Смерть внезапна и страшна - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 43

– Как это доктор Бек? – Она могла бы и не удивляться, услышав из чужих уст собственные опасения. – Почему? Зачем, скажите мне, понадобилось доктору Беку это убийство?

Береника пожала плечами:

– Не знаю. Быть может, он ухаживал за ней, а получив отказ, забылся и в гневе удушил ее?

– Ухаживал за ней? – Калландра уставилась на собеседницу, ощущая боль в голове и густой жаркий ужас, сотрясающий все ее тело.

– Ради бога, дорогая, перестаньте повторять все, что я говорю, как какой-нибудь недоумок! – резко бросила Росс-Гилберт. – Почему бы и нет? Он мужчина в самом расцвете сил, а жена его в лучшем случае безразлична к нему, а в худшем же, боюсь, отказывается исполнять супружеские обязанности…

Калландра внутренне съежилась, настолько ей было неприятно слышать голос Береники, в таких тонах расписывающей Кристиана и его личную жизнь. Это оказалось больнее, чем она предполагала.

А леди Росс-Гилберт продолжила, явно не замечая ужаса, который производили ее слова:

– Пруденс Бэрримор была достаточно привлекательной женщиной – конечно, на свой лад, но это следует признавать. Не то чтобы прелестная или хорошенькая, но некоторые мужчины сочли бы ее интересной, а бедный доктор Бек мог находиться в отчаянном состоянии духа! Когда мужчина работает бок о бок с женщиной, этого нетрудно ожидать. – Она повела элегантными плечами. – Но тут мы ничего не можем поделать, и у меня слишком много дел, чтобы тратить время на разговоры об этом. Мне надо отыскать капеллана, а потом меня пригласила на чай леди Уошберн. Вы знаете ее?

– Нет, – резко ответила Калландра. – Однако мне предстоит более интересная встреча. До свидания. – И она немедленно отправилась прочь, чтобы Береника не смогла отойти от нее первой.

Она имела в виду Монка, но вместо него внезапно наткнулась на Кристиана, вышедшего из палаты в коридоре. Выглядел Бек занятым и встревоженным, но, увидев попечительницу, улыбнулся, и его открытая улыбка согрела Калландру, хотя и, увы, обострила ее страх. Леди Дэвьет была вынуждена признать: этот человек значит для нее больше, чем кто-либо еще. Она любила своего мужа, их объединяла дружба, долгая приязнь и общие идеалы, разделенные в течение многих лет… Но с ним она не ощущала той острой и странной ранимости, которая присутствовала в ее отношении к Кристиану Беку. Этот бурный восторг, болезненное волнение и сладость в сердце… Врач улыбнулся, но Калландра не расслышала его слов, а потом разрумянилась, покраснев от собственной глупости.

– Прошу прощения? – выговорила она с трудом.

Медик казался удивленным.

– Я только сказал: «Доброе утро», – повторил он. – С вами все в порядке? – Пристально поглядел на нее. – Неужели злосчастный полисмен все еще докучает вам?

– Нет, – Калландра улыбнулась, ощутив неожиданное облегчение. Ей смешно было даже подумать, что какой-то полицейский мог испортить ей настроение! О, небеса, она могла бы разделаться с Дживисом буквально на ходу! Она, равная самому Монку, а не младшему подчиненному Ранкорна, назначенному на его должность! – Нет, – повторила леди. – Вовсе нет. Но меня тревожат будущие результаты его расследования. Увы, он не обладает теми способностями, которых требует это злосчастное дело.

Кристиан ответил ей кривой улыбкой.

– Бесспорно, он человек усердный. Меня допрашивал уже три раза, и если судить по выражению его лица, не поверил ни одному моему слову. – Он коротко и грустно усмехнулся. – По-моему, Дживис подозревает меня.

Миссис Дэвьет уловила отголоски страха в голосе врача и попыталась сделать вид, что не заметила их, но потом передумала и поглядела ему прямо в глаза. Ей хотелось прикоснуться к нему, но Калландра не знала, что он чувствует и догадывается ли о чем-нибудь. Время прикосновений еще не настало.

– Он будет стремиться доказать свои способности, разрешив это дело столь быстро и удовлетворительно, как только возможно, – проговорила она, заставив себя сосредоточиться. – Кроме того, его начальник лелеет социальные амбиции и обладает острым чувством политической справедливости. – Калландра заметила, как лицо Бека напряглось. Безусловно, Кристиан понял, что именно она имела в виду, и осознал опасность, грозящую ему как иностранцу, то есть как человеку, у которого нет опоры в Англии. – Но у меня есть друг, частный детектив, – торопливо добавила леди, попытавшись ободрить врача. – Я попросила его заняться этим делом. Это блестящий мастер, и он обнаружит истину.

– Я слышу в вашем голосе огромную уверенность, – негромко проговорил Бек, разрываясь между удивлением и отчаянным желанием поверить ей.

– Я знаю его достаточно долго и видела, как он справляется с делами, непосильными для полиции. – Калландра поглядела на лицо медика: в глазах у него была тревога, но на губах играла улыбка. – Это человек жесткий, безжалостный, а иногда и надменный, – специально добавила она. – Но он одарен блестящим умом и воображением, а также абсолютно цельной натурой. Если кто-то и может найти истину, так только Монк. – Она вспомнила о прошлых делах, познакомивших ее с детективом, и ощутила прилив надежды, после чего заставила себя улыбнуться и увидела, как дрогнули в ответ глаза Кристиана.

– Если он в такой мере облечен вашим доверием, значит, и мне следует во всем положиться на него, – ответил доктор.

Миссис Дэвьет хотелось сказать ему еще что-нибудь, но никакой естественной темы для беседы не находилось. И чтобы не показаться глупой, она извинилась и отправилась на поиски миссис Флаэрти, чтобы обсудить с ней кое-какие вопросы.

Эстер обнаружила, что возвращение в госпиталь после занятий частной практикой дается ей довольно трудно. За год, прошедший после увольнения, она привыкла быть себе хозяйкой.

Разве можно было терпеть все условности, принятые в медицинских учреждениях Англии, после свободы действий и напряжения всех сил, памятных ей по Крыму? Подчас там оставалось так мало армейских хирургов, что сестрам приходилось браться за дело самостоятельно. Жаловаться на нарушение правил там тоже никто и не пытался. Здесь же, дома, девушке казалось, что все эти грошовые правила были учреждены лишь для того, чтобы охранять чье-либо пустяковое достоинство, а не для того, чтобы смягчать боль и сохранять жизнь больных… Здесь репутация ценилась куда больше, чем истина.

Эстер была знакома с Пруденс Бэрримор и, узнав о ее смерти, ощутила горечь личной утраты. Она намеревалась оказать Монку всю посильную помощь, лишь бы узнать, кто убил Пруденс. А потому решила всеми силами держать себя в руках и помалкивать, как бы ей ни хотелось высказать собственное мнение. И уж во всяком случае не обнаруживать собственных медицинских знаний.

Пока мисс Лэттерли это удавалось. Тем не менее миссис Флаэрти ей весьма досаждала. Она привыкла к своим обычаям и, не слушая никаких просьб и уговоров, держала окна закрытыми даже в самую жаркую летнюю ночь. Дважды Эстер велела сиделкам прикрывать тряпкой ведра с испражнениями, но когда оказалось, что они систематически забывают об этом, возмущаться не стала. Как ученица Флоренс Найтингейл, Лэттерли была страстной сторонницей свежего воздуха, очищающего атмосферу и уносящего вредоносные испарения и неприятные запахи. Миссис же Флаэрти больше всего опасалась простуды и предпочитала окуривание палат – узнав об этом, Эстер лишь с величайшим трудом смогла заставить себя следовать своему первоначальному решению. Инстинктивно она симпатизировала Кристиану Беку, замечая на его лице сочувствие и воображение. Скромность и тонкий юмор этого врача привлекали ее, а кроме того, девушка не могла не заметить его глубоких познаний в природе человека. Сэр Герберт Стэнхоуп ей нравился меньше, однако трудно было не признать его блестящее дарование. Он делал такие операции, на которые осмелился бы далеко не всякий способный хирург, и не настолько оберегал свою репутацию, чтобы страшиться нововведений. Эстер восхищалась им и полагала, что он достоин самой высокой оценки. Однако она как будто бы замечала в нем неприязнь к сестрам, побывавшим в Крыму. Быть может, сказывалось наследие, оставленное Пруденс Бэрримор – ее колким языком и амбициями.