Полынь Половецкого поля - читать онлайн книгу. Автор: Мурад Аджи cтр.№ 52

И чтобы поправить дела, начали новые духовные искания. К чему они привели, известно. Появился Ислам, новая религия…

Главная идея Ислама — чистая вера только в Бога Небесного. Но ее и несли тюрки. Вот почему традиции раннего Ислама повторили традиции тенгрианства почти полностью. Отсюда «Алла!». Это обращение к Всевышнему горы Алтая слышали задолго до новой эры.

По-моему, неправильно называть Ислам самой молодой религией. Нет, его корни на Алтае. У него очень древние традиции… Ведь «Алла» идет от тюркского «ал» — «рука». Иначе говоря, «Дающий и Забирающий». Произнося его, тюрки держали перед собой ладони, обращенные к Небу.

Арабское «Бисми-ляхи-р-рахмани-р-рахим» в точности повторяет это старинное обращение, но уже на другом языке. Иначе и быть не могло. «Милостивый» — значит, дающий, а «милосердный» — значит, забирающий несчастья. Отсюда «Аллах».

«Алла-иль-Алла», — произносили первые мусульмане, начиная молитву. «Господи (Алла)! Сойди, Господи (Ил Алла)!» Это же чисто тюркская фраза… Привычная для тюрка-мусульманина и сегодня. Он редко говорит «Аллах» (как арабы, с придыханием), а скажет «Алла» или «Тенгри», обращаясь к Всевышнему. Особенно старики, которые помнят слова своих дедов.

У мусульман тоже 99 обращений к Аллаху. Все, как у тенгриан.

Ислам сохранил обитающих между Богом и людьми ангелов и демонов, а их народ Алтая знал всегда. Остался даже падший ангел, глава злых духов — Иблис… Ничто не забылось, ничто не исчезло от древней веры. Многое перешло в Ислам.

«Нет Бога, кроме Аллаха», — говорят мусульмане. Точно то же говорил народ Алтая две с половиной тысячи лет назад. Слово в слово. Так что отличало ранний Ислам от тюркской веры? Ничего.

Архитектура мечетей тоже ясна как день, когда знаешь ее историю… Следы первых мечетей не сохранились. Их и быть не могло. Площадка, огороженная забором, собирала людей во времена Пророка. Вот, собственно, и вся мечеть, которую предложили аравийские бедуины. Потом появились здания египетской архитектуры, но слишком простыми были они. «Что-то вроде амбара или палатки» — так их оценили современники. Невыразительные.

Тогда мусульмане обратились к тюркской традиции.

В 691 году в Иерусалиме кипчаки возвели первую свою мечеть — Куббат ас-Сахра. Это было само великолепие. Простота и красота рядом. Огромный купольный храм, похожий на юрту. Восьмиугольное основание, выложенное из кирпича, приводило людей в восторг. А когда такую же мечеть возвели в Медине, горожане изумленно воскликнули: «Это же — килиса!» То есть тюркский храм.

Так началась мусульманская архитектура. Вернее, началась она много раньше, на Алтае.

Не буду говорить, например, об одежде, ее мусульмане взяли из тюркского национального гардероба и переделали на свой лад, с учетом климата. Или о том, что 108-я сура Корана посвящена Гэсэру… И не буду останавливаться на 3-й и других сурах Корана, где есть слова о том, что не иудеи, не христиане, не многобожники дали мусульманам веру.

Напомню лишь фразу Всевышнего, еще в IX веке люди помнили ее: «У Меня есть войско, которое Я назвал тюрками и поселил на востоке; когда Я разгневаюсь на какой-нибудь народ, Я даю моему войску власть над этим народом».

Прекрасные слова. Их привел великий ученый мусульманского мира — Махмуд Кашгарский! В них вся история Великого переселения народов. Здесь и Апокалипсис, с которого началось крушение Римской империи. Здесь и Аттила, которого называли «Бич Божий». Здесь и Ислам, на который папы римские смотрели как на «кару Божию».

К концу первого тысячелетия Европа раскололась на две враждующие стихии: Рим и Константинополь возненавидели друг друга. Причины для тайной и явной вражды между ними были давние. С момента образования Церкви. С тех пор шла их борьба за власть.

Во-первых, за власть в экономике. Византия успешно общалась с кипчаками: знаменитый «шелковый путь» заканчивался в Византии, проходя по Дешт-и-Кипчаку. Путь «из варяг в греки» тоже вел в Византию, и тоже через Дешт-и-Кипчак. Торговля с восточными соседями, несомненно, усиливала позиции греков в их противостоянии Риму. Вот Рим и желал выгодных ему перемен… Это были невидимые механизмы политики, за обладание которыми дерутся.

Вторая причина противоборства Рима и Константинополя была зримой и не менее весомой — религиозные разногласия. «Чей Бог, того власть». Эти слова ткали канву политической жизни Европы. Речь шла о владении миром, о претензиях двух стран, которые лишь для вида маскировали свои истинные желания богословскими спорами.

Не Бог, а золотой телец вдохновлял правителей Европы.

Приняв в IV веке тенгрианский канон, и Рим, и Константинополь из рабов превратились в господ и не жалели сил, чтобы после смерти Аттилы отмыть, обелить свое рабское прошлое. Они шли на все, на любое преступление, лишь бы прославить себя.

В Центральной Европе преуспели римляне, переманившие много кипчаков, закрутившие их в жернова своей политики. Восточная же Европа оставалась за византийцами, которые, балансируя между Римом и Дешт-и-Кипчаком, богатели год от года. Средиземноморские колонии также приносили грекам немалые доходы.

А поскольку политическое давление вела Церковь, то правители двух враждующих стран обратили взоры именно на нее, через нее надеясь влиять и на противника, и на соседей. В Италии до IX века светская власть сама руководила делами папства — церковные нововведения, догматы и правила исходили в основном от светских политиков. Папа Николай I добился независимости для своей Церкви.

В Византии же патриарх не имел прав никогда. Он был в вечных прислужниках.

Рим в споре за лидерство долго и основательно готовился к решающим схваткам. Раннее средневековье он уступил, целиком оставив его за Византией. Она купалась в победах. Главой Церкви веками были византийские патриархи.

Но, как показали события, именно католики выбрали верный для Церкви путь, который и вывел их к вершине власти. То был самый трудный путь. Его нашел папа римский Григорий I (он возглавлял Церковь с 590 по 604 год), предложивший программу, которую можно смело назвать «Католической доктриной».

Это была настоящая идеологическая диверсия, с нею Церковь Запада прожила три века. Три века вела ее! Диверсия полностью удалась, с ней и пришла победа. Ее идею подсказал папа римский Пелагий II, странный для Рима человек. Кипчак. Его стараниями в Западной церкви появились монашеские ордена.

«Орден» — по-тюркски «данный сверху», то есть от Бога. Их устав копировал уставы алтайских монастырей. Состояли в них преимущественно кипчаки, коренные римляне монахами не становились, не в их традиции было затворничество.

Так Церковь получила профессиональное войско, во главе первого ордена встал Бенедикт Нурсийский, тоже из кипчаков, осевших в Италии. Монахи-бенедиктинцы воевали не шашкой и не пикой, их оружием было слово Христа. И яд.

Потом появились другие ордена, все они были полностью подчинены папе. Цель их одна: искоренять скверну, крепить Церковь. Это была совершенно новая тактика ведения войны и захвата. Мир такой не знал. Без крови. Без атак. Без баталий. Перед этим «тихим войском» любая конница становилась беспомощной. Любая армия — бессильной. Противники проигрывали ему атаку за атакой, удар за ударом. Проигрывали по всем статьям. Потому что ни о чем не догадывались. И в улыбающихся монахах люди не видели врагов.