Хранительница тайн - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Мортон cтр.№ 70

– Мне нет надобности напоминать, что сказал бы Господь, – вещал преподобный сладким голосом, каким обычно говорил о младенце Иисусе. – «Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство ангелам».

– Если эта девочка ангел, то я – английская королева.

– Ну, она понесла тяжелую утрату. – Благочестивое звяканье ложечки о фарфор.

– Еще сахару, преподобный?

– Нет, спасибо, миссис Фрост.

Тетя вздохнула, и диван под ней прогнулся еще сильнее.

– Мы все понесли тяжелую утрату, преподобный. Когда я думаю о моем бедном брате… как они падали с обрыва, они все, в этом своем «Форде»… Гарви Уиллис, который их нашел, сказал, они так обгорели, что он сперва вообще ничего не понял… Такая трагедия.

– Ужасная трагедия, миссис Фрост.

– И все равно. – Тетя зашаркала по ковру, и Вивьен увидела, что она носком одной туфли трет выпирающую из другой шишку. – Я не могу держать ее здесь. У меня своих шестеро, а теперь и мама собралась к нам переехать. Вы же знаете, какая она с тех пор, как врачи отняли ей ногу. Я добрая христианка, каждое воскресенье хожу в церковь, участвую в пасхальной благотворительной ярмарке. Однако это свыше моих сил.

– Понимаю.

– Вы сами знаете, девочка сложная.

Некоторое время оба пили чай, обдумывая про себя всю сложность Вивьен.

– Будь это кто другой, – тетя Ада поставила чашку на блюдце, – пусть даже бедный дурачок Пиппин… Но она… Простите меня, преподобный, я понимаю, что это грех, но я не могу не винить ее в этом несчастье. Она должна была ехать с ними. Если бы она не набедокурила… Они раньше времени уехали с пикника, потому что брат не хотел надолго ее оставлять… он был такой мягкосердечный…

Тетя протяжно всхлипнула, и Вивьен подумала, до чего взрослые бывают противные и слабые. Так привыкли получать все и сразу, что не научились мужеству.

– Ну, миссис Фрост, пожалуйста…

Всхлипы сделались частыми и натужными – так плакал Пиппин, когда старался привлечь мамино внимание. Скрипнул стул, и в поле зрения Вивьен показались ботинки преподобного. Видимо, он что-то передал тете Аде, потому что она сквозь слезы проговорила «спасибо», а затем громко высморкалась.

– Нет, оставьте у себя, – сказал преподобный, садясь. – И все-таки невозможно не думать, что будет с девочкой.

– В Тувумбе есть церковная школа, может быть, туда?

Преподобный скрестил ноги под столом.

– Монахини наверняка хорошо заботятся о детях, – продолжала тетя, – а строгость ей будет только на пользу. Изабель и Дэвид были чересчур мягкие.

– Изабель. – Преподобный резко подался вперед. – Что насчет родственников Изабель? Можно ли с ними связаться?

– Она никогда особо о них не рассказывала. Хотя теперь, когда вы об этом заговорили, я вспоминаю, что вроде бы у нее был брат.

– Брат?

– Учитель. В Англии. Кажется, где-то под Оксфордом.

– Что ж, хорошо.

– Что хорошо?

– Думаю, с этого можно начать.

– В смысле… связаться с ним? – Голос тети Ады повеселел.

– Можно хотя бы попробовать, миссис Фрост.

– Написать ему?

– Я сам напишу.

– Вы так добры, преподобный…

– Быть может, удастся воззвать к его христианскому состраданию.

– И порядочности…

– К чувству семейного долга.

– К чувству семейного долга, – радостно повторила тетя. – Разве тут можно отказаться? Я бы и сама ее оставила, если бы не мама, и не мои шестеро, и не теснота. – Она встала с дивана, и пружины облегченно вздохнули. – Отрезать вам еще пирога, преподобный?

Выяснилось, что брат и впрямь есть, более того, он внял увещаниям преподобного, так что жизнь Вивьен вновь круто переменилась. Все произошло очень быстро. У тети Ады была приятельница, которая знала человека, чья сестра собиралась за океан в город под названием Лондон устраиваться гувернанткой, так что девочку решили поручить ей. Взрослые разговоры – как договориться и где встретиться – журчали над головой Вивьен целыми днями.

Ей нашли почти новые туфли, заплели тугие косички и велели надеть крахмальное платье с пояском-ленточкой. Потом дядя отвез их через горы на станцию, откуда уходил поезд в Брисбен. По-прежнему шел дождь, было очень жарко, и Вивьен рисовала пальцем на запотевшем стекле.

На вокзальной площади толпился народ, но они нашли мисс Кэти Эллис ровно там, где она обещала быть: под часами возле билетной кассы.

Вивьен раньше и не догадывалась, что в мире столько людей. Они были повсюду, все разные, и все куда-то спешили, словно муравьи в разворошенной сырой земле под гнилушкой. Черные зонты, большие фанерные ящики, лошади с огромными темными глазами и трепетными ноздрями.

Девушка легонько кашлянула, и Вивьен поняла, что к ней обращаются. Она напрягла память, вспоминая, что было сказано. Лошади и зонты, муравьи под гнилушкой, спешащие люди… ее имя. Девушка спросила, зовут ли ее Вивьен.

Она кивнула.

– Веди себя прилично. – Тетя Ада поправила ей воротничок. – Так хотели бы твои папа и мама. Когда тебе задают вопрос, отвечай: «Да, мисс».

– Если согласна. А если не согласна, то вполне годится ответ: «Нет, мисс». – Девушка улыбнулась, давая понять, что шутит. Вивьен смотрела в лица двух женщин, ждущих ответа. Тетя Ада нетерпеливо сдвинула брови.

– Да, мисс, – сказала Вивьен.

– Ну что, сегодня все хорошо?

В прежние времена Вивьен закричала бы, что нет, что все плохо, что она не хочет никуда ехать и нечестно с ней так поступать… Но не сегодня. Вивьен вдруг поняла: куда проще говорить людям то, что они хотят услышать. Да и какая разница? Что проку в словах? Ими не выразить бездонную черную яму у нее в душе, не описать боль, сжимающую внутренности всякий раз, как ей чудятся отцовские шаги, или запах маминого одеколона, или – и это хуже всего – когда она видит что-то такое, что непременно надо показать Пиппину…

– Да, мисс, – сказала она веселой рыжеволосой девушке в аккуратной длинной юбке.

Тетя Ада отдала носильщику чемодан, погладила племянницу по головке и велела ей быть умницей. Мисс Кэти Эллис тщательно проверила билеты, думая при этом о платье, лежащем на дне саквояжа, – достаточно ли оно строгое и в то же время стильное для встречи с будущим нанимателем. Паровоз загудел, предупреждая, что скоро тронется. Маленькая девочка в чужих туфлях и с аккуратными тугими косичками поднялась по железным ступеням. Перрон наполнился дымом, люди закричали и замахали руками, через толпу с лаем промчался бродячий пес. Никто не заметил, как девочка вошла в полутемное купе, даже тетя Ада, которая вроде бы заботливо провожала сиротку в ее неопределенное будущее. Так солнце и жизнь, составлявшие когда-то сущность Вивьен Лонгмейер, сжались в комочек и спрятались глубоко-глубоко, а мир продолжал спешить, и никто не видел, как это произошло.