Тридцать девять лет в почтовых ящиках. Мемуары научного сотрудника о работе и личной жизни - читать онлайн книгу. Автор: Алла Валько cтр.№ 26

Во время семинара я поделилась с Сергеем Григорьевичем, что мне удалось создать физическую модель обкатки гироузлом упора при разомкнутой цепи обратной связи и я написала отчёт, приведя в нём приближённые уравнения движения гироскопа и их решение методом припасовывания на ограниченном интервале времени. Я также сказала ему, что сейчас нужно подтвердить мою гипотезу путём решения уравнений движения гироскопа на ЭВМ, чтобы получить периодическое решение при контакте и вне контакта гироузла с упором на длительном интервале времени, и попросила Сергея Григорьевича помочь мне решить эту задачу.

К этому времени сотрудники теоретического отдела нашего института ещё не были подключены к вопросу проверки моей гипотезы. Сама я была полностью уверена в правильности выдвинутой мной гипотезы, но доказать это всему учёному миру можно было, только решив уравнения движения гироскопа на ЭВМ. Сергей Григорьевич дал на это своё согласие. Я ни разу не упомянула о том, что разработка этой модели явилась результатом моего напряжённого труда и многомесячных поисков. Я объяснила Сергею Григорьевичу суть предложенной мной гипотезы, объясняющей причину возникновения обкатки, и написала на листочке приведённые в моём отчёте уравнения движения гироскопа.

Сергей Григорьевич был исключительно обаятельным, привлекательным, с широкой улыбкой и красивым низким голосом человеком. Словом, Сергей Григорьевич мне очень понравился. Он охотно рассказывал мне о своей семье и двух дочерях, поэтому перерастать своему чувству восхищения во что-то большее я не позволила, да это и не имело бы смысла. Сергей Григорьевич обладал большой харизмой, высоким ростом, имел необыкновенно привлекательную внешность и даже ямочки на щеках. Я лихорадочно соображала, как поддержать с ним знакомство. Ведь семинар длился всего несколько дней, и мы могли разойтись, как в море корабли. И я нашла-таки отличное решение!

Возвратившись после семинара в Москву, я доложила начальнику отдела Гаранкину об услышанных на семинаре докладах и рассказала ему о Сергее Григорьевиче. Поскольку роторы гиродвигателей наших поплавковых приборов вращались на газодинамических опорах, а это как раз и являлось специальностью Сергея Григорьевича, то для фирмы было бы полезно заключить договор с Челябинским политехническим институтом. Я сумела заинтересовать и убедить Гаранкина в целесообразности привлечения к разработкам наших гироскопов такого профессионала, как Сергей Григорьевич, у которого в дипломе с отличием о высшем образовании было указано о присвоении ему квалификации инженера электромеханика по специальности “Гироскопические приборы и устройства”.

На нашей фирме теоретические исследования газодинамических опор ранее проводили начальник конструкторского отдела, кандидат технических наук Семён Григорьевич Кан и кандидат технических наук Игорь Владимирович Яковлев, однако Гаранкин предположил, что в случае привлечения к этой работе Сергея Григорьевича изыскания могут выйти на новый уровень. Помимо этого, расширялись деловые и научные связи нашего института. Поэтому Вадим Александрович дал согласие на заключение договора о сотрудничестве нашего института с кафедрой “Гироскопические приборы” Челябинского политехнического института. После заключения договора исполнителем работы был назначен кандидат технических наук С. Г. Дадаев, я же должна была принимать выполненную работу. Так началось наше многолетнее сотрудничество, скреплённое личной дружбой. Сама я в газодинамике ровным счётом ничего не понимала и выполняла чисто формальные обязанности при получении отчётов с результатами исследований Сергея Григорьевича, хотя и использовала эти результаты в своих расчётах инструментальных погрешностей гироскопа, например, расчётные значения радиальной и осевой жёсткости газодинамической опоры, а также другие данные. Кан и Яковлев, напротив, серьёзно и профессионально изучали эти отчёты и воплощали рекомендации, данные С. Г. Дадаевым, в конструкции прибора.

Спустя некоторое время после окончания семинара под Миассом, выполняя мою просьбу, Сергей Григорьевич вместе со своим студентом решил на ЭВМ уравнения движения гироскопа с ненулевым динамическим дисбалансом ротора при разомкнутых цепях обратной связи и абсолютно жёстком упоре, получив периодическое решение и таким образом подтвердив мою гипотезу. Не поставив меня в известность и даже не включив в соавторы, Сергей Григорьевич послал результаты этой работы в качестве доклада на конференцию, проводимую факультетом приборостроения МВТУ. Случайно узнав об этом, я была взволнована до глубины души. Схватив все свои отчёты, содержавшие разработку модели обкатки гироузлом упора, уравнения движения гироскопа и их решение на одном периоде колебаний гироузла в контакте и вне контакта с упором, я помчалась в МВТУ и представила свои отчёты в организационный комитет конференции. После этого доклад Сергея Григорьевича был снят с программы конференции. Как такое могло получиться? Я была твёрдо убеждена, что Сергей Григорьевич – порядочный человек, но он, как говорится, не понял цену вопроса. Он не знал, что эту задачу решала вся гироскопическая элита Москвы. То, что сделал он, являлось практически технической работой, которая могла быть поручена любому грамотному исполнителю, знающему ЭВМ и умеющему программировать.

К счастью, Сергей Григорьевич с пониманием отнёсся к возникшей проблеме, а поскольку и у меня не возникло и тени подозрения, что он сознательно сделал попытку присвоить себе приоритет в решении этой задачи, это позволило нам мирно разрулить ситуацию. Я написала письмо Сергею Григорьевичу, и самый серьёзный вопрос, который только может встать между двумя учёными, был решён дружески. Наши отношения не были испорчены. Возможно, Сергей Григорьевич переживал, но в тот момент мне об этом не было известно.

Вот как, со своей стороны, это событие описывает в своём письме Сергей Григорьевич:

“Задачу по обкатке, Вами поставленную, насколько я помню, я поручил студенту–активисту СНО (студенческого научного общества). В те времена в вузе очень престижно было привлекать к научной работе студентов. Кафедре засчитывались, как сейчас говорят, бонусы, баллы и особенно совместные со студентом публикации. Задача, которую Вы мне поставили, показалась мне несложной для расчётов на ЭВМ, и поэтому её решение я поручил этому студенту. Конечно, решали вместе. Решили. Доложили на студенческой конференции, по-моему, в апреле 1985 года. Заведующему Лысову А. Н. работа понравилась, и он сразу предложил сделать доклад по этой работе на конференции в МВТУ, сообщение о которой он недавно получил. Я, естественно, «клюнул». И кафедре хорошо, и мне «хорошо». В тот момент и далее у меня даже мысли не возникало, что надо с вами переговорить, получить разрешение, включить Вас в число соавторов.

Недомыслие. Вот это: «Я решил, значит, я автор» и послужило ошибкой, за которую мне до сих пор неимоверно стыдно и которая послужила мне хорошим уроком на будущее. Конечно же, никакого злого умысла не было. И, слава Богу, Вы с вашим интеллектом это поняли. Примите ещё раз мои извинения за это деяние и за переживания тогда и те, которые вы, видимо, испытали в настоящее время, вспоминая все это.

Видимо, сыграло роль и то, что у меня не было всей информации, как важна Вам эта проблема, сколько сил Вы в её решение вложили. Это сейчас мне все известно из ваших мемуаров «Обкатка». А тогда? Плюс ещё и то, что мы были знакомы ещё очень недолго. Когда Вы позвонили и я услышал ваш взволнованный и возмущенный голос, меня словно ударили. До меня сразу дошло, что мы натворили. Я не знал, что делать. Лысов посоветовал снять наш доклад с конференции. Что мы и сделали, если мне не изменяет память, послав телеграмму на имя организаторов конференции”.