Рецепт предательства - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 51

– Как вам удалось заполучить образец?

– Я просто украл его. Снова заговорил с Толиком об этой инфекции, сказал, что история меня заинтересовала, попросил показать штамм. Он принес какую-то колбу из холодильника, начал рассказывать мне о вирусе, потом его куда-то позвали, а я спросил, не испортится ли экспонат. Толик бросил мне ключи и сказал, чтобы я отнес колбу в холодильник.

– И вы не отнесли?

– Отнес. Но потом вынес обратно. И унес домой.

– Вирус проникает в организм в виде мелкодисперсного аэрозоля при вдыхании. Как вам удалось добиться этого?

– Вы и об этом знаете? – на лице моего собеседника отразилось искреннее удивление.

– Добывать информацию – моя профессия.

– Да… аэрозоль. В этом была главная трудность, и я долго ломал голову, как мне провернуть все это. Но в конце концов нашел выход. У меня сохранился флакон от старого одеколона, знаете, раньше выпускали такие, с резиновыми грушами? На крышке с одной стороны груша, с другой – распылитель. Наливаешь одеколон, нажимаешь на грушу и получаешь мелкодисперсный аэрозоль.

– Остроумно.

– Возможно. Но главная проблема заключалась в том, как заставить Владислава вдохнуть его, и я придумал вот что. У Ирины есть такие кастрюльки… «Цептер» или не знаю, как их там. В общем, крышка там сделана так, что, когда кастрюлька закрыта, воздух оттуда практически не выходит, и пища готовится как на пару. Так вот. В такую кастрюльку с остатками пищи я и вдунул этот самый аэрозоль. А когда Владислав приехал, попросил его понюхать, не протухло ли. У меня, дескать, нос заложило. Все это я проделал перед самым его приходом и брызнул щедро. Так что, даже если что-то и вышло бы в какую-нибудь щель, оставшегося все равно должно было бы хватить.

– И вы не ошиблись в расчетах.

– Да.

– А зачем приезжал Владислав? – поинтересовалась я, вспомнив единственный входящий звонок с номера Леонида в тот день.

– Я попросил его. У меня есть икона… старинная, досталась в наследство от бабушки. Владислав не знал о ней. Я позвонил ему и сказал, что якобы мне недавно ее передали, просят оценить. Ну а он такие случаи не пропускает. Нутром чует, где можно купить за копейку, а продать за сто рублей. Сразу прискакал. Ну и тут, между делом, в разговоре…

– Вы предложили ему понюхать содержимое кастрюльки.

– Ну да.

– А сами не опасались заразиться?

– Нет.

– Смело.

– Я довольно подробно изучил нюансы воздействия этих бактерий. В суховоздушной среде они практически не оказывают влияния, им необходима высокая влажность. Кроме того, когда крышка будет уже открыта и все, что под ней скрывалось, распространится в воздухе, концентрация микроба на единицу объема станет минимальной и практически безвредной. Опасность заражения существовала только первые несколько секунд после снятия крышки, именно тогда, когда вдыхал этот воздух Владислав.

– Вы очень тщательно все продумали.

– Да. Я даже открыл окно, чтобы свести риск к минимуму. И я не заразился. Господь наказал меня по-другому.

– Вы имеете в виду болезнь дочери? – осторожно спросила я.

– Да. Правда, Нэля и до этого уже чувствовала себя неважно… Но чтобы в больницу… В больницу она попала на следующий день после Владислава.

– Надеюсь, не с легкими?

– Нет. Пищеварение. После смерти Леши она стала жаловаться на боли в желудке… Они с братом были очень дружны, переживания не прошли бесследно. Нервы… ведь все это связано. А пищеварение… очень тонкий процесс, чуть переволновался… впрочем… теперь что говорить… Ну вот, а сейчас сделали обследование, говорят, язва, нужно делать операцию. А у нас с Ириной при слове «операция» ассоциация только одна. Жена места себе не находит, да и сам я…

– Вы связываете это с тем, что произошло с Владиславом?

– Не знаю… Я не жалею о том, что сделал. И потом… никто не гарантировал, что все получится… именно так. Он мог выздороветь, мог вообще не заразиться. Я ведь не заразился. А так… значит, была в этом какая-то… справедливость. Впрочем, я не отказываюсь от того, что сделал, и готов ответить перед законом, или как это там… Что вы намерены предпринять?

Признаюсь, этот вопрос поставил меня в тупик. И правда, как мне быть со всем этим? Поступок Всеславина отвратителен, я первая соглашусь, что он заслуживает наказания. Причем как раз для наказания по закону оснований здесь, увы, нет.

В этом смысле ответ Леонида представляется как нельзя более адекватным. И там и тут окончательное решение отдано в руки провидения. Хотя, конечно, намерения в том и другом случае отличаются… Всеславин хотел всего лишь дешево купить, а Самойлов задумал отнять жизнь. Но ведь и у него отняли.

Нет, выступать судьей в таком деле и решать, кто прав, кто виноват, я, пожалуй, не возьмусь.

– Как вы думаете, Тамара знала о том, что рисунок поддельный? – спросила я у напряженно ожидавшего моего приговора Леонида.

– Навряд ли. В отличие от своего мужа, она благодарила искренне, это было видно.

– Понятно. А когда умер ваш сын, Всеславины тоже связывали это с недавней операцией или считали, что два события не являются причиной и следствием?

Теперь задумался Леонид. Он долго молчал, потом медленно проговорил:

– Отвечать за Владислава или Тамару я не готов, я в душу к ним не лазил, но, что касается причины и следствия, думаю, нельзя говорить о том, что связь здесь такая уж прямая. Ведь сама операция прошла успешно. Не знаю… Ничего я не знаю. Наверное, я виноват больше всех.

Леонид горестно уставился в пол, а я, кажется, определилась с тем, как мне следует поступить.

Сказав, что вскоре позвоню и сообщу о своем решении, я попрощалась и поехала домой

Что ж, если окончательный вердикт во всей этой истории так часто предавался в руки судьбы, положимся и мы на провидение и не будем вмешиваться.

Тамара предполагала, что в смерти ее мужа виновен Мазурицкий, а выяснилось, что это не так, и это – все, что мне следует сообщить ей. Если ей это вообще еще интересно.

Что же до прочего, никто не выходил ни на кого с ножом или револьвером, не подсовывал яд, не травил газом. Состав преступления отсутствует.

Да, Всеславин не мог заранее знать, что все получится именно так, как получилось в итоге. Но и Самойлов не имел стопроцентной гарантии. Так что, если рассматривать дело строго, я тоже несклонна видеть здесь такую уж прямую связь. Ну понюхал он какое-то там кушанье в кастрюльке, и что из того? Леонид стоял тут же и дышал тем же воздухом. Если и было у него в душе какое-то неблаговидное намерение в отношении другого, он и сам рисковал здоровьем. В отличие от того же Всеславина, который без всякого риска подсунул в благодарность за спасение сына подделку.

Нет… Пускай все остается как есть. Незачем миру знать эту грустную повесть. Что изменится от этого? Несчастные станут еще более несчастными? Невооруженным глазом видно, что этот Леонид уже сам себя осудил так, как не осудит ни один скорый и справедливый суд. Он уверен, что болезнь дочери – наказание за его поступок, хотя, на мой взгляд, это еще очень большой вопрос. Чего я добьюсь, если дам официальный ход делу? Самойлов не будет отпираться, так что даже тех немногих доказательств, которые у меня имеются, вполне хватит, чтобы ему присудили срок. Его жена останется одна с больной дочерью на руках и тоже всю оставшуюся жизнь будет думать, что это – наказание за то, что совершил ее муж.