Песочные часы с кукушкой - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Белякова cтр.№ 53

– Ну как ты, Петруша, дорогой мой? – Спросил Клюев заботливо.

– Вы с такой опаской смотрите на меня, Карл Поликарпович, будто я часовая бомба, – горько усмехнулся Петруша, и эта его кривая полуулыбка резанула по сердцу Клюева. – Что, не поверили? Думаете, умом двинулся?

– Нет, я в тебе не сомневаюсь, Петр. И верю всему, что ты написал. – Карл Поликарпович замялся, раздумывая, стоит ли говорить Петруше, что он не только верит, но еще и подтверждение получил из первых рук. – Только вот информация эта… как бы сказать, пусть уж лучше пока в секрете останется. Дневник твой будет у меня. А вообще, я тут подумал – тебе неплохо бы отдохнуть, скажем, в Ялте…

– А я ведь не все в дневник записывал, – тихо сказал Петруша, словно и не слышал заботливого журчания речи Клюева, – многое узнал мимоходом, а сейчас подумал, вдруг это тоже важно?

Карл Поликарпович чуть не застонал, сообразив, что Певцов сейчас расскажет о чем-то, что перечеркнет решимость его, Клюева, замять эту историю. Он хотел бы забыть о расследовании, о тайне Жака, и уже почти убедил себя, что так будет лучше для всех… и сейчас он понял, что Петруша готов сказать нечто опасное, страшное, то, что проигнорировать будет уже нельзя. Это стало ясно при одном взгляде на Певцова – тот покусывал губы, и, несмотря на загар Южной Америки, а, может, Италии, лицо его наливалось бледностью.

– В Ялту, – торопливо повторил Карл Поликарпович, – а, может, в Евпаторию? Ты подумай, Петруша…

– Когда я был в США, – низким шепотом, хриплым, как у сивиллы, вещающей о грядущих бедствиях, произнес Петруша, – я ведь шел не только по следу Уокера… Вы ведь прочитали? Знаете об Уокере?

Смирившийся Клюев кивнул.

– У вас в бумагах была пометка насчет Жака – что они с мистером Шварцем познакомились в Нью-Йорке. Я все равно собирался туда, чтобы сесть на дирижабль до Лиссабона. Мистер Шварц работал на ученого по фамилии Матич, а после того, как тот погиб при взрыве лаборатории, некоторое время вел его дела. Насчет несчастного случая полиция, кстати, сильно сомневалась – были следы поджога. И как раз незадолго до этого появился мсье Мозетти… Я подробностей не знаю, времени до отправления дирижабля было в обрез, но я могу вернуться и расследовать это дело…

– Слушай меня, Петр. – Прикрыв глаза ладонью, сказал Клюев твердо. – О продолжении твоего расследования мы поговорим позже, когда ты вернешься из отпуска. Сейчас я настоятельно прошу – забудь о Жаке, забудь о мистере Шварце, собери вещи. Я отправлю тебя в Крым первым же пароходом, билет куплю сам, ты, главное, успокойся…

– Вы не понимаете, – горячечно сказал Петруша, хватая Клюева за руку. – За день до взрыва Жак вывез из лаборатории все документы, но они числятся сгоревшими в пожаре. Он что-то затевает, это явно… Вместе с мистером Шварцем. Они украли разработки Матича!

Карл Поликарпович чувствовал себя загнанным в ловушку. Прямо сейчас ему предстояло решить, чью сторону он примет – верного Петруши, или дорогого ему друга Якова. В первом случае надо было бы расспросить Певцова подробнее и отправить в Нью-Йорк, невзирая на расшатанные нервы помощника, ведь он рвался «в бой» и не допустил бы и мысли о том, чтобы вместо этого прохлаждаться в какой-то там Евпатории. Во втором… убедить, что Клюев обязательно возобновит поиски, отправить в Крым, обещать, что отдых будет недолгим, а самому тем временем, вернувшись домой, сжечь дневник от греха подальше. А там и Петруша пыл потеряет, да и доказательств не останется…

Карл Поликарпович выбрал третий вариант.

– Расскажи мне все, что выяснил про этого Матича, и лабораторию, Петруша. А потом – и не спорь, это не обсуждается, – все же собери вещи. Дело это важное, спешки не потерпит, как бы не опростоволоситься… Отдохнешь месяцок, вернешься, я к этому времени уже сам тут покопаюсь, за нужные ниточки подергаю. Ты мне тогда и понадобишься, причем со свежей головой, набравшийся сил. Хорошо?

Чуть успокоившись, Певцов кивнул.

– Ну, выкладывай, что ты узнал.

Джилл провела рукой в перчатке по платью, расправляя складки. Глубоко вздохнула и дернула звонок. За дверью послышались торопливые шаги, она распахнулась, и на пороге возник Жак.

– Здравствуйте, мсье Мозетти. – Поприветствовала его Джилл твердым голосом.

– Madonna mia, мисс Кромби. Как вам еще объяснить, что Адам не хочет вас…

– Я к мистеру Шварцу. «Новости островов Силли», если вы забыли. Мистер Шварц сказал, что я могу заходить в любое время, если у меня возникнут вопросы по его работе.

Джилл нагло врала. И изумлялась своей смелости. Жак, похоже, испытывал схожие чувства – он смотрел на нее, как дрессировщик у клетки со львом смотрит на ребенка, уверяющего, что он просто хочет зайти «погладить кису». Наконец он отступил назад, открыл пошире дверь и с непередаваемым выражением на лице процедил:

– Как я могу отказать прессе? Проходите.

Девушка решительным шагом прошла в прихожую, достала из сумочки блокнот, словно собиралась записывать обо всем, что видит. Хотя эмоционально Джилл воспринимала блокнот и карандаш как щит и меч. Это – ее защита и оружие. Журналисты имеют власть над людьми, особенно – над людьми, которые что-то значат, как сказал вчера мистер Томпсон. То есть, Гарольд.

Вчера Джилл, сидя напротив Томпсона, защищенной себя не чувствовала, несмотря на наличие пресловутого оружия. Она не выпустила из рук свои записи, даже когда потеряла шляпку, или когда отчетливо встала угроза быть затоптанной грязными сапогами рабочих.

Она ждала, когда Томпсон сделает первый ход – он, видимо, ждал того же. Наконец он легонько хлопнул пальцами по краю стола и сказал:

– Нет, так не пойдет. Кому-то надо начать.

– Вот и начинайте, – сказала Джилл.

– Хорошо. Вы в курсе того, что Проект Шварца – насквозь военный?

– Нет, – вырвалось у Джилл, и она тут же пожалела о своей несдержанности. Но следующие слова Томпсона немного облегчили ей муки совести:

– Почти никто об этом не знает. Совет держит это в строжайшей тайне. Чтобы добраться до записей, мне пришлось… не важно. Главное – то, что он создает оружие. Гигантское оружие. Планетарного, я бы сказал, масштаба.

– Что? Огромную пушку или что-то вроде этого?

– Нет. Механического… это устройство… как бы объяснить. Название проекта – «Бриарей», слышали о таком?

– Что-то из мифологии.

– Верно. Греческой, если быть точным. Один из Гекатонхейров, защитников Матери-Земли. Сторукий гигант. Словом, это огромный механический человек с искусственным мозгом.

Джилл попыталась представить себе то, что описал Томпсон, и тут же сдалась.

– Но, мистер Томп… Гарольд, вы сказали – «защитник». Что в этом плохого?

– Винтовку можно использовать, чтобы защитить себя и семью. А можно нацелить ее на ближнего своего, понимаете? Где гарантии, что этим устройством будет управлять… Что если оно будет подчиняться Шварцу? Безоговорочно, тотально, безусловно?