Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Рунов cтр.№ 45

В Калиновской генерал А.П. Ермолов узнал, что чеченцы, не найдя его в тумане, решили компенсировать неудачу грабежами и пленением местного русского населения. Он приказал конвою, состоявшему из 120 гребенских казаков, попытаться перехватить противника на переправе в районе Казиорского Шанца. Замысел удался. Организовав засаду, казаки метким огнем рассеяли противника, отбили их богатую добычу и освободили всех пленных.

Но, как показала практика, мелкие стычки с горцами, которые также действовали небольшими отрядами и группами одновременно на различных участках, практически не давали существенных результатов. Бои, что называется, велись на равных. Русская сторона, располагая значительными силами и средствами, не могла их использовать против противника, не признававшего классических законов войны и предпочитавшего действовать исподтишка.

Поняв это, на следующий год генерал А.П. Ермолов составил четкий план военных и политических действий, которые, по его мнению, должны были привести к уничтожению или пленению «посланца Пророка» и главных его помощников. В рамках этого плана наместник подписал специальную прокламацию к чеченцам, в которой он изложил свои требования к ним, а также порядок действий русских воинских начальников по отношению к горцам. Она начиналась словами: «Вошедши с войсками Великого моего Государя на землю вашу, наказал я возмутившихся и нарушивших присягу, но в то же время охотно дарую я пощаду тем, кои, почувствовав преступление свое и желая спокойствия, просили прощения». Далее Ермолов выдвигал свои требования: возобновить присягу о подданстве России; не принимать в селения «мошенника, называющего себя имамом»; возвращать пленных русских и угнанный скот. Русские воинские начальники, в свою очередь, должны были обеспечить хорошие условия содержания заложников, выделенных «покорными» селениями; «по бедности народа штрафов денежных ни за что не взыскивать»; отменить практику круговой поруки жителей селения в случае воровства, «но за убийство, сделанное в границах российских, схватить если не самого убийцу, ибо таковы злодеи обычно спасаются бегством, то ближайших родственников убийцы».

В начале года войска, предназначенные для похода, начали сосредоточиваться у границ с Чечней. В Грозной и других населенных пунктах, где были базары, посещаемые горцами, вывешивалась и периодически зачитывалась прокламация. Но начинать военные действия Ермолов не торопился. Свою медлительность в докладных военному министру А.И. Татищеву и начальнику Главного штаба И.И. Дибичу он объяснял следующими тремя моментами. Во-первых, Алексей Петрович считал, что «ожидание наказания, вид предстоящей опасности и меры осторожности необыкновенной ослабляют их (чеченцев. — Авт.) единодушие и готовят нам успех с меньшими пожертвованиями». Во-вторых, с наступлением весны русские ожидали помощи от некоторых горских народов, которые ради добычи готовы были выступить против своих единоверцев. В-третьих, нужно было дождаться прекращения дождей и улучшения дорог.

Реализуя данный план, 22 января 1826 года русские войска большой силой при 16 орудиях выступили в поход, который поначалу складывался успешно. 26 января войска подошли к Хан-Кале, где засело до 200 чеченцев. После непродолжительной перестрелки горцы оставили селение и отошли на юг. Вечером того же дня русские заняли Большие Атаги, где «войска нашли роскошное продовольствие для себя и для лошадей. Жителей застали весьма немногих, ибо спаслись они в ближайшие леса, в домах осталось много имущества».

Мятежники не смирились с потерей селения и начали собирать силы для его захвата. Их скопища были замечены в Малых Атагах, куда прибывали пополнения из окрестных аулов. Отряды чеченцев были разведаны и в других селениях.

Ермолов решил не дожидаться объединения сил противника и нанес удар первым. 30 января он послал отряд, который захватил и сжег селение Чахкери, служившее базой одному из чеченских отрядов. На обратном пути в густом тумане отряд подвергся нападению больших сил противника. Завязался ожесточенный бой. «Часть чеченской конницы, проскакав мимо наших стрелков, столкнулся с казаками, но была опрокинута ими. От силы столкновения несколько человек чеченцев и казаков опрокинуты были на землю. Редко видят сие кавалеристы, хотя нередко говорят о шоке. За сим большие толпы атаковали нашу пехоту. Артиллерия действовала картечью и не далее пятидесяти шагов, так что отрываемы члены и раздираемы тела. Бросавшиеся спасти тела по обыкновению в свою очередь истреблялись.

Третье нападение было сильнейшее и продолжалось долее. Неприятель ударил всеми силами но, встреченный картечью, батальонным огнем пехоты и казаками, был обращен в стремительное бегство. Неприятель был в числе трех тысяч человек, дрался отчаянно, ибо лжепророк там лично сам находился и многие священнослужители возбуждали их к тому пением молитв. Но далее не было уже ни одного выстрела, вероятно, потому, что поднявшийся туман обнаружил число войск наших. Из признания чеченцев известно, что они потеряли не менее двухсот человек одними убитыми, в числе коих многих отличных между ними людей. Они говорили, что никогда прежде не испытывали они столь жестокой схватки. После сего сражения неприятель рассеялся, и войска 2 февраля, пройдя Хан-Кале без выстрела, возвратились в крепость Грозную».

Спустя три дня, оставив обозы ради быстроты движения, Ермолов вновь повел войска в глубь мятежных территорий. Пройдя ночью Хан-Кале, они у селения Большой Чечен переправились через Аргун и заняли селение Бельгетой, оставленное жителями. Затем они подошли к селению Герменчук, считавшемуся одной из главных баз мятежников. Жители его, выслав парламентеров, просили о пощаде, обещая дать заложников. Ермолов принял послов и выполнил все их просьбы, что сильно удивило горцев, немало наслышанных о жестокости генерала.

8 января после непродолжительного боя части Ермолова заняли половину селения Алды, жители которого слыли непримиримыми врагами русских. Другая половина селения была пощажена на условиях выдачи заложников. Горцы, прослышав о поступке герменчукцев, с готовностью пошли на предложенные условия.

Начавшиеся сильные морозы на неделю задержали войска в этом селении. Это позволило мятежникам собрать значительные силы, с которыми они встретили отряд Ермолова на обратном пути в Гойхинском лесу. Но русские были готовы к этой встрече и вновь нанесли поражение противнику. Селение Гойхи «большое и богатое прекрасными садами, приказал я сжечь, — пишет Алексей Петрович, — ибо жители оного упорствовали прийти в покорность». Только 21 января войска вернулись в Грозную.

Медлительность движения отряда была продиктована умыслом его командира. «Во все время движения делал я с намерением малые весьма переходы, дабы неприятелю дать возможность собраться, ожидая, что он решится дать сражение. Способ сей был вернейший положить конец мятежу, или иначе надобно было отыскивать мятежников в их убежищах, на что не доставало у меня времени. Однако наступившая ненастная погода, дороги от чрезвычайной грязи сделавшиеся затруднительными и невозможность продовольствовать лошадей за недостатком фуража понудили меня отложить действия до удобнейшего времени».

В апреле в Чечне все еще продолжался мятеж горцев, которое постепенно затихало. «Посланец Пророка» продолжал мутить народ предсказаниями и обещаниями, но вера в него постепенно падала. Многие селения выражали покорность русским властям и в знак этого присылали заложников. Однако были и такие аулы, которые мириться не желали, и служили надежным оплотом для продолжения мятежа.