Леонид Шебаршин - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Житнухин cтр.№ 32

Буржуазные шпионы бесчестны, беспринципны, продажны, их вербуют на страхе, на их пороках, широко используют проституцию.

Наши провалы в большинстве своём происходят из-за отсутствия идейности. Мы, подбирая своих людей, должны основательно прощупать идейность и преданность их.

Разведчик принципиальный, идейный, честный и преданный своей Родине…

Надо усиленно готовить разведчиков. Необходимо школ побольше, необходимо количество школ увеличить. Школа не даёт готового разведчика. Необходимо иметь два вида разведчиков: один вид — организация разведчиков замкнутая, состоящая из опытных, проверенных, активных разведчиков; другой вид людей, которые находятся в сфере разведки, подготавливаются к работе в разведке исподволь, составляют большую среду вокруг разведки, посылаются за границу, эти люди изучают страну, осваиваются, совершенствуют свои знания языка, приобретают необходимые навыки, они наблюдают, выполняют исключительно задания, на которых не могут провалиться. После одного-двух лет этих людей вызывают обратно, проверяют, дают дополнительную подготовку, наиболее способных можно будет отправить на активную разведывательную работу. Если из ста человек таких людей можно будет отобрать 10 или 20, будет хорошо.

…Хорошая разведка может отсрочить войны. Сильная разведка врага и наша немощь — провокация войны».

Будем откровенны: размеренное и неторопливое течение службы не приносило Шебаршину того удовлетворения, которое он получал на оперативной работе. Но тут уж ничего не поделаешь. Леонид Владимирович хорошо понимал, что последствия предательства Кузичкина в Тегеране не могут пройти бесследно, что они так или иначе отразятся на его репутации и служебных перспективах. И всё же любые, даже косвенные напоминания о провале возглавляемой им резидентуры он воспринимал болезненно.

Именно поэтому напряжённо прошла его первая беседа с начальником информационно-аналитической службы ПГУ [18] генералом H. С. Леоновым, во время которой тот предложил Леониду Владимировичу перейти работать к нему заместителем. Думается, что Шебаршин чересчур остро воспринял слова Николая Сергеевича о том, что новая должность для него — шанс проявить и реабилитировать себя. Во-первых, в службе разведки любой руководитель обязан называть неприятные и горькие вещи своими именами. А во-вторых, Леонид Владимирович тогда и не представлял, сколько усилий проявил Леонов, чтобы заполучить нового сотрудника!

До Леонова не раз доходил слух, что в соседнем управлении «прозябает» очень способный разведчик и одарённый аналитик. А ему был очень нужен толковый помощник по региону, в котором работал Шебаршин. Надо было найти подходящий случай, чтобы переговорить, желательно — в неформальной обстановке, с В. А. Крючковым, который был в то время начальником ПГУ и, естественно, хорошо знал, что произошло в Тегеране. Такой случай скоро представился… в Афганистане, куда Леонов прилетел вместе с Крючковым в очередную командировку. «100 грамм для дезинфекции» (существовало твёрдое убеждение, что в Кабуле без них не обойтись) располагали к откровенному разговору. Но Владимир Александрович не был готов к окончательному решению вопроса по Шебаршину и обещал вернуться к этой теме в Москве. В конце концов под нажимом Леонова своё обещание Крючков сдержал — согласие начальника ПГУ было получено. Так Шебаршин оказался заместителем у Леонова.

Интенсивность новой работы Леонида Владимировича оказалась неизмеримо большей, чем на предшествующем месте. И он был несказанно рад этому после периода вынужденного «застоя».

Поток информации не останавливался ни на минуту. Надо было не просто отслеживать огромное число информационных сообщений, поступающих из-за рубежа по каналам разведки, но улавливать и выделять в этом потоке самое важное. Для этого необходимо было следить за ещё более обширной открытой информацией — сообщениями телеграфных агентств, печати, радио и телевидения. Как отмечал Шебаршин, нельзя было допустить, чтобы информационная лавина увлекла тебя за собой. Нужно было разобраться в хаотичном нагромождении событий, уметь отличать главное от второстепенного. В большинстве случаев это было невозможно без видения происходящего в историческом и культурном контекстах, без знания особенностей того или иного региона. Поэтому приходилось знакомиться с иностранной и отечественной фундаментальной литературой, научно-исследовательскими материалами, специализированными журналами.

Составить представление об объёме только официальных материалов, проходящих через управление, можно по такому факту: документы здесь переводили с тридцати двух языков мира. При этом несколько языков, например язык африкаанс, были очень редкими.

Управление работало на полную катушку и по ночам. Специалисты отбирали наиболее важные телеграммы резидентов, с которыми либо сам Леонов, либо его дежурный заместитель шёл к начальнику ПГУ с докладом. Всегда надо было быть готовым к ответу на вопрос о достоверности информации, так как дальше телеграммы шли к председателю КГБ и направлялись в политическое руководство страны. Вариантов ответа было несколько:

«надёжный источник» — это значило, что содержание телеграмм не вызывало сомнений;

«материал требует проверки» — в этом случае осуществлялись необходимые мероприятия для дополнительной проверки;

«источник сомнительный, пахнет провокацией» — самый сложный случай, который требовал пояснений, почему источник вызывает недоверие (замалчивать информацию, не докладывать о ней было нельзя).

Шебаршин замечал, что некоторым оперативным работникам было свойственно довольно снисходительное отношение к сотрудникам информационной службы, на профессиональном языке — к информаторам. Когда-то и ему не удалось избежать этого греха. Работа в информационном управлении коренным образом меняла отношение к этой исключительно важной службе. В последующие годы Шебаршин не раз предостерегал оперативных работников от недооценки информаторов. По его мнению, это совершенно удивительные люди, своеобразная корпорация мыслителей, безотказных, знающих абсолютно всё, что только можно знать в разведке. Ведь важно не только добыть секретную информацию — необходимо осмыслить её, сопоставить с тем, что уже известно, привести сведения в понятный и удобный вид.

Как показали уже первые месяцы работы, Шебаршин был аналитиком от Бога. В этом убедился не только Леонов. И Крючков довольно быстро понял, что имеет дело с профессионалом высокого класса.

Это и определило его последующий быстрый рост: за сравнительно короткое время пребывания в новой должности он получил генеральское звание, а когда весной 1987 года ушёл на пенсию уже хорошо знакомый нам Я. П. Медяник, стал заместителем начальника ПГУ.

В то же время прошедший период ознаменовался для нашего героя не только профессиональным ростом и быстрым продвижением по служебной лестнице. Минувшие годы стали для Леонида Владимировича временем горьких личных потерь.

Омрачился трагедией конец 1983 года. Скончался от тяжёлой болезни его самый близкий друг, разведчик Юрий Васильевич Нефёдов. Этот жизнерадостный, беспредельно добрый, талантливый человек, который для Шебаршина был опорой в тяжёлые минуты жизни, угасал долго и мучительно. Он ушёл из жизни полностью парализованным, лишившимся дара речи.