Полынь Половецкого поля - читать онлайн книгу. Автор: Мурад Аджи cтр.№ 5

В начале VIII века было новое пришествие тюрков на Кавказ, они принесли сюда священное знамя Ислама. Их тогда называли арабами, но говорили всадники на тюркском языке. Это совершенно неисследованная страница тюркского мира. Она оставила заметный след в истории Ислама, всего Арабского Востока. Рано или поздно об этом тоже будет известно. Ничто, ни одна строка нашей истории не должна исчезнуть. Все надо изучать.

В XIII веке был еще один приток тюрков на Кавказ. Тогда, как отметил араб-путешественник Ибн-аль-Асир, появились новые кипчаки — северные кумыки. Число их быстро росло, шли они с Дона и Волги. Это были люди, которые спасались от преследований хана Батыя…

История тюрков на Кавказе очень богата. Но она малоизвестна, официальные историки всегда почему-то в мрачном свете выставляли кипчаков, забывая сказать о высокой культуре народа. Например, С. А. Плетнева — самый главный специалист по кочевникам! — в книжке «Половцы» так показала их, что становится стыдно. Не за себя, не за предков, а за автора. По ее мнению, храбрые русские князья веками трепали за уши трусливых ханов… Что ж, вольному воля.

Но обидно, что так, пренебрегая очевидным, официальная наука утверждает, будто в XIII веке исчезла Великая Степь, ее народ. И появились новые тюркские народы. А ведь еще Н. М. Карамзин писал: «Народы не падают с неба и не скрываются в землю, как мертвецы по сказкам суеверия…»

Невежды лишили-таки кумыков предков. Сделали народом без письменности и без истории.

…С гор тянуло вечерней прохладой, когда на дороге из Владикавказа показались русские солдаты; они вереницей подходили к Аксаю. В ауле их приходу не удивились: все знали — Россия пошла войной на Кавказ. Начинался 1817 год.

Ничего, кроме ненависти, не встретили завоеватели в Дагестане. Конечно, это сильное оружие, но его мало, а другого в Аксае не было. Кинжалы и сабли пушкам и ружьям уступали. И мудрые аксайцы затеяли игру с превосходящим в силе врагом: они по примеру предков взяли тактику заманивания, выжидания, вынужденного мира. Точно как половцы!

Неизвестно, кто предложил эту верную тактику, может быть, и мой прапрадедушка Абдурахман или его отец, военные, они были далеко не последними людьми в Аксае… До 1825 года вынужденный нейтралитет кое-как соблюдался. Аксайцы молчали, стиснув зубы. Однако в тот год гости повели себя как хозяева, стали приказывать. Этого кумыки не перенесли.

Не исключаю, что случилось все в доме отца Абдурахмана, имя которого Асев. Нежданные гости нарушили закон Кавказа, и это было последней каплей. В руках муллы Аджи блеснул кинжал — и в России двумя генералами стало меньше. Подоспевшие солдаты вскинули смельчака на штыки, но и аульцы не оплошали — вырезали врагов до единого. Оскорблений здесь тогда еще не прощали.

Забурлил окровавленный Аксай, днем и ночью ждали ответа русских. И генерал Ермолов ответил — он стер аул с лица земли. Уничтожил бы и жителей, но «татары», как тогда называли кумыков, скрылись в густых зарослях камыша, начинавшихся за аулом. За ними даже не послали погони. «Сами, как собаки, сдохнут от малярии», — решили русские, поворачивая коней.

Не сдохли. Выжили. Нашли сухое место среди болот, построили из самана дома, разбили пашни и каждый год отвоевывали у камыша пространство. Новый аул они тоже назвали Аксаем… Я могу описать местность и сам аул тех лет, кое-что знаю о его жителях. Откуда? От Михаила Юрьевича Лермонтова. Он бывал в Аксае. И жива молва, будто Бэла — наша, аксайская. Она вполне могла быть сестрой Абдурахмана, а Азамат — его братом…

И то, что Максим Максимыч и Печорин жили в крепости неподалеку, правда. Я нашел название крепости — Ташкечу.

«Крепость наша стояла на высоком месте, — вспоминал Максим Максимыч, — и вид с вала был прекрасный: с одной стороны широкая поляна, изрытая несколькими балками, оканчивалась лесом, который тянулся до самого хребта гор; кое-где за ней дымились аулы, ходили табуны; с другой — бежала мелкая речка, и к ней примыкал частый кустарник, покрывавший кремнистые возвышенности, которые соединялись с главной цепью Кавказа».

Все так. Те же широкие поляны, изрытые балками, мелкая речка Аксайка, кустарник. Я тоже видел их, стоя на том валу. Однако леса, что тянулся, по словам Лермонтова, до самого горного хребта, не было. Не верилось, что в выжженной степи, окружающей Ташкечу, когда-то рос лес.

Позже, в Москве, в библиотеке, убедился: сомнения напрасны. Вот что писал о тех местах один путешественник: «Входите вы в старый буковый участок леса, вас сразу охватывает какая-то сырость и темнота. Громадные буки стоят, заслонив небо непроницаемым пологом и не допуская солнечные лучи…» Буковые леса чередовались с ореховыми рощами. Отсюда «Терек» — «лесная река».

Вырубили, оказывается, те леса, с которыми связаны поколения кумыков. Все под топор пустили. Это была военная операция по колонизации Кавказа. Чтобы не прятались… Словом, озер, лиманов, плавней, где охотился Печорин, больше нет — исчезли. Другая началась жизнь, а старая все равно продолжалась. Народ, даже завоеванный, не умирал.

В начале 1830-х годов мой прапрадедушка Абдурахман женился. Царская получилась свадьба. Сколько у него было жен? Не знаю. Не больше четырех разрешает Коран. Как звали старшую жену? В семье ее называли Кавуш, она из рода Тарковских, дочь экс-правителя.

Об этих моих родственниках нельзя не сказать. Их род идет от Чингисхана. Шамхал первым в Дагестане принял титул российского дворянства, но за это поплатился властью, уступив кумыкский трон русскому наместнику. В их родовой аул Тарки приезжал Петр I. К сожалению, род этот духовно вымер в советское время. Выдающийся кинорежиссер, кумык по крови, Андрей Тарковский искал свои корни почему-то в Польше, а не в Дагестане. Хотя здесь родовое кладбище Тарковских, здесь помнят их, своих шамхалов…

Абдурахман Аджи и Кавуш Тарковская славно прожили жизнь. В Аксае у них родился мой прадедушка Абдусалам. Пришло новое поколение кумыков.

Как положено, мужчины должны быть воинами. Традиция! Братья Аджи служили в российской армии, потому что по Гянджийскому трактату, подписанному в 1835 году Россией и Ираном, кумыки, жившие на землях от Сулака до Терека, имели подданство России, а южные кумыки — Ирана.

Далеко не безусым юношей Абдусалам надел свой офицерский мундир. Прадедушка окончил Каирский мусульманский университет, ходил в Мекку. Он был очень образованным человеком. Умным, рассудительным. Служба у него пошла успешно, его имя — среди Георгиевских кавалеров российской армии.

Прадедушка рубил до седла, на две половины. А это — высшее военное искусство, им всегда отличались тюркские воины, прекрасно владевшие шашкой и пикой. Именно за искусство быть всадником и за высочайшую порядочность братьев Аджи взяли в Собственный Его Величества конвой — в самые привилегированные войска России. Далеко не каждого брали туда.

Так «кумыкское» исследование привело меня из Аксая в Санкт-Петербург, к императорскому двору… (Не такой уж был мелкий народец, как его выставляют.)

Собственный Его Величества конвой появился в 1828 году, в нем служили кавказцы, среди них генерал Асев Аджи. Но это формирование конвоем назвали не сразу, поначалу он числился лейб-гвардии кавказско-горским взводом. С 1832 года в его состав вошла команда казаков, «храбрейших и отличнейших», как записано в приказе. К 1856 году в конвое значилось четыре взвода… Понимаю, конвой — тема отдельного разговора, но завел я его, чтобы не словами, а фактами показать, какие воины были среди кумыков!