Операция "Юродивый" - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бортников cтр.№ 25

Ну, что тут скажешь? Правильно говорят русские: «Болтун – находка для шпиона!»

Но гораздо больше, чем сам дядя Вася, Крюгера убедили его родители.

Старики просто завалили благодарного немецкого слушателя рассказами из жизни Юродивого. Мол, он предсказал, что все уедут, а мы останемся! Всё так и произошло, благодаря сыну Васеньке!

А скольких он вылечил, скольких предупредил о смерти? Просто тьму-тьмущую!

Посмотрит в глаза – и скажет, как отрежем: «Молись! Не то помрешь… Скоро!» Люди – бегом в церковь, сейчас её уже нет – ушла под воду! «Господи помилуй… Спаси и сохрани…» И всё – хворь как рукою сняло!

* * *

Лодку не брали. Чтобы угодить Крюгеру, мечтавшему о неземном клёве, расположились втроём на уходящем далеко в море деревянном пирсе, недавно срубленном хозяйственным Савченко, – там всегда держалась рыба, регулярно подкармливаемая немногочисленными местными жителями, и бросили удочки в разные стороны.

Дед – налево, Павел – направо, Вальдемар – прямо. Поплавок немца сразу же ушел под воду.

Подсечка!

И на крючке извивается нечто неказистое: чёрное, колючее, словно маленький чертёнок!

– Что это?

– Ёрш! – просветил гостя Савченко.

– А… Русская рыбка, после которой болит голова! – пошутил Крюгер, вспоминая свои былые похождения.

– Точно!

Немец попытался снять добычу с крючка и взвыл от боли, – ёрш, распустивший своё боевое оперение, поранил до крови его руку.

В это время клюнуло у Савченко.

Он, в отличие от своих младших товарищей, забросил не на червя, а на тесто, оставшееся после приготовления пельменей, и был вознаграждён за это довольно приличным – под килограмм – лещом.

– Э, дайте мне такой наживки, – взмолился Вальдемар. – Я эту гадость больше не хочу ни пить, ни ловить!

– Держи! – дед раскатал на ладони небольшой кусочек клейкой массы и протянул немцу.

Тот наживил её на крючок и, уменьшив, по совету Вялова, глубину, бросил далеко вперёд.

Поплавок сразу же с сумасшедшей скоростью понесся влево.

– Тяни! – скомандовал Павел.

Крюгер чрезмерно резко рванул на себя удилище и остался ни с чем: маленькая серебристая рыбка упала в воду у самого причала.

– А, чёрт! – выругался Вальдемар. – Дайте еще мне теста!

– На! Это – уклейка. Её надо подсекать сразу, как только поведёт в сторону.

– Понял.

– Шарик поменьше делай, большой сразу собьют. Они здесь ходят стаями.

– Спасибо, Глеб Васильевич.

– Не за что! – Савченко, особо не отвлекаясь на разговоры с надоедливым иностранцем, продолжал успешно делать своё дело и только что вытащил ещё одного леща.

Крюгер снова забросил дальше всех и таки поймал свою уклейку, в ней было сантиметров десять – не более, но начинающего рыбака это не смутило – главное, клюет здорово.

За следующие пять минут он словил их штук десять.

Надоело!

– Всё. Хочу крупной рыбы! Такой, какая попалась Вялову в прошлый раз.

У Павла почему-то не клевало, и он, воткнув своё удилище под одно из брёвен, взялся помогать «камраду».

– Попробуй закинуть на живца.

– Как это?

– Вот смотри… Берём самую живучую рыбку и цепляем её на крючок. За губу или ещё лучше за спину.

– Понял!

– А теперь бросай как можно дальше. Ты это уже умеешь.

Вальдемар внимательно выслушал рекомендации русского товарища и сделал всё так, как он велел.

Сам опустился рядом с «наставником» на деревянный помост и, свесив с него ноги, стал следить за поплавком «Парфёнова», который через каждые две-три минуты непременно уходил под воду, после чего Дед выбрасывал на пирс очередную чешуйчатую жертву, которую Крюгер с Вяловым, пытаясь опередить друг друга, по очереди снимали с крючка и опускали в большое ведро, предусмотрительно взятое с собой Савченко. Вскоре оно было полным.

Павел уже собрался идти домой и начал потихоньку сматывать леску, как вдруг уронил взгляд налево. Там явно чего-то не хватало…

– Эй, Вальдик, где твоя удочка?

– На месте.

– Здесь ничего нет!

Рыбаки сбились в кучу на конце пирса и стали вглядываться вдаль.

– Вон там, справа, что-то плывет… – наконец разглядел Крюгер.

– Точно! Это она, – подтвердил Дед.

Вялов стал сбрасывать одежду, чтобы броситься вдогонку, но Вальдемар опередил его:

– Не вздумай! Я сам…

Спустя несколько минут он выплыл на мель в метрах пятидесяти от пирса, волоча за собой на конце длинной лески всё ещё сопротивляющуюся рыбину.

Коллеги бросились на помощь и общими усилиями щуку вытащили на берег.

Она оказалась не такой большой, каковой выглядела в воде. Килограммов пять – не более.

Но Вальдемар был счастлив!

* * *

К «своей» щуке Крюгер никого не подпускал. Лично отнес ее домой и лично положил в машину, предварительно много раз сфотографировавшись: и так, и сяк, и эдак…

Потом заснял на плёнку всех гостей и хозяев, уделяя особое внимание юродивому мальчишке, которого отдельно запечатлел в разных ракурсах. Вялов не возражал. Чем бы немец ни тешился – лишь бы не плакал!

– Скажи, Васильевич, из этой красавицы можно приготовить блюдо, которым ты потчевал нас? – перед самым отъездом Вальдемар решил открыть в себе не только рыболовный, но еще и кулинарный талант.

– Запросто! – ответил Савченко. – Разрежешь рыбу вдоль хребта, освободишь филе, повыдергиваешь из него все кости (щука – не судак!) – и на мясорубку. Полученный фарш завернешь в тесто и бросишь в кипяток. Всё!

– Спасибо! – растянул рот в улыбке ариец. – Спасибо вам за всё! Так славно я никогда не отдыхал.

– То ли ещё будет! – пообещал Игорь Семенович. – Приезжай через неделю. Сходим за грибами. Я накануне вашего приезда в сосняк заглянул. На всякий случай. Вот-вот беленькие пойдут!

– А меня пригласите? – Дроздов, с детства увлекавшийся тихой охотой, с мольбой уставился ему в глаза.

– Почему бы нет? Шестнадцатого – день рождения у Кати. Двадцатого – у меня! Давайте снова соберемся здесь в субботу. После работы. И погуляем!

– Ловим на слове, Васильевич!

* * *

Через неделю в Весьегонск нагрянула та же компания, только в сильно усечённом составе: без женщин (только Катя поехала) и детей.

У Софьи Григорьевны и в субботу по расписанию были пары, а Нина нашла новую работу, которой безмерно дорожила, и не собиралась с первых дней отпрашиваться куда-либо по личным нуждам. Её муж тоже остался дома – с Ильёй.