Чернокнижник - читать онлайн книгу. Автор: Максим Войлошников cтр.№ 48

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Чернокнижник | Автор книги - Максим Войлошников

Cтраница 48
читать онлайн книги бесплатно

И вот однажды темной осенней ночью, уже под утро, он почувствовал содрогание почвы и пробудился. Жена спала рядом, он с нежностью взглянул на ее далеко не юное уже лицо. Она тоже проснулась и немного испуганно посмотрела на своего супруга.

— Что это? — прошептала она.

«Когда земля не выдержит нагроможденного на нее груза…» — вспомнил Лодья слова, сказанные ему полтора десятилетия назад на берегу Северного моря… Вот оно…

— Предвестники большой беды, милая, — сказал он. — Кровавой для мира, опасной для России…

Вскоре дошли до Санкт-Петербурга вести с другого конца Европы: столица мореходной Португалии, город Лиссабон, был разрушен ужасным землетрясением и пожаром. Только в самом городе погибло шестьдесят тысяч человек, не говоря о тех, кого унесли оползни и огромная волна, прошедшаяся по побережью. Отголоски Лиссабонского землетрясения обежали всю Европу. Англия лишилась главнейшей морской базы на европейском материке. Мир сползал в пучину беды.

В те же дни в русской столице появился шотландец Дуглас Маккензи, сторонник разгромленного десять лет тому назад в Англии мятежника Стюарта. Он был посредником в переговорах с французским двором. Ибо Людовика XV, а в особенности его любовницу, госпожу Помпадур, беспокоило начавшееся сближение Фридриха II Прусского с его дядей, королем Великобритании. Король Фридрих решил стать континентальным союзником островной державы, дабы не оказаться один на один с австрийцами, все еще мечтавшими вернуть Силезию. Поэтому Версаль поспешил протянуть руку дружбы Вене и Санкт-Петербургу.

В свою очередь, Мария-Терезия Австрийская, почувствовавшая себя преданной Лондоном, да и сама Елизавета Петровна тоже не были в восторге от происходящего. Оттого Иван Шувалов так тесно общался с Маккензи, а императрица, которой уже надоел Бестужев, тянущий страну в военный союз с Англией, неожиданно назначила вице-канцлером франкофила Михаила Воронцова. Впрочем, вежливый нерешительный Воронцов больше служил ширмой для вмешательства в политику братьев Шуваловых. Позднее императрица создала Конференцию при высочайшем дворе, верховный орган управления, где делами напрямую заправляли Шуваловы, а Бестужев оказался в меньшинстве.

Конечно, такие перемены не могли пройти незамеченными и за границей. Возможно, что своего рода последним предостережением императрице от изменения внешнеполитических ориентиров стал пожар огромного Голицинского дворца в Москве в декабре 1755 года, откуда Елизавета едва успела выбраться — императорская резиденция обратилась в пепел за три часа. Манера напоминать о себе, характерная для прусского короля, была распознаваема. Но такого рода угрозами непросто было смутить дочь Петра.

Вместе с Дугласом прибыл в Россию некий де Еон, с легкостью превращавшийся из мужчины в женщину и наоборот. Лодья, беседовавший с ним недолго и только ввиду проявленного молодым французом интереса к науке, почуял в нем чернокнижника, хотя и не из первых. Этим можно объяснить, почему он так ловко сумел обольстить императрицу и в образе девицы сделаться едва ли не ее компаньонкой, притом очень быстро убедить в необходимости тесного союза с Францией. В следующем же году был заключен тайный Версальский договор короля и двух императриц. Договор был направлен против Пруссии, отчего его назвали «союзом трех разгневанных баб», двух императриц и всесильной графини Помпадур, невзлюбивших склонного к противоестественным связям прусского короля.

О последнем ходили самые противоречивые слухи. Например, Лодья, как и многие другие, узнал, что король в научных целях велел отобрать нескольких маленьких детей у матерей и держать их в строгой изоляции, дабы они не научились у родителей немецкому языку, и впоследствии заговорили на исконном языке человечества — на древнееврейском. На самом деле, король вряд ли верил в успешность своего опыта, зато Гавриилу Степановичу было известно, что именно подобный метод некоторые чернокнижники считают наиболее надежным средством привлечь благосклонность мощных надмирных сил и сущностей. Великий король готовился!

И в России приготовления к возможной войне шли полным ходом. Артиллеристы под покровительством Шувалова, назначенного генералом-фельдцехмейстером (начальником артиллерии), только что изобрели «единорога» — пушку-гаубицу с конической зарядной каморой, которая могла стрелять как картечью из боевых порядков, так и благодаря некоторому углу возвышения посылать бомбы непосредственно из-за спины войск в наступающего врага. Прозванные позднее Фридрихом «лягушачьими рыльцами», они были признаны вражескими военачальниками одним из самых вредоносных русских изобретений. Стволы их отливали из дешевого чугуна, и орудия можно было поставлять в невиданных ранее количествах. Это позволяло в несколько раз увеличить плотность артиллерийского огня. Еще одним новшеством было введение в состав армии большого количества пионеров, как тогда называли саперов. Они должны были обеспечить войска укреплениями, защищающими их на поле брани от вражеского огня. Опыт победоносных петровских баталий, в которых широко применялось строительство редутов, флешей и апрошей, не был позабыт. Правда, наступательное обучение русских войск с петровских времен ослабело, и военачальники с тревогой ожидали столкновений своих солдат с вымуштрованной прусской пехотой, надеясь прежде всего на стойкость русских в обороне.

Мировая буря надвигалась. Англия была готова объявить войну Франции из-за колоний в Америке и Индии. В Северной Америке война уже шла с привлечением индейцев и колонистов. У остальных участников грядущих битв имелись собственные аппетиты.

Глава 40. Война

Однако первым, оправдывая свое прозвище «Великого», стремительно ударил король Фридрих. В конце августа 1756 года он вторгся в союзную Австрии Саксонию и окружил восемнадцатитысячную саксонскую армию под командованием Августа III на плато под Пирной. Шедшая им на выручку австрийская армия была разгромлена, и саксонцы сдались, а их король бежал. Всех пленных солдат Фридрих загнал в свои войска, даже не переформировывая их батальоны.

Когда весть об этом достигла Санкт-Петербурга, Лодья немедленно сообщил Шувалову, что, по его мнению, именно дудка Гаммельнского крысолова понудила саксонские войска к массовой безропотной сдаче.

Так началась Семилетняя война, из-за размаха некоторые позднейшие политические деятели называли ее «первой мировой».

Стремясь разбить Австрию до вступления в войну ее союзников, весной 1757 года Фридрих вторгся в Моравию. Он осадил Прагу, древнюю колдовскую столицу Европы, которая никак не хотела принять его главенства и признать его первенство в чернокнижии. Но австрийцам удалось выбить пруссака, вломиться в его земли, и до самой зимы инициатива оставалась в их руках — прежде чем Фридрих нанес им тяжелое поражение. Незадолго до этого он наголову разгромил и самоуверенных французов.

Россия двинула свои войска позднее других. Ходили усиленные слухи, что в прошлом году Фридрих отправил корабль к Архангельску, чтобы с помощью гонимых властями староверов похитить из ссылки малолетнего царевича Иоанна. А затем, подкупив придворную верхушку английскими деньгами и взбунтовав многочисленное немецкое население Прибалтики, совершить переворот в Санкт-Петербурге. Однако разговоры о способности Фридриха потратить на подкуп значительное количество денег казались преувеличенными, поскольку полностью противоречили его скупой натуре. Что же до корабля, то, по сообщению Лодьи, вернувшегося из небольшой научной поездки на север, его экипаж был перебит и съеден белыми медведями у мыса Нордкап. А сопровождавшему судно берегом на санях шведу Линнеусу, чернокнижнику, еле удалось унести ноги. При этом Гавриил Степанович во время рассказа показывал порванную меховую шапку и утверждал, что подобрал ее на том месте, где ее бросил Линнеус. Что касается прусского капитана, то, повествуя об этих таинственных событиях в присутствии Шуваловых и Елизаветы Петровны, он назвал его желчным и, оговорившись, вместо «невыносимого» — «невкусным» человеком, отчего впечатлительная императрица вдруг слегка побледнела. Но эта история, в которой она уловила угрозу своему правлению, наконец подвигла ее к решительным действиям.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию