Азиатская Европа - читать онлайн книгу. Автор: Мурад Аджи cтр.№ 212

Страшное время. Чужбина не давала иного выбора, как стать «другим» народом. Вернее, сродниться с чужими обычаями, получив взамен иллюзию спасения. Оставить родину — это трагедия, которую вынесет не каждый. Тюрки переживали ее не раз, собственно, вся их история тому свидетельство. Куда только не бросала Судьба посланцев Алтая, делая из них правителей, военачальников, духовных лиц, ученых для других народов. Их беда всегда давала человечеству приплод. И большую радость.

Это действительно так. Едва ли не все царствующие роды Европы состояли из них… В том списке и папы римские, и короли Англии, Франции, Германии, Швеции, Норвегии. Вот портрет одного из них: «Это человек с рыжими волосами, среднего роста, лицо у него львиное, четырехугольное, с глазами навыкате, наивными и кроткими, когда он в хорошем настроении, и мечущими молнии, когда он раздражен. Его ноги, какие бывают только у кавалериста, широкая грудь, руки атлета выдают человека сильного, ловкого и смелого». Такой, оказывается, был английский король Генрих II, это еще один его словесный портрет.

Те же самые слова подходят для Аттилы и других полководцев, царей. У всех тюркская внешность, от которой не уйти. А скуластое лицо и кривые, короткие ноги — простите, едва ли не национальное отличие. Как кимоно у японцев или сомбреро у мексиканцев… Здесь можно опять напомнить, что английский король Генрих II не понял бы и пары фраз из современного английского языка, он говорил по-тюркски, то есть на «народной латыни». Однако особо стоило бы напомнить еще раз об Анжуйском доме, который на Западе в Средние века считался эталоном благородства и рыцарства. Тогда, может быть, станет понятнее обстановка, что начала складываться в захолустном городишке Москов, который лежал во Владимиро-Суздальском княжестве, у Рюриковичей.

Там шло повторение истории, пройденной Европой в V веке, а Индией и Персией тысячелетием ранее. Один к одному. Сюда, в Москов, бежали от Батыя, как когда-то в Анжере спасались от Аттилы. Свои от своих. Или в Аджодаха (Айдохье), в эпоху ариев. Все одинаково. На русской земле зарождались ростки нового общества, составленного из беглецов, которое было пока еще тюркским.

И уже не тюркским!..

Московская Русь принимала, вбирала в себя великую ценность — аристократические роды, знатные и образованные, им давала приют. Они, изгнанные Батыем, приняв «чужой устав» и чужое солнце, становились русскими. Аксаковы, Булгаковы, Годуновы, Кутузовы, Куракины, Нахимовы, Суворовы, Тургеневы, Толстые, Юсуповы… Сотни фамилий, сотни родов. Да каких! Они говорили на тюркском языке.

С них, с этих драгоценных осколков Золотой Орды, начиналась Россия, ее дворянство. Известно же, «История России — это история дворянства», хотя такое утверждение правильно лишь отчасти. Без бояр дворяне были ничто. Как тело без головы.

Бояре — совершенно особая тема. У тюрков так называли самых уважаемых людей из аристократических родов, аксакалов, представлявших род на собраниях старейшин. То были носители знатности, мудрости, добропорядочности и почета. Знать знати. Соль земли. Эти их качества подчеркивала одежда, приметная, но крайне неудобная для повседневной жизни — очень высокие папахи, кафтаны с рукавами до пола. По обычаю, боярам нельзя было ничего делать руками, за них все делали слуги. Обязанность боярина думать и давать советы. Длинная, окладистая борода подчеркивала древность корней его рода. То были фигуры, вхожие к царю без доклада, они заседали, сидя вокруг царя на ковре, сложив под себя ноги. Как и у английских лордов, у них были подушки с овечьей шерстью. «Тума» (дума) назывались по-тюркски их заседания, а они сами — «тумские» (думские) бояре, они и выбирали царя.

По-тюркски боярин — родоначальник (бой эр), человек знатного происхождения. А «тумский» боярин — особа, приближенная к царю («тума» — защита)…

С XIII века из Орды лишь уезжали, это отметили родословные книги и гербовники российского дворянства. И не только российского. То траурное время отразил в своей монографии «Русские фамилии тюркского происхождения» и Николай Александрович Баскаков, великий тюрколог. Его труд — библиографическая редкость, интереса огромного, он иллюстрирует самоуничтожение алтайского народа: был такой-то человек и исчез, был такой-то род и тоже исчез… Показательно, о боярах в его монографии нет ничего, бояре в России считаются людьми, «родовое происхождение которых ничем не объясняется». Обсуждать это устоявшееся мнение не с кем.

«Тому, кто против тебя, плати верностью», — учил Алтай. Это знание помогает на чужбине. Ужасный своей правильностью совет был тюркским адатом, лучше бы его не знать. Но приближенные Батыя знали. Они молча терпели и молча платили. Терпели то, что в ханский дворец зачастили вчерашние враги. Платили рыцарю святой Марии Альфреду фон Штумпенхаззену, которого рекомендовал французский король Людовик IX Святой, тот стал советником Батыя и патроном новой ордынской Церкви.

Жизнь перевернулась с ног на голову, что случилось, словами не объяснить. Патриархальность и бессилие сдавили Орду, слова «так принято» звучали теперь слишком часто, это понимали многие. Но от явно устаревших законов не отказывались: слишком довлел авторитет Чингисхана, не находилось никого, кто решился бы менять Ясу… Тюрки, лишенные выборной власти, жили, топчась на месте. Мир менялся, а они — нет. Иллюзии правили Ордой, государственное устройство давало сбои. За неудачами в политике пришла дряблость духа, которая тоже уводила достойных и сильных людей, не желавших прозябать. На ту вселенскую катастрофу Батый, в 1243 году объявивший себя Великим ханом Золотой Орды, даже не смотрел. Он не понимал или не замечал, что творилось вокруг. Жил в свое удовольствие в придуманном его дедом мире.

Никто не разрушал Орду — сама, своими порядками… «Каждый корабль умирает по-своему», — говорят в таких случаях моряки.

…К чести европейцев они достойно вышли из труднейшего положения, в которое их поставил Субутай. Запад показал гибкость, жизнестойкость, папа повернул-таки Судьбу в свою сторону. Заставил ее улыбнуться. Такова, видно, была воля Неба, католики оказались умнее.

После победоносного похода татар 1242 года в Риме царил хаос, епископы боялись занять место умершего папы. Наконец, они собрали конклав, который избрал генуэзца по рождению, потомка рыцарей, кардинала Синибальдо Фиески, графа делла Лавенья новым папой римским. За дело взялся человек с крутой тюркской кровью и необозримым масштабом, он вошел в историю как папа Иннокентий IV. Редкого ума человек. Юрист, не теолог. Он задумал обратить татар в союзников Церкви, для чего составил смелый, можно сказать, даже выдающийся план. Для начала папа решил политику вести с чистого листа — забыть о поражении. Его настойчивый интерес к Киевской Руси и Батыю имел серьезные основания, то было не праздное любопытство.

Он не желал повторения едва не свершившихся событий.

В 1245 году на Лионском соборе папа начал готовить крестовый поход против татар, объявил сбор средств, тайно отправил посла, монаха Джованни дель Плано Карпини, в столицу «монгольской» империи, город Каракорум. Цель — союз против мусульман, их принес папа в жертву своей политике. Католики меняли союзника. А с ним — политику. Они открыли новую страницу европейской истории, ее, эту страницу, будут писать целых пять веков, за это время погибнет Киевская Русь и Золотая Орда, на их месте появится послушная Риму страна — романовская Россия…