Ты не виноват - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Нивен cтр.№ 6

– Я не готова. – Вот они, эти три волшебных слова. Благодаря которым, как мне удалось выяснить, я могу выпутаться практически из любой сложной ситуации.

Она подается вперед, приближаясь ко мне.

– Ты уже думала о том, чтобы снова стать нашим чирлидером?

– Нет.

– А войти в состав ученического совета?

– Нет.

– Ты продолжаешь играть на флейте в оркестре?

– У меня самая незначительная партия. – Наверное, это единственное, что не изменилось со времени катастрофы. Впрочем, мне всегда давали самую крохотную партию, поскольку я не очень хорошо играю на флейте.

Миссис Кресни снова откидывается на спинку стула. На секунду мне даже показалось, что она сдалась. Но затем до меня доносится ее голос:

– Я волнуюсь за твои успехи, Вайолет. Честно говоря, они должны быть более серьезными. Ты не сможешь всю жизнь обходиться без автомобиля. Особенно зимой. Ты продолжаешь топтаться на месте. Тебе следует почаще напоминать себе о том, что ты осталась в живых, и это означает…

Наверное, я так никогда и не узнаю, что же это означает. Потому что как только я слышу слова «остаться в живых», я встаю со своего места и покидаю кабинет.

Я иду по школьному коридору. Тороплюсь на четвертый урок.

Человек пятнадцать – некоторых я знаю, других нет, а кое с кем я вообще не разговаривала вот уже несколько месяцев – останавливают меня по дороге в кабинет и начинают шумно расхваливать. В общем, оказывается, я молодчина, потому что не побоялась остановить Теодора Финча, решившего покончить с собой. Корреспондент из школьной газеты мечтает взять у меня интервью.

Из всех учеников школы Бартлетта меня угораздило спасти именно Теодора Финча. Хуже и не придумаешь, потому что именно этот парень является в буквальном смысле нашей местной легендой. Я не знаю его, но знаю о нем. Каждый знает о нем. Некоторые ученики ненавидят его, потому что считают странным. Финча тянет на драки и прочие выходки, за что его грозят исключить из школы, но он продолжает делать то, что хочет. Другие его боготворят, потому что точно так же считают его странным парнем, которого тянет на драки и прочие выходки, за что его грозят исключить из школы, но он продолжает делать то, что хочет.

Он играет на гитаре и входит в состав пяти или даже шести разных групп, а в прошлом году он даже побил рекорд в этой области. Но он в то же время какой-то… экстремальный, что ли. Постоянно находится на пределе, на грани. Однажды он пришел в школу, выкрасившись красной краской. Целиком, от пальцев ног до самой макушки. А у нас в это время шли обычные уроки. Ни карнавала, ни Нового года, ни даже Хеллоуина не предвиделось… Одним он тогда сказал, что выступает против расизма, а другим – будто он протестует против употребления в пищу мяса животных. Когда-то давно, еще в младших классах, он в течение целого месяца приходил на уроки в длиннющем плаще до пят с капюшоном. Это именно он сломал пополам партой школьную доску. Потом он же выкрал всех вскрытых лягушек из лаборатории и устроил им пышные похороны на школьном бейсбольном поле. Великая Анна Фэрис как-то сказала, что для того, чтобы пережить школьные годы успешно, надо непременно «залечь на дно и не высовываться». Финч использует противоположный прием.

Я на пять минут опоздала на урок русской литературы, на котором миссис Махоун дает задание написать сочинение о произведении «Братья Карамазовы» объемом не менее десяти страниц. Со всех сторон слышны мученические стоны. Весь класс страдает, кроме меня. И не важно, что при этом считает миссис Кресни. В любом случае у меня исключительные обстоятельства.

Я не слушаю миссис Махоун, пока она объясняет, что именно надеется прочитать в сочинениях. Вместо этого я нахожу на юбке длинную ниточку и пытаюсь аккуратно ее оторвать. У меня начинается головная боль. Может быть, это из-за очков. У Элеоноры зрение было хуже, чем у меня. Я снимаю очки и кладу их перед собой на парту. На ней они смотрелись стильно. На мне они выглядят просто отвратительно. Особенно в сочетании с этой кривой челкой. Но, возможно, если я буду носить эти очки долго-долго, то начну походить на нее. Я смогу видеть то, что видела она. Я смогу стать нами обеими одновременно, и тогда никому не нужно будет тосковать по ней. В первую очередь – мне самой.

Самое главное, что в жизни бывают хорошие и плохие дни. Я чувствую себя виноватой, когда заявляю, будто не такие уж они и плохие. Иногда меня застают врасплох – я смотрю телешоу, смеюсь над удачной шуткой отца или остроумным замечанием одноклассника… Я могу смеяться так, словно в моей жизни не произошло ничего трагического. И я в такие минуты чувствую себя прекрасно, что бы там ни было у меня на душе. Иногда по утрам, собираясь в школу, я начинаю петь как ни в чем не бывало. Случается и такое, что я специально включаю музыку, чтобы немного потанцевать. Чаще всего я добираюсь до школы пешком. Изредка сажусь на велосипед, порой я начинаю подумывать о том, что я, как самая обыкновенная девчонка, могла бы уже и сесть за руль автомобиля.

Кто-то тычет мне в спину и передает записку. Из-за того, что в начале каждого урока миссис Махоун отбирает у нас телефоны, мы вынуждены общаться старомодным образом и писать друг другу записки на бумаге, выдранной из тетрадок.

«Это правда, что ты спасла Финча и не дала ему покончить жизнь самоубийством? Некто Райан». У нас в классе всего один Райан. Кое-кто даже привык считать, что Райан – один-единственный не только на всю школу, но даже и на весь мир. И зовут его Райан Кросс.

Я смотрю в его сторону – он сидит от меня через два ряда – и тут же встречаюсь с ним взглядом. Он очень хорош собой. Широкоплечий, с копной золотисто-каштановых волос, зелеными глазами и веснушками. Из-за этой особенности в его внешности создается впечатление, что Райан весьма досягаемая личность, и к нему можно запросто подойти и завязать знакомство. Мы с ним встречались некоторое время, и он официально считался моим бойфрендом, но в декабре решили сделать перерыв.

Я кладу записку на парту и выжидаю минут пять, прежде чем ответить на нее. Наконец, я пишу следующее: «Я просто оказалась рядом. Некто В.» Не проходит и минуты, как записка снова возвращается ко мне, но на этот раз я не спешу разворачивать ее. Я размышляю над тем, сколько же девчонок только и мечтает о том, чтобы получать записки от Райана Кросса. И среди них могла бы быть и Вайолет Марки. Но только прошлогодняя, а не сегодняшняя.

Звенит звонок, но я не тороплюсь. Райан немного задерживается в классе, глядя в мою сторону. Я продолжаю сидеть за своей партой, и тогда он, прихватив свой телефон, выходит в коридор.

– Ты что-то хотела, Вайолет? – интересуется миссис Махоун.

Десять страниц сочинения раньше для меня не составляли проблем. Причем, когда учитель просил десять, я писала двадцать. Если требовалось двадцать, я выдавала все тридцать. Сочинять у меня получалось лучше всего. Даже лучше, чем быть дочерью, подругой или сестрой. Сочинять – это действительно мое. Но сейчас это стало тем, чем я просто не могу заниматься.