Выигрывать надо уметь - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Пронин cтр.№ 72

Фартусов осмотрел собравшуюся толпу. Конечно, больше всего мальчишек. Они неотрывно следили за работой профессионалов. Потом у них неизбежно начнутся игры в ограбление. Опасные игры, отметил про себя Фартусов. Нежелательные. Поближе стояли пенсионеры – им некуда торопиться. Дальше – домохозяйки, случайные прохожие.

– Привет! – сказал Фартусов, подходя к оперативникам. – Как успехи?

– Какие успехи! – вздохнул следователь Ушаткин.

– Это нехорошо, – откликнулся Фартусов сочувствующе.

Проявив вполне естественную любознательность, Фартусов выяснил, что примерно в полночь, как утверждали страдающие бессонницей свидетели, неизвестные взломали киоск и похитили спиртные напитки. Впопыхах воры выронили ящик с красным портвейном, одна бутылка раскололась. Благодаря этому счастливому обстоятельству на полу четко отпечатались следы злоумышленников. Но вино было настолько едким, что многоопытная Панда, едва втянув в себя воздух, насыщенный парами зелья, беспомощно взглянула на проводника: дескать, за что же мне такое? Неуверенно сделала несколько шагов и легла посрамленная.

Бившаяся тут же в истерике красноликая продавщица, которую так и хотелось заподозрить в неумеренном потреблении красного портвейна, утверждала, что пропало около десятка ящиков марочного вина. Проведенный на месте следственный эксперимент позволил установить, что десять ящиков в киоск попросту не влезут. Что касается качества похищенного товара, то эта версия также не подтвердилась. Следователь Ушаткин из телефонной будки позвонил в торг, и его заверили, что данная торговая точка марочного вина не получала вообще. Когда он сообщил об этом продавщице, цвет ее лица изменился явно в лучшую сторону. Ушаткин добавил, что если уважаемый торговый работник настаивает на своих первоначальных показаниях, то ей придется пояснить, кто привозил марочное вино, в каких количествах, по какой цене и как быть с соответствующей документацией.

– Да ну вас! – сказала красноликая тетя. – С вами уж и пошутить нельзя… Тоже еще…

– Шутки? – удивленно переспросил Ушаткин. – Это называется дачей ложных показаний с целью ввести следствие в заблуждение, сокрыть истинную сущность преступления и размер нанесенного ущерба.

Услышав такое, тетя стала как бы меньше и несчастнее. Она не поняла всего сказанного Ушаткиным, но почувствовала, что его слова чреваты опасными последствиями. Не найдя, что возразить, взяла да вот так с места и взвыла. Мальчишки хихикнули, пенсионеры переглянулись.

– Твое мнение, Илюха? – спросил Ушаткин.

– Что тут думать – или чужие забрели, или свои.

– Да, наверно, ты прав. Потолкуй с людьми, поспрошай, глядишь, и скажут что дельное. Такое дело можно раскрыть, если крепко повезет. Шли, к примеру, двое забулдыг поздним вечером, куда шли, откуда – неизвестно…

– С тренировки, наверно, – заметил Фартусов.

– Почему?

– Кеды. – Фартусов показал на следы.

Ушаткин озадаченно посмотрел на Фартусова, но ничего на его невозмутимом лице прочитать не смог, не догадался, что творилось в душе участкового инспектора. А творилось там нечто такое, о чем следует сказать особо.

Оглянувшись на толпу, окружающую киоск, Фартусов незаметно для постороннего глаза вздрогнул, увидев девушку в голубом платье, с короткой прической и насмешливым взглядом. Да, это была Валентина. Фартусов невольно посмотрел на себя как бы ее глазами и остался доволен. Даже невнятный разговор с Ушаткиным издали выглядел совсем иначе, их обоих окружал ореол загадочности преступления. Фартусов развернул плечи, вскинул подбородок, нахмурился, словно бы озабоченный свалившейся бедой, что-то спросил у Ушаткина, махнул рукой в сторону обчищенного киоска.

Что делать, Фартусов был молод, не женат, и шалые глаза вызывали в его душе волнение гораздо большее, чем взломанная дверь дощатого киоска. Еще раз окинув себя внутренним взором, Фартусов решил, что выглядит неплохо. И форма, и усы, и его роль в происшествии должны были произвести впечатление на неизбалованное девичье сознание.

О, если бы слышал Фартусов, какие непочтительные слова в это самое время прозвучали по его адресу!

– Участковый-то наш уж не знает, как повернуться, каким боком показаться! – сказала со смехом Валентина.

– Перед тобой красуется, – добавил Ванька.

– Да ну, ты скажешь! – пресекла его разоблачения сестра. Обидное замечание она бросила отнюдь не в осуждение Фартусова, скорее в невольной попытке защититься. Да, Валентина вдруг поняла, что не свободна в своих поступках и словах, если где-то рядом находится неторопливый лейтенант с пушистыми усами, которые она мысленно уже не один раз слегка укорачивала.

Наконец Ушаткин дал команду собираться. Прыгнула в машину пристыженная собака Панда, расселись оперативники, криминалист, водитель. Вместе с ними отбыла и зареванная тетя на предмет дачи показаний и составления протокола.

На участке проживали несколько граждан, которые в прошлом вели себя не самым лучшим образом и потому привлекали постоянное внимание инспектора. Время от времени он встречался с ними, говорил о духовных и нравственных ценностях, интересовался жизненными планами. Так вот, эти граждане не вызывали у Фартусова ни малейшего подозрения. Была бы ограблена квартира, если бы угнали машину или неизвестные злодеи, пользуясь ночной темнотой, остановили бы прохожего и попросили бы взаймы имеющуюся у него сумму, Фартусов знал бы, к кому обратиться. Но вино… Не было у него на примете человека, подходящего для такого преступления.

Впрочем… Фартусов оглянулся, прикидывая, как бы покороче пройти к бывшему преступнику, и обнаружил, что находится у его дома. А на балконе стоит он сам, Дедюкин, в майке и тренировочных штанах. Стоит, спокойно покуривает, посматривает на участкового. Фартусов, прикрыв глаза от солнца, уже хотел было произнести приличествующие случаю слова, но не успел.

– Не я, Илюша, и не думай, не бери грех на душу. Ты принеси ящик и поставь мне под дверь – не возьму. Не то здоровье, чтобы красным портвейном баловаться. У меня другие грехи, – признался Дедюкин.

– Кто же тогда?

– Сам прикидываю. – Бывший правонарушитель изобразил искреннее недоумение. – Если бы знал – вряд ли побежал бы к тебе докладывать. Все-таки прошлое обязывает соблюдать нейтралитет. Но говорю честно: не знаю. Ума не приложу.

Фартусов сел на скамейку, положил рядом фуражку. Дедюкин, набросив пижамную куртку, спустился, подошел.

– Не наши это, Илья, вот что я тебе скажу. Всех перебрал – так низко никто не падет.

– Тяжелый случай, – вздохнул Фартусов.

– Наследили небось?

– Не без этого, – строго ответил Фартусов, но пояснять не стал. – Следы всегда остаются.

– Да, – грустно согласился Дедюкин. – Я сам в этом сомневался, но сейчас знаю – остаются.

– Проверить не хочется?

– Знаешь, Илюша, может быть, ты мне не поверишь, но не хочется. – Дедюкин в раздумчивости выпятил губы, словно бы спрашивая себя еще раз. – Нет, не тянет. Скажу больше: мне интереснее этого негодника вычислить. Возьму да и займусь частным сыском, а?