«Значит, ломиться бесполезно», – уяснили гости Террона.
Собака, не дождавшись от хозяйки разумного и ожидаемого поведения, вздохнула чисто по-человечески и просто пошла вниз по лестнице. Девушку потащило на поводке, как на буксире.
Глеану подмигнул братьям и отправился за «информацией на тощих ножках». Блондину с бархатным голосом и глубоким взглядом ничего не стоило распотрошить болтливую девицу, выжав из нее максимум сведений за минимум времени.
Не прошло и пятнадцати минут, как парочка сидела в уличном кафе, пила горячий кофе с пирожными и ворковала, как закадычные друзья.
– Соколова? Да обычная девчонка, одевается неплохо, небось получает в своей администрации нехило, чиновники всегда лопатой бабло гребут, но не закинутая, Динка вон, – девушка кивнула на мирно лежащую псину, – ее любит, прям страсть. Как увидит, все обслюнявить норовит.
– А вам решетка у дверей не мешает? – проникновенно уточнил Глеану.
– Нет, Гриш, не особо, – хихикнула девчонка и облизнула губки от крема, пытаясь выглядеть соблазнительно. – Когда Климовых пять лет назад грабанули, они на всю площадку предлагали решетку поставить, да моя мамка денег пожалела, а Соколовы, Ника с матерью, согласились.
– Испугались, что и их ограбят, все-таки знаменитая писательница… – многозначительно согласился Глеану.
– Кто? – распахнула глазенки девица в самом искреннем недоумении.
– Я говорю, одна знаменитая писательница как-то сказала: лучше упредить беду, чем собирать слезу, – выкрутился мужчина, просекший: его собеседница не в курсе писательской карьеры соседки.
– А-а. – Лакомка соскребла в рот остатки крема с тарелки и, не желая выглядеть необразованной дурой, подтвердила: – Ну да-а, помню…
Спустя еще полчаса, прогуливаясь в ближайшем пыльном скверике по ковру неметеных пестрых листьев, Глеану пересказывал братьям диалог с договладелицей.
– Соколова ширма для настоящего автора? – предположил Пепел и недобро нахмурился.
– Или она не хочет афишировать свою причастность к истории? Возможно, что-то знает и уже опасается за свою шкуру? – дополнил версию брата Искра.
– Или то и другое одновременно, – заключил Глеану и махнул в воздухе бумажкой. – Это адрес администрации района, где работает Соколова.
– Обыщем квартиру и навестим ее? – холодно внес рацпредложение Эльсор.
Братьям мысль Пепла пришлась по нраву. Глеану помудрил со своим артефактом полога незаметности, увеличивая мощность, и трое альраханцев, вовсе переставших привлекать внимание людей, снова вернулись к фигурной железной решетке, крашенной веселенькой голубой краской. Чтобы не оставлять следов, Искра использовал другую магическую штучку из щедрого запаса, выданного разгневанной матерью. Мужчины прошли к квартире, аккуратно защелкнув замок. Нехитрую процедуру вскрытия примитивных запоров, лишенных магической составляющей, проделали и в этот раз. Так что минуло не более пяти минут, а посланцы Владычицы Гилианы уже стояли в прихожей двухкомнатной квартирки.
Никаких признаков чуждой Террону энергии никто из взломщиков не ощутил, потому трое принялись без особых церемоний обшаривать двушку. Из обшитой деревянными планочками прихожей Эльсор угодил в девичью спальню, совмещенную с кабинетом. Кровать, кресло, ковер на полу в темно-зеленых и голубых тонах. Шторы: нежный белый тюль и темная ночная с тонким узором золотой нитью. Шкаф с зеркальной створкой занимает все пространство вдоль стены. И рабочий уголок – большой компьютерный стол: ноутбук, принтер, стопки бумаг, полки и ящики, забитые книгами, журналами и прочей неопознаваемой мужчиной всячиной. На верхней полке стояло фото в рамке – смеющаяся женщина прижимает к себе весело заливающуюся малявку в розовом пышном платье с крылышками и хохочущую худенькую девушку с растрепанными черными волосами, из которых задорно торчат заячьи уши. Девушка внешне напоминала брюнетку с фото из архива издательства и была очень похожа на женщину и ребенка. Позади троицы возвышалось какое-то странное дерево, украшенное красными шарами, подвешенными на алых бантах.
Инзор и Глеану, пока брат разглядывал спальню, обследовали остальной участок. В другой комнате, очевидно предназначенной для отдохновения, был лишь большой диван, техника для просмотра подвижных изображений, вместительный шкаф с подборкой этих самых изображений и стойка с роскошными живыми растениями в вазонах и горшках, напоминающая джунгли в миниатюре. Среди них нашелся даже огромный фигурный ящик с шиаменой, служивший обрамлением-подставкой для прочей растительности. Лед не удержался и, осторожно отщипнув листик из самой гущи, сунул в рот и, блаженно прижмурившись, разжевал. Искра неодобрительно покосился на брата, но попрекать не стал. Кусты шиамены – весьма ценимого на Альрахане и дорогого растения – считались лишь косвенной уликой. В преступном выращивании альраханского ассортимента Соколову, не являющуюся подданной короны, все равно обвинить не получилось бы.
Крохотная чистая кухня никаких записей, кроме книги с рецептами, не содержала. В ней и еды-то почти не было. Только коллекция чаев с разными добавками, кофе, соков и минеральной воды. Даже стаканов, бокалов и чашек имелось гораздо больше, чем тарелок. Складывалось впечатление, что хозяйка квартиры не столько ела, сколько пила.
– Может, она вампир? – задумался Инзор, отмечая странную жидкостную аномалию.
– Сомневаюсь, – покачал головой Глеану, приводя логичные доводы: – Плотных штор во всех помещениях нет, серебряная посуда имеется, в холодильнике чесночная паста. Странно другое.
– Мм?.. – почесал себя за ухом альсор.
– В раковине только одна чашка. В спальне одна кровать. Обувь на полке одного размера, – перечислил Лед, прошелся до ванной и резюмировал, указав пальцем на стаканчик с единственной зубной щеткой и прислоненную к нему расческу: – Соколова живет одна. Никакой матери нет.
– Иллюзия для соседей? – предположил Искра и потянул брата в спальню, где отчего-то задерживался Пепел.
Тот, разумеется, слышал каждое их слово, пока собирал с расчески несколько застрявших в щетке волосков и прятал их в кармашек. Эльсор даже приготовил братьям объяснение. Кивком головы указав на праздничное фото девицы с ушками, альсор, раскопавший на полках пухлый фотоальбом с педантичными подписями под каждым изображением, уверенно предположил:
– Мать Соколовой вышла замуж, переехала к мужу и родила ребенка.
– Отлично, – порадовался Инзор не за неизвестную женщину, обретшую семейное счастье, а возможности спокойно заняться ловлей жертвы, вмешивая минимум посторонних.
Красавец-блондин добавил, рассматривая возможность шантажа родственными привязанностями:
– Будет упрямиться, найти их всегда успеем.
– Женщины слабы, – заключил Эльсор.
– Скажи это маме, – хмыкнул Искра.
– Мама – Владычица, – ответил тот, как будто это все объясняло.
Что странно, остальные согласились с разумным суждением и после краткого обыска, не давшего, впрочем, ничего примечательного – наброски книг на компьютере и бумаге вполне могли быть искусной имитацией творческого процесса, ровным счетом ничего не доказывающей, – перешли к обсуждению дальнейшей стратегии.