Все, что душа пожелает, или Фактор Аладдина - читать онлайн книгу. Автор: Джек Кэнфилд, Марк Виктор Хансен cтр.№ 4

Если наши родители не обучили нас ничему подобному, если нам этого не преподавали в школе и мы никогда в жизни не встречали достойный пример для подражания, то откуда же мы могли обо всем этом узнать?

Когда вы привыкли получать на завтрак только кусок черствого хлеба, вам не понять, что можно попросить себе тарелку итальянского ассорти из макарон. Вы никогда не видели ни такой тарелки, ни таких блюд. И даже не подозреваете об их существовании. А подобная просьба для вас немыслима, она лежит за рамками вашей реальности. Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь кто-то покажет вам тарелку настоящих итальянских макарон, либо вы прочитаете о них, либо услышите от осведомленного человека – короче говоря, узнаете об этом блюде достаточно для того, чтобы оно стало для вас чем-то реальным и перестало быть всего лишь плодом фантазии или досужих разговоров. Вот после этого у вас и может возникнуть конкретная мысль: «Ой, как мне хочется итальянских макарон».

Барбара де Анджелис, доктор философии, создатель компании «Making love work», автор книги «Real moments»

Мы не знаем, в чем действительно нуждаемся и чего хотим

Большинство из нас не в курсе своих реальных потребностей, поскольку в детские годы нас сплошь и рядом игнорировали, отвергали или стыдили, когда мы пробовали выражать свои желания вслух. Совершенно не исключено, что за смелое и неоднократное высказывание просьб родители и иные близкие родственники подвергали нас критике и высмеивали, так что с самого детства нам стало казаться более безопасным и безболезненным вообще не заикаться на сей счет. Мы просто научились хоронить собственные желания и предавать их забвению.

Возможно, в ту пору, выражая свои желания, мы досаждали своим родителям, смущали их или как-то иначе вызывали у них ощущение дискомфорта. Может статься, наши просьбы бросали вызов системе их ценностей, возможно, мы обращались к ним с просьбами о вещах, которых сами они в бытность детьми не получали, а потому подсознательно были на нас в обиде за подобные обращения и считали наши просьбы чрезмерными.

Вполне вероятно, что наши детские запросы заново бередили в родителях издавна подавляемую боль из-за неудовлетворенных потребностей их детства. Не исключено даже, что им не нравится в вас всего лишь то обстоятельство, что вы родились мальчиком или девочкой. И тот факт, что они лишали нас в детстве многих вроде бы очевидных вещей, может выступать своего рода местью, к которой неосознанно прибегали наши родители с целью как бы наказать кого-либо из их прошлого, проецируемого на нас. Может случиться и так, что наши родители попросту боялись критики со стороны соседей или родственников за мнимую склонность «портить» своих детей, то есть нас, за чрезмерную слабость, снисходительность или же за излишнюю уступчивость.

Как бы то ни было, в итоге мы перестали понимать и ощущать, чего нам по-настоящему хочется, поскольку подобные чувства и особенно попытки выразить их оказывались для нас «травмоопасными». Гораздо легче оказалось впасть в состояние апатии. В конце концов обращенные к нам вопросы типа: «Чем бы ты хотел заняться сегодня вечером?» – стали неизменно вызывать вялые ответы вроде: «Сам не знаю» или «А мне без разницы».

В общем, когда нас спрашивают, чего мы хотим, мы попросту теряемся.

Мы не знаем, как надо просить

Большинству из нас никогда не довелось познакомиться ни с единой моделью того, как следует ясно и недвусмысленно обращаться с просьбами, а также не приходилось получать каких-либо инструкций на сей счет. Большинство школ и прочих учебных заведений не учат своих питомцев навыкам общения. А вот что мы чаще всего действительно видим в окружающих нас людях, причем с избытком, – так это ворчание, нытье, стенания и жалобы, но только не четкие и конкретно адресованные просьбы о кардинальном изменении ситуации. Столь же часто мы видим со стороны «обиженных жизнью» инсинуации, туманные намеки и неопределенные формулировки, но очень редко наблюдаем прямое и непосредственное выражение их человеческих потребностей, нужд и желаний. Если мы понятия не имеем, как используют на практике эти и подобные навыки, нам будет очень трудно изучить их, овладеть ими и сделать неотъемлемой частью собственной жизни.

Со мной никогда не говорили об умении просить или хотя бы о чем-либо подобном. Я знал только одно – мой отец на протяжении всей своей жизни никогда и никого ни о чем не просил. Мне не приходилось видеть, чтобы он попросил кого-то хоть о какой-нибудь мелочи. Пока я пребывал под родительской опекой, в моем доме такой модели поведения просто не существовало, я поневоле вырос, думая, что человек, а уж тем более мужчина, существо полностью самостоятельное и самодостаточное.

Рон Халник, автор книги «Financial freedom in 8 minutes a day»

Ребенком я ни разу не видела, чтобы моя мать кого-нибудь о чем-то просила. В детстве у меня не было перед глазами сильных женщин, которые могли послужить мне примером для подражания, или так называемыми ролевыми моделями. Да и вообще, в моем окружении не было сколько-нибудь успешных женщин.

Барбара де Анджелис

Второй сдерживающий нас фактор – это негативные убеждения, которые когда-то оказались запрограммированными в нашем подсознании, а теперь безмолвно управляют едва ли ни всеми нашими действиями.

Наша сегодняшняя жизнь есть результат наших прежних мыслей.

«Дхаммапада» [4]

Человек есть то, во что он верит.

Антон Чехов

Откуда у нас эти убеждения?

Мы рождаемся с пустым банком данных, который необходимо заполнить и запрограммировать. Просить и получать то, чего мы хотим, многим из нас мешают всевозможные негативные убеждения, которые мы позаимствовали у своих родителей, учителей, проповедников, у друзей, коллег и ровесников, а также из иных источников, в том числе из СМИ. Подобная культурная обусловленность может сильно зажать или даже парализовать нас.

Нас учат, что лучше давать, нежели получать, что если бы кто-нибудь действительно любил нас, то нам не понадобилось бы этого человека ни о чем просить, ибо он дал бы нам это безо всяких просьб с нашей стороны, и что нуждаться в чем-либо, а тем более озвучивать такую нужду – это открытое проявление слабости. На основании постигших нас неудач и болезненного жизненного опыта мы усвоили, что если ты будешь скромным в своих желаниях, то тебя заведомо не ждет разочарование. А еще нам вбивали в голову, что не следует ожидать от людей слишком многого, как это делал твой отец или кто-то из близких, – словом, что гораздо безопаснее держать рот закрытым и выглядеть дураком, чем открыть его и развеять все сомнения.

Мы запрограммированы своими родителями

Именно в силу родительского воспитания мне и в голову не приходило кого-то о чем-нибудь просить. Помнится, бабушка имела обыкновение давать мне мелкие деньги. И когда она вручала мне какую-либо сумму, предполагалось, что я должен всячески сопротивляться этому. Такая реакция с моей стороны представляла собой словно правило своеобразной игры. Мои родители назидательно говорили: «Не бери денег ни от бабушки, ни от дедушки», – а те настаивали: «Нет-нет, бери, внучек». Вслух я всегда отвечал им: «Спасибо, не надо», – а в глубине души мне страшно хотелось заполучить эти денежки и купить себе что-либо вкусненькое. Но потом бабушка или дедушка чуть ли не силой запихивали купюры тебе в рукав или в какой-нибудь задний кармашек, после чего ты наконец вздыхал: «Ну ладно, пусть будет по-вашему». Таковы уж были правила этой нехитрой игры.