Свидание в Хэллоуин - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 37

– Простите, а как Марина восприняла ваше замужество?

– В штыки! Молодые бывают безжалостны. Она твердила, что Гера – это мой супруг – не испытывает ко мне никаких чувств, обвиняла его во всех грехах. Называла скрягой, дескать, он меня использует и… в общем, какая разница? Мне неприятно об этом говорить.

Борисов уже успел выяснить по своим каналам, что Герасим Осокин, отчим Марины, имеет небольшой бизнес и собственную жилплощадь. Но живет в квартире жены. Причин на то может быть множество. В конце концов, это его личное дело.

– Вы остались на своей фамилии?

– Да, – кивнула Тамара Валентиновна. – Зачем мне возня с документами? Паспорт менять пришлось бы и прочее. На работе привыкли, что я Степнова, – и коллеги, и больные. Муж отнесся к моему решению с пониманием.

Она не выглядела убитой горем женщиной, которая недавно похоронила единственную дочь. Не исключено, что мать ревновала молодого супруга к Марине… и могла ее убить. Чудовищно? Дико? Тысячу раз да! Но подобное случается. Эта некрасивая, рано состарившаяся дама вдруг обрела любовь, в которой заключался весь смысл ее жизни, а дочка представляла серьезную угрозу семейному счастью. Тут уж не до родственных уз…

– В квартире Марины что-нибудь пропало? – спросил Борисов, возвращаясь к роли исследователя в области криминальных преступлений.

Тамара Валентиновна пожала плечами:

– Не возьму в толк, на что грабители позарились? Перевернули все вверх дном, наверное, деньги искали.

– У Марины водились большие деньги?

– Откуда? Только ее зарплата. Хотя… честно скажу, не знаю. Если она с каким-нибудь бандитом спуталась, то ничего исключить нельзя. Ох, Маринка, Маринка! Доигралась!

Она всхлипнула без слез, прижала платочек к сухим глазам. «Должно быть, напилась транквилизаторов, вот и кажется, что ей не жаль погибшую дочь, – подумал Борисов. – Не стоит делать поспешных выводов».

– Могу я поговорить с вашим мужем?

– Он вам ничего нового не скажет, – вскинулась Степнова. – Оставьте нас в покое! То полиция допытывалась, что да как, теперь вы явились. Сколько можно нас терзать? К чему вы клоните? Хотите нас обвинить в смерти Марины? Скажите еще, что ее квартира теперь достанется нам!

– Я не то имел в виду…

Женщина уже не слушала. Ее лицо перекосилось, черный платок сбился, спутанные волосы упали на лоб.

– Оставьте меня!

Не прощаясь, не оборачиваясь, она побежала по скверу к остановке метро. Борисов смотрел ей вслед. Как-то странно ведет себя Тамара Валентиновна. Подозревать ее в убийстве дочери нет никаких оснований… чего она дергается, психует?

Надо бы все же поговорить с Осокиным…

Борисов понимал, что напрасно теряет время. Семейная драма, или, скорее, фарс этих людей, ничем ему не поможет в поиске Астры Ельцовой. Да и к убийству Марины ее мать и отчим вряд ли имеют отношение. Разве что косвенное. Не будь между ними взаимных обид и раздора, глядишь, и выплыли бы факты, способные пролить свет на тайну смерти молодой женщины.

Николай Семенович подумал о Захаре. Уж больно тот жидок, трусоват, чтобы решиться на убийство. Подленькие мыслишки он, может, и вынашивал, но убить человека не осмелился бы. Такие пасуют в самый последний момент. Вот Астра – другое дело. Она хоть и женщина, а фору даст десятку Иваницыных. Правда, не настолько она ревнива и не настолько подвержена бурным страстям – на роль Отелло в юбке дочь Ельцова не годится.

Но кто-то же убил Марину Степнову?..

* * *

Не раздеваясь, в камзоле и башмаках Брюса, Матвей побежал к телефону, интуитивно понимая, чей голос услышит. И не ошибся.

– Это я, Астра… – прозвучало в трубке. – Вы меня помните?

– Да. Что-то случилось?

Он машинально взглянул на часы – четыре утра. Ничего себе, погуляли!

– Простите, я, наверное, вас разбудила…

– Нет, я не сплю.

– Я… в общем, мне не к кому обратиться, кроме вас… Ночью я приходила к вашему дому, открыла сарай и взяла вашу куртку. На улице холодно, а мне нечего было надеть. – Она судорожно вздохнула. – Я не знаю, что мне делать!

– Астра! Вы в Камышине?

– Да. У автовокзала. Здесь есть телефон.

– Что произошло?

– Долго рассказывать.

– У вас есть деньги? Вы можете приехать в Москву? Я вас встречу.

– Деньги есть… но приехать не могу.

– Почему?

– Нельзя. Вдруг меня будут искать? Я должна где-нибудь спрятаться.

– Хорошо, я понял.

На самом деле он был в полном недоумении.

– Я боюсь, – прошептала она в трубку.

«Она мне звонит, потому что надеется на мою помощь, – подумал Матвей. – Она хочет, чтобы я приехал».

– Я приеду, – сказал он, не раздумывая. – Уже выезжаю! Там, в сарае, где вы взяли куртку, есть немного сена – на нем можно подремать до утра. Только постарайтесь, чтобы вас никто не увидел. Возвращайтесь к дому, пока темно. И не высовывайте носа до моего приезда.

– Спасибо… – с облегчением выдохнула она. – Вы меня не бросите?

– Конечно, нет. Я не для того спасал вас от бешеного пса, чтобы вы попали в новую беду.

Матвей быстро переоделся, захватил с собой расписание электричек и вызвал такси. По дороге он прикинул, когда доберется до Камышина. Получалось, Астре придется ждать его как минимум часа три.

Их короткая встреча была так свежа в памяти, что он удивился. Он как будто предвидел этот звонок с просьбой о помощи, потому и дал Астре визитку.

«Я хотел снова ее увидеть, – вынужден был признать Матвей. – Я рад, что у меня есть повод для этого».

Ночь Хэллоуина оказала на него необъяснимое влияние, особенно зловещий маскарад, который преобразил людей не только внешне, но и внутренне. Впервые в жизни Матвей ощутил себя другим человеком – каким-то давно умершим петровским вельможей. Поразило его и то, что он раньше, задолго до этой ночи заинтересовался Яковом Брюсом, читал о нем и ездил в усадьбу «Глинки», где отставной фельдмаршал предавался своим чудачествам.

Видение, посетившее Матвея на Сретенке, – Сухарева башня и женщина, позвавшая его за собой, – теперь казалось каким-то минутным помрачением рассудка.

«Бывают же миражи в пустыне, – рассуждал он. – Почему бы миражу не появиться в городе? Ночь, снег, особый психологический настрой… всеобщее намерение быть кем-то другим – вот и почва, которая подготовила странную галлюцинацию».

До этого Карелин о галлюцинациях только слышал. «Обман зрения, обоняния, осязания и слуха вследствие психического расстройства или под воздействием наркотиков», – такая формулировка его не устраивала. Легче всего приписывать сбоям в психике любые явления, не укладывающиеся в рамки научных объяснений. Приклеил ярлык – и готово, напрягать мозги незачем.