Русские в Латинской Америке - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 15

Она и началась в 1932 году. На стороне Боливии были американская корпорация «Стандарт Ойл» (и в целом США), большая и хорошо вооруженная армия с современными танками и самолетами, поддержка Германии и немецкий высший командный состав. Боливия, помимо прибылей от эксплуатации нефтяных месторождений, рассчитывала и на улучшение своих геополитических позиций, так как в случае захвата парагвайской части Чако она получила бы возможность выхода к Атлантическому океану по реке Ла-Плата, что было бы крайне удобно для танкерной транспортировки нефти.

На стороне Парагвая было лишь около пятидесяти тысяч призванных по мобилизации туземцев, вооруженных мачете, и три тысячи русских добровольцев, считавших эту страну пусть ничтожным, пусть призрачным, но все же маленьким очагом своей новой родины.

15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайскую армию. Так началась так называемая Чакская война — боливийско-парагвайская война, превратившаяся, по сути, в войну за территориальную целостность и независимость Парагвая.

* * *

С началом военных действий власти Парагвая предложили русским офицерам-эмигрантам принять парагвайское гражданство и поступить на военную службу. Группа русских офицеров, оказавшихся волей судьбы в этой стране, собралась обсудить сложившуюся ситуацию. Вывод был однозначен, и он был сформулирован следующими словами: «Почти двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай — это страна, которая приютила нас с любовью, и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!»

Сын выдающегося советского кинодокументалиста А. Р. Кармен в своей статье «Русский дом в Асунсьоне» по этому поводу пишет:

«До этой войны ни один из русских иммигрантов не имел парагвайского гражданства. С началом военных действий власти предложили им „стать парагвайцами“ и право пойти на военную службу. „Истосковавшиеся по запаху пороха русские военные романтики приняли предложение и поставили на службу своей новой родине все свои знания и богатый военный опыт“, — так писал о них один из парагвайских историков. Они и в самом деле согласились, но влились в ряды вооруженных сил в качестве добровольцев. Действительно, с их стороны это был жест благодарности стране, приютившей их в трудный час. Право быть гражданами Парагвая они завоевали на поле боя, своим потом и кровью».

Его слова дополняет Владислав Гончаров в приложении к книге «Малые войны 1920–1930-х годов»:

«Парагвай сделал ставку на русских белогвардейцев-эмигрантов — они были неприхотливы, бездомны и бедны. Парагвай же готов был предложить им не только офицерские должности, но и гражданство».

По разным данным, в рядах вооруженных сил Парагвая в качестве добровольцев воевало от 70 до 100 русских офицеров, причем двое из них — Иван Тимофеевич Беляев и Николай Францевич Эрн, о которых было рассказано выше, — в генеральских чинах. Восемь человек (в том числе Николай Петрович Керманов, Анатолий Николаевич Флейшер и Сергей Францевич Эрн) были полковниками, четыре — подполковниками, тринадцать — майорами и двадцать три — капитанами.

Что это были за люди? Чтобы понять это, достаточно привести лишь один пример. Степан Леонтьевич Высоколян. Этот человек в ходе боевых действий в Чако проявил себя так ярко, что к концу войны был уже начальником штаба одной из парагвайских дивизий, быстро прошел звания майора, подполковника, полковника, бригадного генерала, а затем и вовсе возглавил всю парагвайскую артиллерию, став в итоге первым иностранцем в истории страны, которому был присвоен чин генерала армии.

Степан Леонтьевич родился в простой крестьянской семье, в селе Наливайко под Каменец-Подольском. Он окончил ускоренный курс Виленского военного училища и в девятнадцать лет ушел добровольцем на фронты Первой мировой войны. На войне он был пять раз ранен, а в 1916 году его произвели в офицеры. В Гражданскую войну он сражался в рядах Белой армии. В ноябре 1920 года вместе с остатками армии генерала П. Н. Врангеля он прибыл в Галлиполи. В 1921 году из Галлиполи он пешком пришел в Ригу, пройдя почти три тысячи километров. Затем он переехал в Прагу, где в 1928 году окончил физико-математический факультет местного университета со званием доктора наук по высшей математике и экспериментальной физике. В 1933 году он окончил чешскую Военную академию. В декабре 1933 года он прибыл в Парагвай и 5 марта 1934 года был принят в парагвайскую армию в чине капитана.

Отличившись на военном поприще, С. Л. Высоколян на протяжении всей своей жизни в Парагвае занимал в Парагвайском университете кафедры физико-математических и экономических наук. Кроме того, он был профессором в Высшей военной академии, Высшей морской академии и в Кадетском корпусе. В 1936 году он был удостоен звания «почетного гражданина» Парагвайской Республики и награжден золотой медалью Военной академии Парагвая имени Франциско Солано Лопеса. Кстати сказать, С. Л. Высоколян стал мировой известностью в связи с решением им теоремы Ферма, над которой безуспешно более трех столетий трудились многие светила математического мира.

Степан Леонтьевич Высоколян скончался в Асунсьоне 31 июля 1986 года (на 91-м году жизни) и был с воинскими почестями похоронен на Южном Русском кладбище. По этому поводу в стране был объявлен Национальный траур.

* * *

Итак, 15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайские форты Карлос Антонио Лопес, Корралес, Толедо и Бокерон, находившиеся в глубине спорной территории Чако. Недостроенный форт Корралес был взят в тот же день, за остальные же завязались бои, причем наиболее упорные бои пошли вокруг Бокерона — ключевого пункта парагвайской обороны. В конце концов, боливийцы, обладавшие подавляющим численным перевесом, штурмом взяли и этот бастион, но гарнизоны двух оставшихся фортов стояли насмерть. Это выглядит удивительно, так как соотношение сил в начале войны было явно неравным. Так, например, по живой силе Боливия превосходила Парагвай в три с половиной раза, по количеству крупнокалиберных пулеметов — почти в шесть раз, автоматического стрелкового оружия — в два с лишним раза, винтовок — в четыре раза, самолетов — в три с половиной раза (60 единиц против 17). В парагвайской армии полностью отсутствовали огнеметы, имевшиеся на вооружении у боливийцев. Равенство наблюдалось лишь в количестве артиллерийских орудий (по 122 ствола у каждой стороны), однако артиллерийские системы, закупленные Парагваем незадолго до войны, не имели механизированной тяги, средств связи и наблюдения, и в ходе войны связь между батареями приходилось поддерживать с помощью гонцов на лошадях. Во всем остальном, как видим, дело обстояло еще хуже…

Объяснялось это тем, что Парагвай за полвека до этого пережил опустошительную войну с Аргентиной, Бразилией и Уругваем (1864–1870 гг.), после которой лишился половины своей территории и примерно 80 % населения.

Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:

«К 1920-м годам Парагвай был едва ли не самым бедным государством Латинской Америки. Страна, в середине XIX века по уровню промышленного развития приближавшаяся к государствам Европы, была фактически уничтожена в ходе так называемой Парагвайской войны 1864–1870 годов, потеряв более половины своей территории. Из почти 1 300 000 населения тогда уцелело лишь около 200 000, из них мужчин — не более 10 %. Тотальный геноцид, устроенный «тройственной коалицией» Бразилии, Аргентины и Уругвая, не привлек ровным счетом никакого внимания «прогрессивной мировой общественности», а для Европы и Северной Америки Парагвай надолго стал одной из тех стран, чье существование волнует только читателей экзотических романов».