Умереть, чтобы жить - читать онлайн книгу. Автор: Марина Крамер cтр.№ 25

Ровно в десять Ника стояла на трамвайной остановке и разглядывала остановившийся возле нее черный «Мерседес». Стекло передней двери поползло вниз, и водитель, перегнувшись через сиденье, спросил:

— Вы Вероника?

— Да.

Дверка распахнулась:

— Я от Людмилы Антоновны, садитесь, пожалуйста.

Ника, сложив зонт, юркнула в теплый салон, где пахло какими-то экзотическими цветами, застегнула ремень и посмотрела на водителя:

— Вы только меня забираете или мы еще за кем-то заедем?

— Только вас.

Машина тронулась, водитель сделал тише музыку, лившуюся из колонок:

— Не мешает? Я могу выключить.

— Нет, не нужно, пусть…

Она чувствовала себя ужасно неловко. Во-первых, к своим годам Ника никогда не была на похоронах, во-вторых, боялась кладбищ, в третьих, ее немного смущала собственная роль в этом действе — нужно хотя бы цветов купить, раз уж она вроде как от «Русской Галактики» туда едет.

— Вы не могли бы остановиться возле цветочного ларька? — попросила она водителя, но тот отрицательно кивнул:

— Велено не опаздывать. Букет на заднем сиденье.

Ника повернулась и поняла, откуда запах — на заднем сиденье лежал огромный букет каких-то неизвестных ей цветов, обернутый в черную бумагу. Людмила позаботилась и об этом тоже…

Водитель оказался шустрый и построил маршрут таким образом, чтобы нигде не попасть в плотный поток. Ника разглядывала город, в котором не была три года, и не узнавала многих мест — настолько быстрыми темпами менялся облик Москвы.

— Скажите, а вы давно у Бальзановых работаете? — спросила она, когда водитель остановился на светофоре.

— Лет семь уже.

— Значит, вы знали… покойную? — запнувшись, поинтересовалась она.

— Знал.

«Да, не слишком болтлив, это ценное качество для водителя, но мне ничего, разумеется, не даст», — вздохнула про себя Ника, надеявшаяся на то, что, разговорившись, мужчина случайно даст ей какую-то новую информацию.

— А вы со мной пойдете или останетесь в машине?

— Останусь в машине.

И Ника поняла, что больше приставать с вопросами не стоит. До кладбища доехали в молчании, прерываемом только негромкой музыкой из динамиков.

Выйдя из машины, Ника раскрыла зонт и начала озираться по сторонам. Ей и так было не по себе на кладбище, а теперь она стояла совершенно одна и не представляла, куда идти. Водитель, сжалившись, открыл окошко и подсказал:

— Прямо по дорожке, упретесь в зал для прощаний, там уже не заблудитесь.

Ника поблагодарила и пошла по указанному маршруту, действительно уткнувшись прямо в крыльцо небольшого серого здания. Она поднялась по ступенькам и вошла. Внутри оказалось просторно, но поразило Стахову то, что на специальных подставках в центре зала стояли сразу три гроба, и у каждого толпились скорбящие. «Господи, и тут очередь», — с ужасом подумала Ника, озираясь в поисках Людмилы, и наконец увидела ее — та стояла у стены очень бледная, сжимая в руках черные перчатки.

Стахова подошла к ней и поздоровалась. Бальзанова, вздрогнув, узнала ее и кивнула.

— Вам нехорошо? — спросила Ника, дотрагиваясь до ледяной руки Людмилы.

— Мне… мне надо… на воздух, — пробормотала она и стремительно ринулась к выходу.

Ника проводила ее взглядом и решила, что нужно подойти к гробу, хотя это мероприятие казалось ей пугающим. Пересилив себя, она приблизилась к толпе, которая внезапно расступилась, и Ника оказалась прямо у головы покойницы. Бросив взгляд на лицо, Ника почувствовала подкатывающую тошноту. Восковое лицо желтоватого оттенка, умело замаскированные гримером синяки, аккуратно уложенные волосы… Положив букет на подставку, Ника, зажав рот, метнулась к выходу.

Людмила Бальзанова стояла на крыльце, нацепив темные очки, и держала в руке незажженную сигарету. Увидев Нику, она сиплым голосом беспомощно произнесла:

— Я не знаю, можно ли здесь курить…

Стахова тоже этого не знала, однако метрах в пяти от них курили трое мужчин, и Ника, кивнув в их сторону, пробормотала:

— Ну, раз им можно…

Дрожащей рукой Бальзанова попыталась зажечь сигарету, но не могла даже провернуть колесико зажигалки, и Ника, достав свою, помогла ей. Сделав две глубокие затяжки, Людмила выдохнула:

— Я ее не узнала…

— Говорят, у покойников всегда лицо изменяется — на них уже не давит груз земных забот, — проговорила Ника, поежившись.

— Не в этом дело… Одежда Наташкина, прическа Наташкина… но это как будто не она… — бормотала Людмила, глядя остановившимися глазами куда-то перед собой, и Нике стало по-настоящему страшно.

— Людмила, вам показалось. На кладбище всегда мерещится что-то… — не совсем уверенно попробовала она, но Бальзанова, казалось, ее не слышит.

— Почему нет Сергея? Ведь его отпустили…

В это время на дорожке показался высокий широкоплечий мужчина с большим букетом белых лилий в руке. Он стремительно приближался к крыльцу, и Людмила, увидев его, встрепенулась:

— Сережа!

Бросив окурок, она метнулась по ступенькам навстречу, и мужчина едва успел подхватить ее:

— Люда…

— Ты приехал… — вцепившись в лацканы его черного пиджака, говорила Бальзанова. — Приехал…

— Как я мог не приехать… едва побриться успел…

Они поднялись на крыльцо и скрылись в зале, Ника пошла следом — ей нужно было посмотреть, как будет вести себя Луцкий.

Толпа у гроба снова расступилась, и как будто даже траурная музыка стала тише, когда Луцкий подошел ближе. Он долго стоял, вглядываясь в прикрытое тонкой вуалью лицо жены, потом погладил ее сложенные на груди руки и наклонился, чтобы поцеловать покойницу. Однако Ника вдруг отметила, что при этом он даже не коснулся лба под вуалью, остановившись в нескольких сантиметрах и чмокнув воздух. Потом он резко распрямился и, закрыв рукой лицо, пошел к выходу, хотя толпа загудела неодобрительно. Ника увидела и Бальзанова — тот стоял в противоположном углу и, едва Луцкий пошел из зала, устремился за ним. Людмила тоже пробиралась к выходу, кивнув Нике, чтобы она сделала то же самое.

На улице Луцкого неожиданно атаковали невесть откуда взявшиеся журналисты с видеокамерой, но тот наотрез отказался беседовать с ними. Вместо него на вопросы стал отвечать Бальзанов, и от Ники не укрылось, как на мгновение стало брезгливым лицо Людмилы — всего на секунду — и снова приняло скорбящее выражение.

— Ника, нам нужно встретиться еще раз, — пробормотала она вполголоса, — вас сейчас отвезут домой: не думаю, что вы захотите участвовать в следующем акте, а завтра я позвоню, хорошо?

Стахова посмотрела на нее с благодарностью: