Простодурсен. Зима от начала до конца - читать онлайн книгу. Автор: Руне Белсвик cтр.№ 39

– У тебя красивый нос, – сказала она.

– Вот беда, – озабоченно отозвался Сдобсен, – у тебя ещё и жар, похоже. Надо нам поскорее довести тебя до дома, пока тебе ещё чего не привиделось.

Каменная куропатка впервые за эту зиму наелась.

Она лежала на большом камне, смаковала послевкусие всех вкусностей, перепавших ей сегодня.

Вспомнив малыша-утёнка, она рассмеялась про себя. Похож на желтопёрую рогатку, а пришёл сам в чащу леса, чтобы узнать, кем он в конце концов станет.

– Этого никто не знает, – сказала она камню, – даже ты не знаешь, чем закончишь, хотя лежишь тут сотни лет. Возможно, мха на тебе прибавится. Возможно, убавится.

Так она лежала и болтала с камнем под собой обо всём, о чём ничего не знала. Щёлкала клювом. И радовалась, что весна уже идёт к ней по лесу.

Куропатка предвкушала первый день лета. День, когда от болот, омутов и ям с водой поднимется пар, а камень прогреется настолько, что она сможет отлучиться от него ненадолго. Первый раз полечу к морю, подумала куропатка. Далеко-далеко к морю. И лягу на спину на горячем пляже.

– А ты уж тогда сам себя тут грей, – сказала она камню. – Ты уж тогда…

Тут солнце закрыли облака. Ледяные серебряные облака. И вместо обещанного приближения весны пошёл снег.

Сначала среди деревьев заплясали лёгкие хлопья. Потом они стали тяжелее и гуще.

– Ну нет! – сказала куропатка. – Пожалуйста, ну будь добреньким! – попросила она небо, огромное безбрежное небо над головой, которое теперь снова засыпало её белым снегом.

– Кончай! – закричала куропатка. – Прекрати немедленно!

Но снег валил вовсю. Куропатка, отогревшаяся было после сытной еды, снова задрожала от холода.

– Проклятый камень! – вопила куропатка. – Окаянное небо! Ненавистный снег! Кончится эта зима когда-нибудь или нет?!

Сдобсен провожал Октаву домой, и это было в тот самый день, когда началась весна. Шли они не быстро. Впрочем, Сдобсен никуда не спешил. Давно в его жизни не случалось ничего столь же прекрасного: он кому-то оказался небезразличен вплоть до разрешения проводить этого кого-то домой. Не так трудно жить, когда можешь запросто кому-то помочь. А если этот кто-то оказывается Октавой, то жизнь улучшается ещё вдвое.

Хотя это был день, когда пришла весна, но падал снег, густой и белый.

У речки они встретили Простодурсена. Он стоял на четвереньках и дышал на лёд, надеясь разморозить хоть лунку.

– День добрый, – сказал Сдобсен.

– Что это с Октавой? – спросил Простодурсен.

– То же, что и с тобой, – ответил Утёнок. Он сидел у Октавы в сумке, но, увидев Простодурсена, выпрыгнул из неё и тоже принялся дышать на лёд.

– Со мной? – удивился Простодурсен. – Я в порядке.

– Вот и нет, – ответил Утёнок. – Ты тоскуешь по тому, чего нет, и мечтаешь, как хорошо тебе будет, когда оно будет.

– Да, но…

– Ты стоишь на четвереньках и хочешь дыханием протопить дырку в зиме, а Октава мечтает о носе и не может дойти до дома без поддержки.

– Вот-вот, – кивнул Сдобсен. – Мне придётся довести её до дома. А всё эта весна – кружит головы всем подряд.

Октава со Сдобсеном побрели дальше к её дому. На головах у обоих были белые шапки. Сдобсен понимал, что они дойдут довольно быстро. А следующего шанса проводить кого-то домой ему потом ждать не дождаться. Поэтому он исправно спотыкался на каждом шаге, чтобы потянуть время. Наконец он сильно запнулся о торчавшие из снега корни, и они с Октавой упали на небольшом пригорке.

– Ой, запнулся я, – извинился Сдобсен.

– Я не простужена, – сказала Октава.

– Вот как? Тебе стало лучше?

– Нет. Я влюбилась.

– Ой-ой. Что, правда?

– Да.

– Так мне не надо тебя дальше провожать?

– Нет-нет, провожай меня.

Они выбрались из снега, и Сдобсен прошёл вместе с Октавой остаток пути. Отворив дверь, Октава пригласила Сдобсена зайти.

– Так ты, значит, влюбилась? Бедная. За границей тоже полно народу несчастливо в любви. Они стоят на мосту и роняют слёзы в реку.

– Правда? – изумилась Октава.

– Да. В моей книге о загранице много пишут о любви. А в одном месте – внизу страницы – сказано, что при любви помогает поговорить о ней. Так что если хочешь поговорить, я вот сяду на стул и буду тихо слушать.

– У него красивый нос, – сказала Октава.

– Это у них у всех, – откликнулся Сдобсен.

– Стоит мне закрыть глаза – я сразу вижу его.

– Так часто бывает.

– Мне хочется… мне очень хочется прогуляться с ним, болтая обо всём, что встретится на пути.

– Именно. Точно так пишут в книге о загранице. Но это проходит.

– Проходит? Так написано в книге?

– Да. Они пишут, что человек может быть как не в себе от счастья несколько дней кряду. Но потом всё снова делается обычным, и тогда многие не выдерживают.

– Не выдерживают?

– Да. Носы снова кажутся ничем не примечательными, и влюблённые начинают думать, как было прекрасно раньше, пока они только мечтали, как хорошо всё будет.

Сдобсен вытащил платок и основательно высморкался. Тем не менее нос его по-прежнему казался Октаве божественным. Но в то же самое время она уже сейчас чувствовала, что ей может захотеться постоять у окна в одиночестве, пересказывая луне всё, что приключилось с ней за день. Ей отчасти даже хотелось, чтобы Сдобсен ушёл.

Но он вдруг сказал:

– Октава!

– Да?

– Спасибо, что разрешила проводить тебя домой.

– Что?

– Спасибо за прекрасную прогулку. Я могу составить тебе компанию и завтра, если хочешь.

– Ты серьёзно?

– Мы можем захватить с собой перекус и уйдём далеко, а потом ты вдруг ослабеешь, а я тебя поддержу.

– По вечерам я стою у окна и мечтаю о нём.