Реликвии и сокровища французских королей - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 34

* * *

Замкнутая в своей монархической уверенности, игнорирующей реалии страны, в которой тем не менее она жила много лет, Мария-Антуанетта не была готова противостоять назревавшим переменам.

А тем временем наступил 1789 год.

14 июля последовало так называемое взятие Бастилии, этого символического бастиона королевского абсолютизма. Затем, 4 августа 1789 года, рухнула вся система, и были отменены привилегии. А 26 августа была объявлена «Декларация прав человека», провозглашающая свободу и равенство.

Оставаясь в своей золотой клетке в Версале и Трианоне, Мария-Антуанетта слышала лишь отдаленное эхо всех этих парижских событий. Она сохраняла легкомысленное спокойствие и уверенность в том, что все это пройдет. Но катастрофа все-таки разразилась.

Неизвестно, чем руководствовалась Мария-Антуанетта — привязанностью к мужу, долгом, королевской самоуверенностью, — но, имея возможность спастись бегством, она предпочла остаться с королем, хотя все ее приближенные поспешили покинуть Париж. Лишь 5 октября, когда разъяренная толпа, пришедшая из пригородов столицы, осмелилась прикоснуться к решетке неприкасаемого Версаля, требуя привезти в Париж королевскую семью, Мария-Антуанетта начала отдавать себе отчет в серьезности происходящего. Толпа женщин, собравшаяся у Версаля, требовала крови королевы. В действительности в этой толпе было очень много мужчин, переодетых в женское платье, поскольку народ верил, что королевская гвардия не будет стрелять в женщин. Когда Мария-Антуанетта узнала о происходящем, она сказала:

— Я знаю, что они пришли за моей головой, но моя мать научила меня не бояться смерти и ожидать ее с поднятой головой.

Смело сказано! Но, похоже, королева еще не до конца отдавала себе отчет в том, что ее ждет…

В тот же день короля, королеву и их детей увезли в Париж, где их заключили под домашний арест во дворце Тюильри. Только теперь Мария-Антуанетта начала понимать, что полностью зависит от этого яростного народа, которого она совсем не знала, но который ненавидел ее и не скрывал этого. Это стало для нее шоком.

* * *

У Великой французской революции было множество причин, но ярость перевозбужденной толпы в основном оказалась направлена именно на Марию-Антуанетту.

В Париже с королевской семьей поначалу обращались достаточно лояльно: дети жили с родителями, и королева даже получила возможность проводить с ними большую часть времени.

Но для Марии-Антуанетты, исполненной династической гордости, это был мир, который рухнул навсегда. Скрывшись во дворце Тюильри, она потребовала его переоборудовать и восстановить, чтобы продолжить вести там соответствующее этикету существование. Но никто и не подумал повиноваться ей…

* * *

В июне 1791 года Ханс-Аксель фон Ферсен, шведский представитель в Париже, которого многие считали любовником Марии-Антуанетты, подготовил королевской семье побег. Во всем этом активное участие принимала и близкая подруга королевы графиня Сазерленд, муж которой был английским послом во французской столице.

Именно в этот момент, кстати сказать, королева и передала ей на хранение свои бриллианты, жемчуга и другие драгоценности. По договоренности леди Сазерленд должна была вернуть драгоценности Марии-Антуанетте, когда опасность минует. Однако этого не произошло.

Согласно плану Людовик и Мария-Антуанетта должны были быть вывезены из Парижа ночью в небольшой, но быстрой повозке, предназначенной для перевозки овощей. Их детей, чтобы избежать подозрений, должны были вывезти поодиночке. Но Мария-Антуанетта (любая мать на ее месте поступила бы так же) отказалась расстаться с детьми, настояв на том, чтобы вся семья бежала вместе в большой и тяжелой карете.

Король Людовик XVI должен был выступать в роли камердинера-кучера, Мария-Антуанетта — в роли гувернантки собственных детей, а самим детям были выписаны дорожные документы на имя русской аристократки мадам де Корф, их матери, к которой они якобы возвращались после путешествия по Франции. Не нужно обладать большой фантазией, чтобы понять, что подобная поездка по территории Франции должна была происходить как можно незаметнее. Но все было сделано как раз наоборот. Для отвода глаз карету сопровождали настоящая гувернантка, мадам де Турсель, переодетая важной дамой, ее камеристка и три телохранителя короля, одетые в лакейские ливреи. Да и сама карета была невообразимой величины; она привлекала к себе всеобщее внимание не только своей роскошью, но и количеством огромных сундуков с гардеробом Марии-Антуанетты, ее посудой и драгоценностями, а также с не совсем понятно зачем вдруг понадобившимися бесчисленными безделушками. И конечно же, запряжена она была шестеркой лошадей, словно никто из беглецов не знал, что это была привилегия, даваемая исключительно лицам королевской крови.

Естественно, королевскую семью узнали; просто не могли не узнать. Произошло это в небольшом городке Варение. «Доброжелатели» тут же оповестили об этом ближайший отряд национальной гвардии, 21 июня 1791 года горе-беглецы были арестованы и, сопровождаемые толпами разъяренного народа, препровождены обратно в Париж, где в дальнейшем их стали содержать как государственных преступников.

* * *

А 10 августа 1792 года Людовик XVI и его семья были грубо выдворены из их последней королевской резиденции и переведены, как обычные пленники, в тюрьму Тампль. Король был отстранен от выполнения своих обязанностей. Затем, 21 сентября, после сражения при Вальми монархия была уничтожена, а взамен ей провозглашена республика. 6 ноября генерал Шарль-Франсуа Дюмурье одержал очередную победу над австрийскими армиями. Наконец, спустя менее чем месяц, Конвент решил судить короля, обвиненного в заговоре против общественных свобод и безопасности государства.

Королевская семья в это время находилась в самом мрачном здании в центре Парижа. Людовик XVI все никак не мог поверить, что подданные решились лишить его трона, и упорно отказывался выполнить требования революционеров.

Но те пошли еще дальше: 3 декабря была образована специальная комиссия Конвента, которая занялась подготовкой обвинительного заключения, а 17 января 1793 года 387 депутатов Конвента проголосовали за смертную казнь бывшего короля, которого теперь все звали просто Людовиком Капетом [17] , и лишь 334 депутата — за тюремное заключение.

* * *

Так произошло осуждение на смерть правителя, который для многих еще выглядел как особая неприкосновенная личность.

Когда 20 января 1793 года за Людовиком пришли, он еще не понимал, что это конец. Обняв жену и детей, он сказал:

— Уверяю вас, завтра в девять я снова увижу вас.

— Вы обещаете? — в один голос спросили его родные.

— Да, я обещаю…