрою, за эссе взялся из озорства, но был и дальний прицел – надежда, что публикация переведет меня в ранг «своего автора». А это другая категория творчества – можно предлагать журналу собственные темы.

Опять спасибо редактору, на мое счастье Владимир Ильич Левин тонко чувствовал слово и его нюансы, ценил игру мысли. Мы с ним сошлись быстро.

При удобном случае я предложил сделать очерк «Мгла над Тындой», хотел заплатить свой долг Якутии за статью о старателях, которая, по моему мнению, все-таки не получилась и точила мое самолюбие. Не знал еще: труднее всего писать о том, что сам видел и пережил, это я понял, когда начал седеть, когда освоил умение перевоплощать себя в читателя не написанного текста… Как это? Словами тут не объяснить, опыт придает твоей душе особое состояние, оно сродни мастерству фотографа, который, не расчехлив фотоаппарата, видит тот самый кадр. Свой кадр. Чувствует точку пространства, с которой лучше снимать… Короче, это – чутье. Чутье звериное, на уровне инстинкта, но оно, по-моему, и есть талант.

Одно скажу, после «Мглы…» я перестал оглядываться, перестал бояться прогневить начальников и власть. Видимо, по совету Антона Павловича Чехова выдавил из себя раба. Понял, правдивое слово – это великая ценность, ради которой не тяжело и страдать, еще понял: правда в первую очередь нужна самой власти, ибо в правде – сила Державы… Хотя, что говорить, ничто человеческое было не чуждо и мне. Пробовал однажды писать под заказ, за деньги – ничего не вышло.