Красная перчатка - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 25

Обычно ворота погоста всегда были закрыты. Их открывали лишь тогда, когда возвращались охотники, рыболовы и женщины с детьми, нагруженные туесами с ягодами и корзинами с грибами. Никто из бывших храмовников не покидал пределы погоста безоружным. А к женщинам приставлялась вооруженная охрана. Уж неизвестно, чего опасался мессир Реджинальд, но он даже ночью проверял дозорных на сторожевых башнях.

Оказалось, что корабль, доставивший Вышеню на погост, не один. У бывших рыцарей Храма было три военных судна и четыре вспомогательных, чисто рыбацких, размерами поменьше. Перед отъездом Истома объяснил, что корабли охраняют лодьи с товарами Остафия Дворянинца, торговавшего с корелами и вепсами. Вышеня не ведал, что воды Онежского озера не такие уж и безопасные. Оказывается, здесь разбойничали не только местные, плохо вооруженные шайки, но иногда наведывались и чужаки.

Коварный король свеев Магнус уже который год настраивал корелов против Новгорода, и его «труды» постепенно начали приносить успех. Первыми «цветочками» как раз и стали разбойники-корелы, грабившие караваны новгородских купцов в Онежском озере. Мессир Реджинальд расправлялся с ними беспощадно, никого не оставляя в живых. И вовсе не из-за своего жестокого характера, а по причине более прозаической и важной — он не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме Остафия Дворянинца, знал о пристанище беглых тамплиеров.

Вышеня тоже не сидел без дела. Физической работой его не загружали, — все-таки боярский сын, дворянин, — но что касается изучения языков, то здесь он сам проявлял недюжинное усердие. Ему хотелось как можно быстрее освоить бретонский, дабы понимать, что говорят изгнанники. Вышеня повторял и немецкий, потому что уже начал его забывать. Что касается французского, то он вскоре начал болтать на нем, как сорока, ведь с учителем они общались исключительно на языке родины мсье Адемара.

Но если для изучения языков Вышене приходилось брать себя за шиворот и тащить к столу, то на ристалище, расположенное за стенами погоста, он бежал едва ли не вприпрыжку. Мсье Адемар сдержал свое слово — он нашел молодому боярину опытного наставника. лучшего фехтовальщика поселения, которого звали мсье Гильерм. Тот был высокий, гибкий и слепленный из одних мышц. Темное, неподвижное и совершенно бесстрастное лицо наставника казалось загорелым и обветренным, словно он только что вернулся из знойной Палестины. Движения его были предельно точны, а удары — молниеносны. Против него Вышеня чувствовал себя щенком, хотя обучался владеть мечом с малых лет.

Прежде всего, мсье Гильерм убедился, что ученик способен удержать в руках полуторный меч. Поначалу меч-бастард был немного тяжеловат для боярского сына, но тот оказался достаточно подготовлен к большим физическим нагрузкам и вскоре владел оружием вполне сносно. Приемы боя, которые показал ему мсье Гильерм, были просто потрясающи — мало кто из новгородцев мог так ловко орудовать тяжелым мечом, разве что дружинники князя: те бездельники только тем и занимались, что упражнялись с оружием, пили хмельные мёды, заморские вина, и дрались.

— …Смотрите внимательно! — говорил мсье Гильерм. — Первая позиция называется «Бык». Меч направлен вверх и в сторону на уровне головы. Острие может быть опущено немного книзу или поднято кверху, обычно в лицо противника… Вторая позиция «Плуг». Меч на уровне пояса… Третья стойка — «Глупец», получается путем опускания острия и рук. При переходе делаем шаг ногой вперед или назад… Четвертая позиция — «Крыша»… Пятая — «Хвост». Это главные позиции. Меч — ядовитое жало, руки и туловище рыцаря — тело змеи, — вот чем отличается хорошо подготовленный рыцарь от неотесанного мужлана с оружием в руках. Постоянное движение! Защита — хорошо укрепленный замок! Удар — молния! Тогда противнику будет трудно угадать, с какой стороны последует нападение.

После занятий Вышеня едва доползал до своей постели. Пот лился с него ручьями, а все тело было в синяках — мсье Гильерм не очень придерживал руку. Молодому человеку даже не хотелось идти на ужин, но его поднимал прислужник, и он нехотя топал в трапезную, зная, что еда будет не очень сытная и часто невкусная, в отличие от завтрака и обеда. Поэтому мужская половина обители ложилась спать впроголодь. Как ужинали женщины и дети, Вышеня не знал, но, похоже, и их не баловали.

Женщины были в основном местными уроженками, из корел. Каким образом они попали в практически монашескую обитель, об этом никто не говорил, тема была запретной. Не исключено, что бывшие рыцаря просто взяли их в набеге на поселения корелов. А может, купили, благо деньги у них водились — Вышеня своими глазами видел, как мессир отсчитывал золотые для каких-то надобностей одному из сержантов, отправлявшемуся во внешний мир. Деньги находились в большой шкатулке, и она была заполнена ими почти доверху.

Но как бы там ни было, на судьбу женщины не жаловалось. Мало того, своих мужей они просто боготворили, а те в свою очередь относились к ним с любовью и уважением. Вышеня не видел ни одного хмурого женского, а тем более детского лица; все улыбались, шутили, а по вечерам устраивали посиделки за прялками, на которых пели песни своего народа, в основном грустные.

Особенно запомнилась Вышене одна из них: «Укко истув, куйн хукка шопешша…». Ее пели очень часто. Женщины постарше даже пускали слезу, когда звучали последние строки. Что говорилось в этой песне, Вышеня не понимал, но как-то раз мсье Адемар ответил на немой вопрос своего ученика с некоторым пренебрежением: «О чем еще могут петь женщины, как не о своей тяжелой жизни? Особенно сразу после замужества». Мсье Адемар так и остался монашествующим рыцарем, он не имел семьи, поэтому его отношение к женщинам было прохладным…

Спустя два месяца, ближе к осени, когда Вышеня уже обжился в обители храмовников, мессир Реджинальд стал брать его на корабль и обучать морскому делу. В принципе, оно было немного знакомо сыну боярина, но небольшое речное суденышко — это одно, а другое — такой корабль, как у изгнанников, который может выходить и в море. Вышеню учили измерять скорость судна, читать морские карты, управлять кораблем, ориентироваться по звездам и по компасу.

Компас храмовников юному жителю Новгорода казался диковинкой. Устройство компаса поморов, которым пользовались и новгородцы, было очень простым — магнитная стрелка, укрепленная на поплавке и опущенная в сосуд с водой, где поплавок со стрелкой вставал нужным образом. Компас рыцарей Храма представлял собой украшенную резьбой бронзовую коробку. Под стеклом, на вертикальной шпильке, вращалась магнитная стрелка, а к стрелке был прикреплен легкий круг — картушка, разбитая по окружности на шестнадцать делений; их называли румбами. Мессир Реджинальд рассказал Вышене, что этот компас дело рук сеньора Флавио Джойя, великого итальянского мастера из города Амальфи.

Корабль храмовников назывался «Святой Бернар», но никаких надписей на нем не было. Когда он выходил в плавание, на мачте поднимали флаг Великого Новгорода, узкое и длинное полотнище красного цвета с концом-клином. На флаге красовался золотой крест, такой же, как и на новгородской вечевой башне.

Так шли дни юного беглеца, заточенного волею отца в отдаленную северную обитель, и среди множества интересных дел он даже не замечал пролетающее время, а сам погост совсем не казался ему местом ссылки.