Австро-Венгерская империя - читать онлайн книгу. Автор: Ярослав Шимов cтр.№ 28

В 90-е гг. темпы наступления габсбургских войск против турок замедлились. С одной стороны, Османская империя немного пришла в себя, с другой — силы императора были подорваны недостатком денежных средств, которые пожирала другая война — с Францией на западе. Решающим событием, заставившим турок пойти на мир, стала блестящая победа принца Евгения Савойского 11 сентября 1697 г. у Зенты. Соотношение потерь сторон в этом сражении кажется совершенно неправдоподобным: турки потеряли убитыми около 25 тыс., императорская же армия — всего 430 солдат и офицеров! На самом деле ничего удивительного здесь нет, ибо войска принца Евгения заняли выгодную позицию и вдобавок располагали гораздо лучшим (и в большем количестве) стрелковым оружием и артиллерией.

Мирный договор, подписанный 26 января 1699 г. в Карловиче (нынешние Сремски Карловцы в Сербии), официально закрепил колоссальный успех Габсбургов. Султан признал право императора на венгерский престол. Венгерское королевство стало составной частью формирующейся дунайской монархии, которая благодаря крупным территориальным приобретениям и громкой военной славе уверенно вошла в число ведущих европейских держав. (Именно в эти годы, кстати, название «Австрия», хоть и неофициально, начинает обозначать весь конгломерат габсбургских владений.) Вместе с тем Карловицкое соглашение означало новый поворот в политике династии, которая отныне стояла во главе уже не только центральноевропейской, но и балканской державы. С этого момента балканская политика стала важной частью внешнеполитического курса Вены.

Таким образом, в конце XVII столетия империя Габсбургов выполнила свое первоначальное историческое предназначение — щита христианской Европы, о который разбилось турецкое нашествие. Османская Турция, несмотря на последующие отдельные успехи в борьбе с Габсбургами, вступила в период упадка, который растянулся более чем на два столетия и завершился ее распадом в 1918 г. Император Леопольд имел все основания радоваться миру с турками: он развязал ему руки для решающей схватки с Францией за испанское наследство.

имели для этого региона катастрофические последствия. Чешские земли, Венгрия, Хорватия и Трансильвания на протяжении 200 лет почти непрерывно были ареной боевых действий. Основы общественного порядка оказались подорваны: целые провинции обезлюдели, хозяйство пришло в упадок, разорившиеся крестьяне, особенно на юге, в степной зоне, объединялись в разбойничьи банды. Англичанка леди Мэри Монтегю, путешествовавшая в 1717 г. по восточным провинциям габсбургской монархии, писала: «Нет ничего печальнее, чем ехать по Венгрии, вспоминая о прежнем цветущем состоянии этого королевства и наблюдая его ныне почти безлюдным».

Положение большей части земледельческого населения оставалось крайне тяжелым: усиление позиций магнатов, концентрация земельной собственности в их руках вели к развитию так называемого «второго издания крепостничества» (в XIV — начале XVI вв. первоначальная, средневековая крепостная зависимость в большинстве районов Европы практически сошла на нет). В Богемии, Моравии, Силезии крестьяне отдавали землевладельцу, государству и церкви до 70% своих доходов. Особенно нелегко пришлось им после введения в середине XVII в. контрибуции — прямого налога, взимавшегося для финансирования военных нужд. В Венгрии ситуация была несколько иной, но и там то и дело вспыхивали бунты доведенной до отчаяния сельской бедноты.

После крупного восстания 1680 г. правительство издало первый патент о роботе, или барщине (Robotpatent), который запрещал выгонять крестьян на работу на помещичьих землях в праздничные дни, ограничивал барщинную повинность тремя днями в неделю, устанавливал предельно допустимый размер оброка (платы крестьянина помещику натуральными продуктами) и отменял наиболее зверские виды наказаний провинившихся крестьян. Но, увы, за соблюдением положений патента никто не следил, какие-либо меры по контролю за действиями землевладельцев не были предусмотрены.

Резко замедлился рост городов, их политическое влияние в Чехии, Венгрии, Трансильвании в конце XVII — начале XVIII вв.

стремилось к нулю. В 1720 г. в Буде жило всего 12 тыс. человек, в Пресбурге (ныне Братислава) — около 8 тысяч. Экономический, политический, культурный разрыв между западом и востоком Европы становился все более очевидным. Если на западе — в Великобритании, Голландии, Франции, Швейцарии, рейнских областях Германии — начался экономический подъем, процветала торговля, в структуре общества все сильнее заявляло о себе «третье сословие», то на востоке основы старого порядка оставались незыблемыми. «Дворянство по-прежнему было доминирующим классом; горожане играли незначительную роль; крестьяне влачили существование, немногим отличавшееся от рабского. Мелкое дворянство, или рыцарство, в Австрии и Богемии утратило свои земли и постепенно исчезло как социальный слой. В Венгрии его позиции оказались прочнее. Даже обеднев, шляхта упорно держалась за свои поместья и привилегии и в конечном итоге выжила» (Mamatey V Rise of the Habsburg Empire. Malabar (FI.), 1995. P. 60).

Габсбурги властвовали над огромной, но неблагополучной и отсталой империей, нуждавшейся в модернизации. Эта задача, однако, могла быть решена только по окончании другой военной эпопеи — на западе.

«ПРИНЦ ЕВГЕНИЙ, СЛАВНЫЙ РЫЦАРЬ...»

Сильные чувства, как известно, нередко помогают людям добиться выдающихся успехов на самых разных поприщах. Причем зачастую неважно, какого рода чувства движут человеком — преданность какой-либо идее, чувство долга, любовь или ненависть, главное, чтобы они переполняли все его существо. Блестящая полководческая карьера принца Евгения Савойского (1663—1736), одного из лучших военачальников своей эпохи и безусловно лучшего из когда-либо служивших Габсбургам, была в значительной степени построена на его обиде и ненависти к французскому королю Людовику XIV.

Первые 20 лет жизни Евгений, младший сын графа де Суассон, представителя североитальянской Савойской династии, и Олимпии Манчини, племянницы некогда всесильного кардинала Мазарини, провел в Париже и Версале. Ходили слухи, что невысокий, вспыльчивый и очень честолюбивый юноша на самом деле вовсе не савойский принц, а плод любовной интрижки «короля-солнца» с красавицей Олимпией. Никаких доказательств этой версии не существует, хотя, если бы она соответствовала действительности, жизнь Евгения Савойского представлялась бы достойным Шекспира примером вражды отца и сына. Как бы то ни было, Людовик по каким-то причинам сильно недолюбливал Евгения, и когда принц, с детства питавший склонность к военному ремеслу, вознамерился встать под знамена французской армии, ему было отказано. Если бы король Людовик знал, какую ошибку он совершает!

Оскорбленный до глубины души, Евгений — по преданию, всего с 25 талерами в кармане — отправился прямиком к главному противнику надменного Бурбона, императору Леопольду, был принят в императорскую армию и уже в 1683 г., в сражении у стен Вены, показал такую храбрость, что был награжден золотыми шпорами и назначен командиром драгунского полка. После этого его военная карьера развивалась с неслыханной скоростью. В 1686 г. Евгений принимает участие в штурме Буды и получает генеральский чин. Два года спустя он вносит решающий вклад во взятие императорской армией Белграда. Затем Леопольд направляет его в Италию, где принц с почти неизменным успехом сражается с французами в ходе так называемой Девятилетней войны. В 29 лет Евгений Савойский становится маршалом империи! Затем его услуги вновь требуются на востоке. Турки отступают, и в 1697 г. принц Евгений наносит им удар сокрушительной силы, наголову разбив самого султана Мустафу II при Зенте.