Ты не виноват - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Нивен cтр.№ 63

Я еще пару раз прослушиваю это сообщение, потом стираю его.

Вместе того, чтобы идти в школу, я возвращаюсь в свою комнату и снова скрываюсь в шкафу, потому что если я выйду из него сейчас, я просто умру. Но потом я вспоминаю, что меня исключили, и мне в любом случае в школу идти не надо.

Самое хорошее в шкафу – это то, что здесь ограниченное пространство. Я сижу очень тихо и стараюсь дышать тише.

В моей голове вертятся мысли, от которых я не могу отделаться, как от назойливой песенки, причем они повторяются в одном и том же порядке: «Я сломан. Я притворщик. Меня невозможно полюбить. Вайолет обязательно узнает про это, и теперь это только дело времени. Ты ее предупредил. Чего она от тебя хочет? Ты все ей уже рассказал».

«Биполярное расстройство, – подсказывает мне мозг, навешивая на себя ярлык. – Биполярное, биполярное, биполярное».

И снова то же самое: «Я сломан. Я притворщик. Меня невозможно полюбить…»

В мамином навесном шкафчике с лекарствами я нахожу таблетки снотворного. Я забираю к себе в комнату весь пузырек и высыпаю в рот сразу половину содержимого, а потом, в ванной, наклоняюсь над раковиной, чтобы запить таблетки. Посмотрим, что чувствовал Чезаре Павезе. Посмотрим, какая тут присутствует доблесть. Я растягиваюсь на полу в шкафу с пузырьком в руке. Я пытаюсь представить себе, как отключается мой организм, как он медленно перестает функционировать. Я стараюсь представить, как на меня наваливается тяжесть, понимая, что это произойдет не так уж быстро.

Я с трудом поднимаю голову, а ноги, как мне кажется, находятся сейчас очень далеко от меня. «Оставайся на месте, – словно приказывают мне таблетки. – Не двигайся. Дай нам закончить свое дело».

Меня накрывает черная пелена, как туман, только намного темнее. Чернота и туман прижимают мое тело, они словно вознамерились вдавить меня в пол. Никакой доблести тут нет. Примерно так же себя чувствуешь, когда наступает сон.

Я заставляю себя подняться и доплестись до ванной, где я засовываю в рот два пальца, и меня тошнит. Из организма выходит не очень много, и я уже не помню, когда я что-то ел в последний раз. Я делаю попытку за попыткой, потом надеваю кроссовки и ударяюсь в бега. Конечности мои наливаются тяжестью, я как будто бегу по болоту, но я ровно дышу и полон уверенности.

Я бегу по своему привычному вечернему маршруту мимо больницы, но на этот раз я сворачиваю к парковке, там я заставляю себя пройти через двери приемного отделения и обратиться к первой попавшейся медсестре:

– Я наглотался таблеток и не могу теперь избавиться от них. Пожалуйста, извлеките их из моего тела.

Она берет меня за руку и что-то говорит стоящему за ней мужчине. Голос у нее ровный и спокойный, как будто она тут только тем и занимается, что промывает желудки забегающим юнцам. После этого они вдвоем проводят меня в соседнюю комнату.

Я теряю сознание, но через какое-то время снова прихожу в себя. Я чувствую опустошение, но я при этом не сплю! В комнату входит женщина и, как будто прочитав мои мысли, говорит:

– Не спишь? Это хорошо. Теперь тебе нужно заполнить кое-какие бумаги. Мы пытались выяснить твою личность, но у тебя с собой не было никаких документов. – Она передает мне планшет с зажимом и листом бумаги. Я беру его в руки, замечая, как дрожат мои пальцы.

Это чистый бланк, там написаны только мое имя и возраст: Джош Раймонд, 17 лет. Меня начинает трясти еще сильнее, и только потом я сознаю, что меня просто разбирает хохот. Неплохо сработано, Финч. Значит, ты еще не умер.

Достоверный факт: Большинство самоубийств совершается между полуднем и шестью часами вечера.

Люди с татуировками чаще застреливаются.

Люди с карими глазами чаще выбирают яд или повешение.

Люди, пьющие кофе, меньше склонны к самоубийству, чем те, которые кофе не употребляют.

Я дожидаюсь, когда медсестра уйдет, потом одеваюсь, выхожу из комнаты, спускаюсь вниз по лестнице и оказываюсь на улице. Мне нет необходимости задерживаться тут. Следующий их шаг – прислать ко мне того, кто начнет задавать всевозможные вопросы. Потом они разыщут моих родителей, а если это не получится, начнут звонить в различные инстанции. Ну и, разумеется, никуда меня отсюда уже не выпустят. Им это почти удалось, но я среагировал достаточно быстро.

Я еще слаб, чтобы бегать, поэтому домой я иду обычным шагом.

Общество «Жизнь – это жизнь» проводит свои собрания на территории дендрария в ближайшем городке в штате Огайо, который здесь останется безымянным. Но это не урок природоведения, а группа поддержки подростков, которые совершали попытку самоубийства или подумывали об этом, или выжили после неудачной попытки. Я нашел их в Интернете.

Я сажусь в Гаденыша и еду в Огайо. Я устал. Я избегаю встреч с Вайолет. Эти попытки выматывают меня до предела, я делаю все возможное, чтобы не встретиться с ней. Каждый мой шаг приходится тщательно продумывать, как будто я перемещаюсь по минному полю, а меня со всех сторон окружают вражеские войска. Она не должна этого видеть. Пришлось объяснить ей все тем, что я подцепил какой-то вирус и не хочу заражать ее.

Собрание членов общества «Жизнь – это жизнь» происходит в длинном зале. Стены здесь обиты деревянными панелями, а из стен выступают ряды батарей. Мы сидим за двумя длинными столами, сдвинутыми вместе, как будто сейчас начнем либо заниматься домашней работой, либо проходить тесты. С обоих концов столов стоят кувшины с водой и разноцветными пластиковыми стаканчиками. И еще здесь приготовлено угощение – это печенье, разложенное на четырех больших тарелках.

Психолог – мужчина по имени Деметрий, чернокожий, но достаточно бледный, с удивительными зелеными глазами. Для тех, кто пришел сюда впервые, он поясняет, что сейчас работает над получением докторской степени в местном колледже, что «Жизнь – это жизнь» существует уже двенадцатый год, хотя сам он руководит обществом чуть меньше года. Мне хочется спросить, а что же произошло с предыдущим психологом, но я этого не делаю на тот случай, если в ответе кроется не очень оптимистичная история.

Подростки продолжают заполнять комнату. Они очень похожи на школьников из Бартлетта. Я никого из них не узнаю. Впрочем, это как раз и объясняет то, что я выбрал группу, ради которой мне пришлось проехать сюда километров тридцать. Прежде чем сесть за стол, я замечаю девушку, которая подходит ко мне и выдает:

– А ты такой высоченный!

– Я на самом деле гораздо старше, чем выгляжу.

Она улыбается, видимо, считая свою улыбку достаточно соблазнительной, и тогда я добавляю:

– Наша семья страдает гигантизмом из поколения в поколение. После школы мне настоятельно рекомендуют пойти работать в цирк. Врачи полагают, что уже к двадцати годам я буду выше двух метров.

Мне хочется, чтобы она поскорее ушла, потому что я приехал сюда не для поиска новых друзей. Она действительно уходит. Я сажусь и, пока жду начала занятий, понимаю, что уже жалею о своем приезде. Все угощаются печеньем, к которому я не притрагиваюсь. Я слышал, что некоторые компании используют при приготовлении такого печенья вещество с отвратительным названием костяной уголь, получаемый из костей животных. С тех пор я не могу смотреть ни на печенье, ни на тех, кто его ест. Я просто смотрю в окно, но деревья в питомнике сейчас голые и бурые. Тогда я перевожу взгляд на Деметрия, который устроился в центре, чтобы мы все могли видеть его.