Тень Роксоланы - читать онлайн книгу. Автор: Айрат Севийорум cтр.№ 21

– Ого! – Обычно сонные глаза Льва X широко раскрылись, заблестели игривостью. – Из султанского гарема? Очень, очень интересно! А что, та девушка, Роксолана, все еще развлекает молодого султана?

– Она готовится подарить ему наследника, – сдержанно ответил камерарий. – Кроме того, господин де Бусбек уже сообщал, что Сулейман отказался от своего гарема и все его внимание направлено на эту девушку. Другие уже больше не посещают его ложе.

– Как интересно! – Понтифик потер сухие ладони, засмеялся. – Похоже, в Османской империи готовятся перемены. Будем наблюдать, сын мой, будем наблюдать. Может быть, эти перемены послужат нашему благу!

А Кадир-ага спокойно вернулся во дворец Топкапы. Никто не заметил его отсутствия, и он, облегченно вздохнув, принялся за свои повседневные обязанности. Лишь иногда рукаего дергалась, касаясь груди – в маленьком мешочке, подвешенном на шнурке, покоился хрустальный флакон, отделанный золотом с золотой же пробкою.

* * *

В этот вечер Хюррем Хатун сама заказывала блюда для ужина. Она заявила, что желает вместе с султаном отведать свою любимую квашеную капусту, огурчики в меду, огурчики малосольные – и чтоб непременно хрустели, запеченных перепелок, а также перепелиные яйца, они очень полезны беременным. Да, и пусть венецианец приготовит паштет из гусиной печени. У него очень хорошо это блюдо получается. Но чтоб нежный был паштет, чтоб сам в рот прыгал и на языке таял! И еще обязательно гречневую кашу, да чтоб рассыпчатая! И баклажаны, фаршированные мясом, и сладкий перец, а еще остренький маринованный перчик, и тушеные бобы, и фруктов разных побольше, и не забыть бы гранаты. И сладости, сладости обязательно! Султану нравятся сладости. Пахлаву – любимое лакомство Фатиха Завоевателя – чтоб приготовили свежую, да лукум, без которого Сулейман не представляет трапезы – спасибо Хаджи Бекиру, великий был кондитер, да шербет… и кадаиф подать с малиновым вареньем и взбитыми сливками… У поваров голова кругом пошла, а ведь забыть ничего нельзя – любимица султана еще нажалуется, беда будет!

Хюррем Хатун сама зажигала свечи, расставив их по просторной террасе султанских покоев. Сегодняшний вечер должен быть праздничным – ей так хотелось. Жаль, что нельзя устроить фейерверк, надо было попросить заранее. Но ничего, она сможет сделать султана счастливым и так.

И в самом деле вечер получился чудесным. Хюррем пела, аккомпанируя себе на дутаре – выучилась играть, обдирая пальцы о струны в кровь, и султан таял от счастья. В нем вновь проснулся Мухибби, и поэтические строки сами выплескивались, затапливая все вокруг подобно морским волнам.

Красавицы нас дразнят постоянно,

Им так легко увлечь, уйти, вернуться,

И растравить закрывшиеся раны,

И, наподобие розы, улыбнуться.

Воистину, небесные созданья!

Но изменяя нашему сословью,

Они забудут все свои признанья,

Чтоб насладиться новою любовью.

Не жди от них тепла и постоянства!

Они умеют все переиначить,

И даже нежность обратить в тиранство.

Они живут затем, чтоб нас дурачить!

Пытаюсь быть и ласковым, и милым —

Но не избыть любимой невниманья:

Еще вчера мне поцелуй сулила,

А нынче позабыла обещанье.

Едва взглянув, могла бы без труда ты

Постичь, как я люблю.

Но ты отводишь взгляд.

Глаза ль в моем недуге виноваты?..

Хюррем смеялась, счастливая и гордая. Сам султан, властитель могущественной империи, человек, перед которым склоняются, которого боятся, повелитель мира – пишет для нее стихи, радуется ее улыбке, ловит губами прядь ее волос. Ах, где же ты, Махидевран Султан? Сидишь в своих покоях, одинокая и заброшенная. Вот бы могла посмотреть хоть одним глазком на счастье Хюррем!

Но посреди игривого веселья, целуя возлюбленную, султан вдруг ощутил непривычную и неприятную сухость в горле. Он закашлялся. Глотнул воды, но это не помогло, кашель продолжался. Хюррем обеспокоилась, засуетилась вокруг.

– Ты чем-то подавился, любовь моя? – спрашивала она Сулеймана и все порывалась похлопать его по спине, как когда-то делала мать, если батюшке вдруг что-то не в то горло попадало – так говорили у них в деревне.

Но султан, багровея лицом, отмахивался, лишь выдавил посреди кашля, захлебываясь ставшей горькой слюной:

– Лекаря! Немедленно!

Хюррем крикнула и вдруг сама скрутилась клубочком в порыве жестокого кашля, закончившегося рвотой. Она лежала без сил на мраморных плитах террасы, а рядом лежал султан. Его ослабевшая рука дрожала, пытаясь дотянуться до рыжего локона любимой.

Так их и нашли прибежавшие слуги и лекари.

– Яд! – заявил главный лекарь, только взглянув на султана и икбал. – Их отравили. Хорошо еще, что яда они приняли немного.

– Откуда ты знаешь, эфенди, что немного? – робко спросил его помощник.

– Потому что иначе уже были бы мертвы, а так их можно вылечить. – Главный лекарь был очень уверен в себе.

И он оказался прав. Лекарства, что приготовили немедленно, помогли. Вскоре султан пришел в себя и даже чувствовал себя здоровым, только ослабевшим немного. Хюррем же было гораздо хуже, и султан всю ночь просидел у постели любимой, не смыкая глаз и не выпуская из ладоней ее влажную слабую руку. Но и она осталась жива, и даже ребенок в чреве бодро двигался к утру, радуя и Хюррем, и самого султана, который прикладывал ухо к круглому выпирающему животу своей любимицы и слушал, как бьется сердце ребенка.

Ибрагим Паргалы получил строжайший приказ отыскать отравителя, кем бы он ни оказался, и наказать злодея по всей строгости.

– Кем бы ни оказался? – переспросил хранитель султанских покоев.

– Именно так, – ответил султан, и взгляд его был суров, даже страшен. – Именно так.

Паргалы понял, что в отравлении султан подозревает отнюдь не случайного человека и даже не кого-то из вельмож. Он думает или о Махидевран Султан, или о самой Валиде! Спаси Аллах, если это окажется Махидевран. Ее виновность – это смерть и для маленького шахзаде Мустафы!

* * *

Мерич-ага, стражник, который нес поднос с яствами в покои султана, сначала клялся именами Аллаха и жизнью своих детей, что не останавливался по дороге из кухни ни на единое мгновение, ни с кем не перемолвился ни единым словом, но когда понял, что его вот-вот обвинят в отравлении самого повелителя и его любимой наложницы – Маазаллах! Пусть Аллах защитит от такого несчастья! – признался, что остановился-таки в одном из дворцовых коридоров. Оказалось, что с ним заговорила неизвестная служанка, сказав, что заплутала во дворце, разыскивая покои самой Валиде Султан. Будто она, служанка эта, во дворце совсем недавно, несколько дней как прибыла и еще не освоилась. А прислуживает она, кажется, Хатидже Султан, но в этом Мерич-ага не вполне уверен. Может, речь шла о Бейхан Султан, ведь в болтовне служанки прозвучали оба имени. Тем более что Бейхан Султан недавно приехала с мужем из Семендире, привезла показать Валиде Султан сына, султанзаде Орхана – Валиде Султан обожает внуков. Понятно, что служанка из Семендире потерялась в переходах Топкапы, тут и те, кто живет давно, бывает, плутают, если забредают в незнакомую часть.