Странники войны - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 52

— Вы все еще очень далеко от меня, генерал, — едва слышно проговорила Хейди. Но в голосе ее не было упрека. Она редко опускалась до встреч с молодыми офицерами, лечившимися в «Горной долине». Но так уж получалось, что оказывалась в объятиях почти всех генералов СС, которые считали вечерние визиты к «санатор-фюреру», как ее здесь именовали, такой же традицией, как и визиты к коменданту городка. И она уже привыкла к тому, что многие из них с огромным трудом «возвращались» со своих фронтов и полевых ставок.

— Ты права, Хейди, — впервые обратился к ней по имени и на «ты». Женщина заметила это и потерлась щекой о его плечо, словно он одарил ее невесть каким комплиментом. — Чем более цивильной становится моя жизнь, тем труднее оправдывать все то, чем жил и что содеял там, на Восточном.

— Но ведь вы были настоящим воином, генерал Андрэ. Уж кому-кому, а капитану Штрик-Штрикфельдту я имею право верить. Он не стал бы говорить об этом, если бы...

— Что он знает, твой капитан? — погладил ее по щеке Власов, явственно ощущая, как предательски дрожат его пальцы. — Для этого нужно погубить целую армию и прослыть предателем.

— Борьба не только на фронте, но и в политике. И трудно сказать, где ее начало, а где завершение. Так что вы должны быть готовы к любым политическим превратностям, коль уж избрали сей путь.

— Вы настроены куда более решительнее меня.

— Поэтому хочу знать о вас все, Андрэ, — чувственно улыбнулась она, приподнимаясь на носках и с трудом дотягиваясь губами до его губ. — Вы должны доверять мне.

Власов взял ее на руки, подержал так на весу, вновь ощущая себя молодым и сильным, и понес к широкой низкой кровати, которой суждено было стать их брачным ложе.

Сегодня он как бы заново осознал, что ему всего лишь сорок четыре и что это все еще возраст любви и тайных свиданий, а не только генеральских погон. И что никакие фронтовые грехи, равно как и заслуги, не лишают мужчину его возраста права предаваться любви за сотни километров от фронта, посреди чужой, некогда «вражеской» для него земли, с женщиной, которая еще недавно была женой эсэсовского офицера.

Оказавшись с Хейди в постели, Андрей вдруг почувствовал себя так, словно никогда до этого не был с женщиной. Да и сама она вела себя так, будто он первый ее мужчина — настолько обостренным было ощущение девственности ее тела. Столь страстной казалась реакция на каждое его движение. Таким яростным представало стремление Хейди почувствовать себя по-настоящему обладаемой.

Разве там, в болотах под Волховом, и потом, сидя в брошенной хозяином крестьянской избе в деревушке Туховечи [21] , мог он предположить, что страдные пути пленника приведут его в один из самых фешенебельных курортов войск СС в Баварии? И что именно здесь он познает женщину, о которой — только о ней — возможно, мечтал всю свою жизнь? И пусть простят его все те солдаты, чьи кости дотлевают сейчас по лесным оврагам и болотным топям бывшего Волховского фронта. Ощутить что-либо подобное им уже не дано. Даже если все они давно попали в рай. Ибо рай, если он существует, создан для духа. Они же, земные, грешные, привыкли ценить райскую блажь собственного тела.

— Это было изумительно, — с восхищением признался он, когда, обессиленный, затих, все еще погребая конвульсивно вздрагивающее тело женщины под своими огромными, хотя и далеко не атлетического склада телесами.

— Признаться, я очень старалась, Андрэ. Слишком уж хотелось понравиться.

— Вы и так понравились мне. Задолго до постели.

— До постели — это не то. Важно, чтобы в постели, тогда это надолго. Все остальное принадлежит грезам молодости.

— В таком случае следует признать, что у меня это начиналось именно с грез молодости, — он лег рядом с ней — огромный и сильный, чувствуя, что способен отстоять свое право на эту женщину.

Губы Хейди были слегка солоноваты от пота. Шея излучала пряный букет всех тех духов, которые она впитала в себя за последние четыре года войны. Власов знал свою странную слабость: с какой бы приятной ему женщиной ни проводил он время, сразу же после разгула плоти начинал ощущать такое охлаждение к ней, что временами оно граничило с отвращением. Но в этот раз все выглядело по-иному. В этот раз — все совершенно по-иному, вот в чем дело.

— Простите, Андрэ, мое любопытство, но... должна ли я верить тому, что образование свое вы начинали не в кадетском корпусе, а в духовной семинарии? — Власов давно понял, что главное в их сегодняшней встрече Хейди видит не в любовных забавах, а в основательном знакомстве. Он уже давно заметил, что интерес фрау Биленберг к нему выходит далеко за пределы чисто женского любопытства.

«Но ведь не работает же она по заданию разведки!» — почти взмолился генерал. Слишком уж ему не хотелось, чтобы все обернулось банальным составлением досье.

— Точнее было бы сказать, что оно начиналось с духовного училища. А уж затем продолжилось в духовной семинарии [22] . Но окончить его, к счастью, не удалось — революция.

— Не могу вообразить вас в роли священника, генерал. Такой исход вашей судьбы представляется мне чистым безумием.

— Теперь, после того как я окончил офицерскую школу, стрелково-тактические курсы и курсы преподавателей Школы командного состава, эта затея моего старшего брата — добиться, чтобы я стал священником - тоже кажется мне безумной. Но учтите, что я был тринадцатым ребенком в семье, и даже то, что я дошел до семинарии, следует воспринимать как подвиг.

— Матерь божья! — тяжело, по-матерински, вздохнула Хейди. — Тринадцатым. Хотела бы я видеть эту женщину. Впрочем, я догадывалась, что вы далеко не аристократического происхождения. Аристократов у вас перестреляли.

— Вас это огорчает? Что не аристократического?

— Огорчало бы, если бы не знала, что рядом со мной генерал-лейтенант, командующий Русской Освободительной Армией. Наполеон тоже ведь к избранным не принадлежал. Вначале. Как и фюрер. Все зависит от того, как вы поведете себя дальше. Но учтите, — без всякой игривости предупредила Биленберг, — я рассчитываю, что в конце концов к власти в России придет правительство генерала Власова.

От неожиданности генерал опешил. Он ожидал услышать от Хейди все что угодно, только не это. Даже Штрик-Штрикфельдт — и тот не решался замахиваться на будущее столь решительным образом.

— Рассчитываете вы лично? — смущенно уточнил Власов. — Или же кто-то настраивает вас подобным образом?