Год Людоеда. Игры олигархов - читать онлайн книгу. Автор: Петр Кожевников cтр.№ 45

Прожектор выхватил из пребывающего в полутьме зала молодого человека с худым, заостренным к подбородку лицом в камуфляже с такой же эмблемой, как у Весового. Следов подошел к рингу и не очень уверенно подлез под канаты.

— Борис пока не является знатоком премудростей рукопашного боя, но он любезно согласился выступить сегодня в роли своеобразного манекена, с помощью которого я смогу вам достаточно наглядно продемонстрировать то, что действительно лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! — Станислав поднял согнутые в локтях руки и шагнул в сторону молодого человека.

Перед дверьми клуба «Вечная мерзлота» остановился видавший виды микроавтобус бежевого цвета с остатками «знаков отличия» немецкой медицинской службы в виде красных полос, креста и иноземного текста. Морошкина посмотрела вслед удаляющейся фигуре Бросовой и повернулась к Бороне, который с заметной неуклюжестью, связанной с его загадочной для большинства окружающих хромотой, спускался на тротуар. Из недр автобуса выглядывали любопытные лица ребят, которых педиатр уже успел собрать на вечерних улицах города, куда они выходят на промысел из своих дневных убежищ.

— Здравствуй, Федя! — Софья с ласковой улыбкой приняла объятия Данилыча. — Ты никак приехал на Стасика посмотреть? Пойдем, он там уже блистает. Здравствуй, Зиночка! — Морошкина заметила Зинаиду, покорно сидящую возле открытой двери среди расшумевшихся ребятишек. — Снова в строю?

— Да, Сонюшка. — Жена Федора протянула руки к подошедшей однокласснице. Они поцеловались. — Ничего, скоро у нас будет приют, тогда я буду там, как клуша, кудахдать, а эти рейды уступлю нашей отважной молодежи.

— Ну?! — обрадовалась Софья. — Как же это у вас получилось? Смотрите, я вам сразу человек двадцать направлю! Примете?

— Пока не знаю. Только сегодня помещение смотрели. Представляешь, нашелся-таки в нашем отечестве меценат детства! Такие хоромы нам подарил, что впору рехнуться от счастья! — Тон врача был благожелательный, но на жену он смотрел с укором. — Правда, пока даже не верится, что все это наше, что все это для ребятишек!

— Я что-нибудь не то сказала? — робко спросила Зинаида. — Я же думала…

— Боимся сглазить, — постарался снять напряжение Борона. — Я, во-первых, посмотреть, а потом сразу заберу наших братьев: Боря мне необходим для работы, а Олежке уже спать пора. Ты считаешь, ему так необходимо смотреть этот мордобой?

— Конечно нет! Я и Боре сказала, что мальчику еще рано такие посиделки устраивать! — Морошкина взяла Данилыча под руку. — Ну что, пошли, а то все прозеваем! Зинуля, а ты чего, с нами?

— Я при детях! — Женщина обреченно развела руками и тотчас засмеялась: — Да нет, Морошка, просто я не выношу этой бойни!

Телефонный звонок вырвал его из липких объятий депрессивного сна. О чем слагался сон, чье присутствие еще не подавляло его тяжестью увиденного, — он уже не помнил.

А въяве ли звучал звонок? Тит Львович подозрительно осмотрелся в поисках аппарата, который никак не соглашался объявиться, и в этой странной игре вполне могло таиться продолжение сновидений. А как же мягкий мужской голос, который спокойно, даже с некоторым утешением доверяет ему историю о трагедии в метро, о которой он, оказывается, до сих пор ничего не ведал? Впрочем, нет, пожалуй, именно сейчас, внимая вкрадчивому голосу, Тит Засыпной вроде бы и вспоминал об очередной катастрофе, происшедшей на этот раз в подземном царстве метрополитена. Но голос-то не во сне, да и чей, неужели это сам?..

— Мы знаем о вашей большой, полезной работе. — Голос, подобно маслу, проникал в наиболее потаенные закоулки его сознания.

Засыпной без удивления запечатлел, что почти не различает слов, которые использует сановный собеседник, те же из них, которые оказывается в состоянии опознать, не успевает сохранить в памяти.

Если он удостоен беседы столь значительной фигуры, значит, не зря копошится на этом свете? Титу показалось, что сейчас он услышит какое-то самое важное напутствие в своей жизни, как вдруг он с раздражением ощутил себя переходящим в другую программу, — может быть, в сон? Да, но о чем это? Где он теперь? Неужели это его собственный кабинет? И это не сон? Он что, всего лишь проснулся? Какая досада!

Тит Львович воспринимал пятиэтажный каркас задуманного десять лет назад заводского профилактория как остановленный в своем развитии зародыш. Если раньше он называл это сооружение без крыши и коммуникаций долгостроем, то в последнее время упоминал о непосильном для завода объекте как о «никогданестрое».

Глядя из окна своего кабинета на вертикальные железобетонные сваи, Тит Засыпной вспоминал о боевых отечественных ракетах, столь же уныло направленных в призрачное небо. Обратив внимание на сваи однажды в сумерках, Тит нашел в них намек на каменных идолов, бесстрастно созерцающих происходящие вокруг безобразия.

Засыпной часто фантазировал на тему невоплощенного здания, иногда представляя строительство успешно завершенным. Действительно, до чего здорово было бы устроить торжественное открытие столь важного для трудового человека объекта, пригласить губернатора, депутатов городского собрания, руководителей других предприятий (если они еще остались) и, конечно, тьму этой нечисти под общим названием «представители СМИ».

И вот при всем этом авторитетном скопище Тит вручает ножницы ветерану производства, а тот, вновь ощутив себя советским тружеником, непреклонным комсомольцем военных сороковых годов, под гимн города и шквал аплодисментов перерезает шелковую ленту.

— Дорогие товарищи! — начинает свое обращение директор завода имени капитана Немо к участникам торжественной церемонии открытия профилактория. — Благодаря неутомимой заботе родной коммунистической партии о здоровье и работоспособности советских граждан мы имеем счастливую возможность открыть сегодня для всех людей, связавших свою судьбу с нашим заводом, двери этого уникального медико-оздоровительного учреждения. Лечитесь, отдыхайте на здоровье, уважаемые коллеги!

Каким значительным козырем в предстоящей предвыборной кампании на пост губернатора города мог стать пуск этого объекта! Хотя в целом управление городом явилось бы лишь началом его стремительного восхождения. Недаром ведь Засыпной вторгся в ряды коммунистов в самую непопулярную для них пору. Но он-то ведь буквально всей своей кожей чувствует, что скоро, ой как скоро вернутся ребята в черных кожанах и наведут-таки в стране (да и в мире, черт подери!) надлежащий порядок!

Что делать, если иначе на этой бурой от крови земле и не бывает! Тому живой (пока) пример — хроника последнего десятилетия, в течение которого любые общегосударственные вопросы со всеобщего одобрения и при всеобщем ликовании неизменно решаются по наиболее пагубному для страны и людей варианту. Позже, конечно, население уныло ворчит на тех, кого еще вчера величало гениальными и бессмертными, освободителями и пророками, и с повторяющимся единством низвергает в прах своих недавних кумиров. А еще позже замороченный народ вновь устанавливает разбитые памятники на пустующие пьедесталы и называет растерзанных и растоптанных властителей невинными жертвами и даже святыми.