Скажи, Лиса! - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Смелик cтр.№ 3

Я думаю о том, что думать нельзя; о том, какие мои мысли будут прочитаны; о том, что они, скорее всего, окажутся не очень приятными, потому как секунду назад я думала, что парню, стоящему рядом со мной в автобусе, не мешало бы почаще мыться и пользоваться дезодорантом, и, если он читает мои мысли…

Стоп!

– Валентина Аркадьевна, лучше в присутствующие. Потому что душой я всегда с вами. Где бы ни была и что бы ни делала.

– Ой, Назарова! – Русичка вроде бы с осуждением качает головой. Но я понимаю, что ее приятно позабавил мой отклик. Только она почему-то считает, что учителю не следует в этом признаваться.

Входная дверь подъезда медленно закрывалась за моей спиной, но в последний момент, когда она должна была с легким стуком вписаться в проем, кто-то удержал ее, чуть распахнул и с шелестом просочился в узкую щель. Я не видела, я слышала, звук за звуком, и неожиданность и поспешность случившегося мне не понравились.

Местные распахивают перед собой двери во всю ширь, гордо и самовлюбленно внося собственное тело в родной подъезд. Как же – хозяева! А кому надо прошмыгнуть быстро и незаметно, в последний момент?

Ясно! За спиной моей притаилось нечто ужасное и опасное.

Не знаю почему, но я не рванула со всех ног по лестнице, а застыла на месте, и кто-то едва не врезался мне в спину.

Входная дверь все-таки стукнула, и тут же сзади прозвучал вопрос:

– Ты здесь живешь?

Ударение на «здесь».

Прежде чем нападать, обычно ни о чем не спрашивают, тем более о прописке; молча делают свое черное дело. Я не ответила, озадаченно обернулась. Ужасное и опасное оказалось вполне симпатичным: высоким, темноволосым, юным. Если и старше меня, то ненамного. И я слегка успокоилась. Может, напрасно?

Несколько секунд мы молча глазели друг на друга. Лично я размышляла: зачем ему знать, здесь я живу или нет, и стоит ли мне с ним разговаривать? А он, кажется, оценивал мои умственные способности и решал: не встретилась ли ему вдруг глухонемая девушка?

Он не выдержал первым – похоже, торопился – и повторил, старательно и четко выговаривая слова:

– Ты здесь живешь?

Ударение по-прежнему на «здесь».

– Ну, – неопределенно протянула я, а он, подпрыгнув то ли от нетерпения, то ли от радости, устремился вверх.

– Пойдем!

«Куда пойдем? Почему – пойдем? Вот еще!»

Это я только хотела сказать – точнее, возмущенно выпалить, – но не успела, срочно пришлось разбираться с координацией и двигательными рефлексами. Иначе бы полетела я носом в затоптанные грязные ступеньки.

Симпатичный, ужасный и опасный, не дожидаясь ни согласия, ни возражения, поволок меня за собой.

Его пальцы крепко стискивали мое запястье, и я, путаясь в собственных ногах, послушно скакала вслед за ним вверх по лестнице. Только на площадке перед лифтом я сердито затрепыхалась, но моих движений, кажется, не заметили.

Мой похититель ткнул пальцем в кнопку вызова. Лифт, оказавшийся на первом этаже, гостеприимно раздвинул двери, и я оказалась внутри кабинки.

– Какой этаж?

Я столько раз за свою жизнь слышала этот вопрос, что отвечала на него уже рефлекторно, как собака Павлова, пускающая слюни по звонку. Цифра вырывалась у меня раньше, чем я успевала осознать смысл обращенных ко мне слов.

– Пятый.

Симпатичный, ужасный и опасный, конечно же, надавил на «пятерку». Пока двери двумя смыкающимися лезвиями отрезали нас от остального пространства, раздался сдавленный писк домофона. Симпатичный, ужасный и опасный вздрогнул, а вслед за ним вздрогнул лифт, срываясь с места и возносясь ввысь, а до меня наконец дошло: похититель вовсе не собирается на меня нападать, он сам от кого-то скрывается.

Я мгновенно прониклась к нему сочувствием и попыталась угадать, от кого он прячется и почему.

Моя благополучная, размеренная жизнь лишила меня возможности в таких вопросах обращаться к собственному опыту, перечислять же все дурацкие версии, которые мгновенно возникли в моем начитанном мозгу, не имело смысла. Тем более ехать до пятого этажа недолго.

Так и не выбрав версии, я вышла из лифта. Симпатичный, но, видимо, уже не ужасный и не опасный, дернулся было следом за мной, но потом остановился, ткнул в кнопку с цифрой «десять» и только тогда выскочил наружу.

Что еще за глупости?

На нашей площадке, как и на любой другой в доме, располагались четыре квартиры, двери которых выходили в небольшой предбанник. Его отделяла от лестничной клетки еще одна дверь. Раньше она была обычной – белой, деревянной, с непрозрачным, словно подернутым инеем узорчатым стеклом. Но со временем дверь окрепла, возмужала, набрала вес, стала металлической, по цвету – ржаво-коричневой. Ключ от ее внушительного замка был огромным и ярко-желтым.

Держа его в руках, я ощущала себя Буратино: «В ее руках от счастья ключ…»

Когда мы ввалились в предбанник, снизу уже доносились торопливые гулкие шаги. Нашелся кто-то сердобольный, впустил страждущих.

Симпатичный, но несостоявшийся ужасный и опасный торопливо закрыл дверь и многозначительно глянул на золотой ключик, который я сжимала в руке.

Запираемый мною замок щелкнул, похититель выдохнул облегченно, прислонился спиной к стене. Выражение на его лице было сосредоточенным, он явно прислушивался к тому, что происходило на лестнице. А там, помимо шагов, звучали еще голоса. Взрослые. Мужские. Они приближались. Эхом отскакивали от стен и метались по лестничным пролетам. Вроде бы громко, а слов не разберешь. Настороженная пауза, а потом – бу-бу-бу, бу-бу-бу. Между собой и ни для кого больше.

Совсем близко.

Шаги по лестнице и шаги по ровной поверхности отличаются на слух. По ступенькам звучат ритмично и равномерно, а по площадке – без особого порядка. То торопливо, то медленно, то совсем затихая. Например, перед дверью.

Тут опять, наверное, виной моя начитанность, но в наступившей тишине мне показалось, что я слышу чужое дыхание за ржаво-коричневым металлом. А потом дверная ручка дернулась.