Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Рунов cтр.№ 100

Уход частей тщательно обставлять торжественными митингами и демонстрациями, приветствиями населению, массовыми собраниями, разъяснениями целей и задач Красной Армии».

Последний очаг восстания в Дагестане был ликвидирован лишь после десяти месяцев упорной борьбы, потребовавшей с обеих сторон больших человеческих жертв. Потери советских войск убитыми и искалеченными по самым приблизительным подсчетам превысили 5 тысяч человек. Урон среди горцев был несколько меньшим, что объяснялось тактикой партизанской войны, хорошим знанием местности и связями с населением.

Судьбы главарей восстания сложились по-разному. Нужмудин Гоцинский скрылся в горах и еще продолжительное время вел борьбу с советской властью путем разбойных нападений. Полковник Джафаров также вначале скрывался в горах, но затем, устав от борьбы, явился с повинной к представителям советской власти в Темир-Хан-Шуру. Дальнейшая его судьба неизвестна. Полковник Кайтмас Алиханов с тремя сыновьями оказался в плену, где все были расстреляны. Поручик Гасан Абакаров также был пленен, но во время конвоирования бросился с моста в Аварское Койсу и погиб. Саид-бей бежал обратно в Турцию, где его с нетерпением дожидался отец, уже не раз пожалевший о том, что решился послать сына на Кавказ.

— Как я мог забыть завет отца не воевать с Россией? — сокрушался он, обнимая сына.

Мухаммед-Камиль прожил долгую жизнь. Он дослужился в турецкой армии до генеральского чина, был награжден несколькими орденами. В годы Второй мировой войны сын Шамиля ратовал за нейтралитет Турции, которую стремились втянуть в войну против СССР. Он умер в возрасте 88 лет и похоронен в Стамбуле. До последних дней этой человек, ни разу в жизни не бывавший на Северном Кавказе, носил одежду ее жителя. Ежегодно он посещал могилу своего великого отца, гордясь его заслугами.

Советская власть на Кавказе была установлена достаточно быстро после того как горцы убедились, что на большую помощь извне им рассчитывать не приходится. 20 января 1921 года на территории Терской и части Кубанской областей декретом ВЦИК РСФСР была создана Горская Автономная Советская Социалистическая Республика. В ее состав вошли округа: Чеченский, Ингушский (Назрановский), Северо-Осетинский (Владикавказский), Кабардинский, Карачаевский и Сунженский с казачьим населением. Этим же декретом на территории Дагестанской области была образована Дагестанская Автономная Советская Социалистическая Республика. В 1922 году из состава Горской автономной республики выделились Кабардино-Балкарская автономная область, Чеченский и Карачаевский национальные округа. 7 июня 1924 года Горская автономная область была упразднена, а на ее территории созданы Северо-Осетинская и Ингушская автономные области.

Создавая республики, большевистское правительство придерживалось принципа «одна нация — одно государство», что противоречило не только мировому опыту, но и этнополитической ситуации, особенно в Кавказском регионе. Границы образовавшихся республик часто игнорировали этнический состав населения, ущемляли права отдельных народов, особенно русских казаков. Нередко казачьи земли без согласования с их населением включались в состав различных автономий. Так, в 1921 году в процессе формирования Горской республики к ней присоединили 17 казачьих станиц и хуторов, в которых проживало более 65 тысяч русских. Горцы сразу же почувствовали себя хозяевами положения и начали притеснять русских, отбирать у них земли.

В то же время нужно признать, что в советский период выступления горцев были во многом обусловлены внутренней политикой большевистского правительства, которое вело борьбу не с отдельными противниками, а с целыми классами и народами. Так, уже на завершающем этапе Гражданской войны большевики, желая отомстить казачеству за его участие в «белом» движении, приняло решение о включении в Горскую республику 17 станиц с проживавшим в них 65-тысячным казачьим и русским крестьянским населением. Хорошо зная отношение кавказцев к русским, московские власти не сомневались в исходе этой акции. На поверку их расчеты оказались верными. Свидетельством тому может служить письмо, чудом сохранившееся в специальном фонде Государственного архива. Вот только отдельные выдержки из этого документа:

«…Жизнь русского населения всех станиц, кроме находящихся в Кабарде, стала невыносима и ведет к поголовному разорению и выживанию из пределов Горской республики.

Полное экономическое разорение края несут постоянные и ежедневные грабежи и насилия над русским населением со стороны чеченцев, ингушей и даже осетин. Выезд на полевые работы даже за 2–3 версты от станицы сопряжен с опасностью лишиться лошадей с упряжью, фургонами и хозяйственным инвентарем, быть раздетым донага и ограбленным, а зачастую и убитым или угнанным в плен и превращенным в раба. Выпас скота невозможен в предгорьях, где пустуют лучшие пастбища, и скот должен питаться на выгоне вблизи станиц, отнимая от земледелия плодородную землю… Как пример, в станице Ассинской за 1920 год убито на полевых работах 10 человек, из них 2 женщины, ранено 5 человек и пленено 5 человек. Угнано рогатого скота 378 штук, лошадей 130 штук, баранов 955. Увезено и потравлено посевов на 180 десятинах, захвачено самовольно чеченцами и обработано ими 2340 десятин, осталось необработанной земли из-за опасности работы 6820 десятин…

Причиной такого положения служит якобы национальная и религиозная вражда горцев к русским и малоземелье, заставляющее их вытеснять русское население, но обе эти причины не являются основными. При старом правительстве были примеры мирного сожительства русских и горцев, нет такой непримиримости, которую нельзя преодолеть при советском строе, как вредный пережиток. Дело также не в малоземелье. Это явствует из того, что до сих пор, начиная с 1918 года, разорено чеченцами и ингушами, выселено при Советской власти 11 станиц, имевших в общем 6661 двор с надворными постройками, обсаженными усадьбами, разным инвентарем, садами и посевами на полях. Вселилось же чеченцев и ингушей за это время в эти станицы всего 750 хозяйств…

Даже такое ничтожное вселение нельзя считать прочным, ибо хозяйство не поддерживается и не разводится, а наоборот. Разрушаются здания, инвентарь, рамы, стекла и прочее увозится в аулы, портятся фруктовые деревья. В одной только станице Михайловской на площади против исполкома образовалось кладбище развалин локомобилей, сеялок и прочих машин. Земля не распахана и не обрабатывается, и даже те посевы, которые остались от выселенных казаков, не использованы, частью собраны кое-как, частью потравлены скотом, а частью остаются в полях для птиц. При малоземелье и нужде в ней для производства хлеба такое явление не может быть.

Русское население обезоружено и к физическому отпору и самосохранению бессильно. Аулы, наоборот, переполнены оружием, каждый житель, даже подростки лет 12–13 вооружены с ног до головы, имея и револьверы, и винтовки… Таким образом получается, что в Советской России две части населения поставлены в разные условия в ущерб одна другой, что явно несправедливо для общих интересов.