На ум пришла заезженная истина, не раз слышанная от матери, утверждающая, что лучшим подарком является книга. Минута размышлений – и этот вариант тоже отпал.
«Ладно, – наконец-то определился Данилов. – Диск с классическим джазом будет в самый раз. Если даже у нее уже есть такой же, ей хотя бы будет приятно, что я помню ее пристрастия»…
В половине пятого он стоял в магазине и выбирал подарок. Не без помощи парнишки – продавца остановился на «подарочном» джазовом сборнике из четырех дисков. Уже собрался расплатиться на кассе, как подумал о том, что неплохо было бы порадовать и сына Елены, любителя боевиков.
Требовались боевики, и желательно не из последних, новинки есть у всех любителей жанра. Тут долго размышлять не пришлось – в фильмах киноман Данилов разбирался не хуже, чем в медицине.
– У вас есть фильм Тарантино «Настоящая любовь»? – спросил Данилов у продавца в отделе художественных фильмов.
– Минуточку! – продавец набрал на клавиатуре название фильма, пощелкал мышью и обрадовал: – Есть.
– Прекрасно! А «Харлей Дэвидсон и ковбой…»
– Обижаете, – улыбнулся юноша. – Это – всегда.
На кассе Данилов купил два подарочных пакета и разложил по ним подарки, приговаривая вслух:
– Жене – цветы. Детям – мороженое.
«Бриллиантовую руку» он мог смотреть бесконечно.
Без десяти пять он уже был на месте. Тогда, в их прошлой жизни, Елена славилась тем, что никогда не опаздывала. Ни на занятия, ни на свидания.
Не опоздала она и сейчас, даже подъехала к Данилову на три минуты раньше.
– Приветствую! – сказал Данилов, садясь на переднее сиденье. – Держи – это тебе и Никите.
– Спасибо, – Елена слегка покраснела. – Очень приятно!
Данилову понравилось, что она не отправила пакеты на заднее сиденье, а сразу же заглянула в них.
– Вау! – восхитилась она, разглядывая свой подарок.
– Соври, что у тебя нет такого – мне будет приятно это слышать, – с улыбкой попросил Данилов.
– Вова! Я даже не знаю этих исполнителей! Какой-то Армстронг, какая-то Сара Вон! Как чарующе звучат их имена! Наверное, они играют классный джаз!
– Там еще есть такие уникумы, как Чарли Паркер и Элла Фицжеральд, – заметил Данилов. – Говорят – потрясные перцы!
– Надо убедиться! – Елена сунула свой подарок обратно и взялась за Никитин. – «Харлей Дэвидсон». Что-то знакомое… Вова, а это – приличные фильмы, без порнографии?
– Приличней не бывает! – заверил Данилов. – Ну, тряхнут разок сиськами или голой попой повертят. Средоточие целомудрия. Соври, что у твоего сына нет таких фильмов, и в знак признательности я покажу тебе, где можно оставить машину.
– Нет, таких фильмов у него точно нет!
Осмотренные подарки отправились на заднее сиденье.
– Поверни направо во двор… езжай прямо… еще раз направо… тормози. Здесь тебя не запрут и до входа в метро полтора шага.
– Ты так хорошо знаешь местные закоулки! – похвалила Елена.
Данилов, вытаращив глаза, уставился на нее.
– Елена Сергеевна, это же район нашей подстанции!
– Простите, Владимир Александрович, когда я на свидании, я забываю о работе.
– А у нас, что – свидание? – снова удивился Данилов. – Я думал, мы просто поужинаем вместе.
– Прямо в моей машине? – Елена открыла свою дверцу и выставила ногу наружу.
– Наверное, нет.
– Тогда вылезай!
Внизу, на перроне, Елена обеспокоенно спросила:
– Чего ты так на меня смотришь?
– Забыл, какая ты в штатском, – признался Данилов, окидывая взглядом ее фигуру, тесно обтянутую джинсами.
– Ну и…? – Елена выжидательно поиграла бровями.
В такой момент нельзя было удержаться от теплого дружеского хамства.
– Белый халат делает тебя соблазнительнее! – доверительно сказал Данилов.
Он ожидал подзатыльника или пинка, но в ответ услышал короткий смешок.
«Девочка выросла», – подумал Данилов и слегка погрустнел.
– Куда мы едем? – спросила Елена.
– Я знаю на «Китай-городе» одно чудное местечко. На задворках, но зал уютный, народу всегда мало и кормят вкусно. Не против?
– Едем!
Данилов обернулся к подошедшему поезду и одновременно с раскрытием дверей получил крепкий пинок коленом в зад, отчего вошел в вагон чересчур поспешно.
– Один – один! – констатировала Елена. – Будешь знать, как говорить женщинам гадости.
До «Китай-города» по предложению Данилова играли в «камень – ножницы – бумагу». Пытались вести подсчет очков, но трижды сбивались со счета и в конце концов бросили это дело и играли просто так – ради азарта. Елена жульничала – пыталась показать свою фигуру на долю секунды позже Данилова. Данилов сердился и призывал в свидетели соседей по вагону.
На эскалаторе, стоя лицом к Данилову, Елена сказала:
– Сто лет не целовалась в метро…
– Ну и зря, – ответил Данилов. – Где ж еще целоваться, как ни в метро. Тепло, светло и с потолка не каплет.
Но сам никаких попыток к сближению не предпринял и лезть с поцелуями не стал.
В ресторане, если так можно было назвать крошечное заведение из барной стойки и четырех столиков, Елена отодвинула от себя меню.
– Закажи мне что-нибудь сам, только без спиртного.
– Два салата «Цезарь», две отбивные с овощами на гриле, апельсиновый сок даме, минералку с газом и пятьдесят грамм «Джонни Вокера» мне, – быстро сказал Данилов официанту.
– Хлеб нужен? – уточнил официант. – Есть свежевыпеченные булочки.
– Спасибо, не надо.
– Я чувствую себя как школьница, которую приобщает ко взрослой жизни строгий папаша, – призналась Елена.
– Почему?
– Ты с таким серьезным видом делал заказ, и вообще – ты солидно смотришься.
– Даже в этом наряде?
Собираясь на встречу Данилов, не стал облачаться в костюм с галстуком, сочтя этот вариант пошлым и не вписывающимся в ситуацию. Вместо костюма он явился в джинсах, синей рубашке с короткими рукавами и кожаном жилете. Этакий помощник шерифа с Дикого Запада, только без кольта.
– Наряд как наряд, – пожала плечами Елена. – Нормальный наряд. Когда несколько лет проживешь с человеком, который даже дома ходит при галстуке, то…
– Слушай и запоминай! – перебил ее Данилов, и в этот момент вид у него был внушительный, даже чуточку грозный. – Между нами не должно быть никаких призраков прошлого. Твои мужчины, мои женщины, что с кем было, когда и за сколько – все эти темы для нас запретны. Мы с тобой когда-то расстались, а теперь снова встретились. И мы будем продолжать встречаться, если поймем, что нам хорошо друг с другом. Или не будем, если нам будет скучно и неинтересно. Но при одном условии – все, что было не с нами обоими, нас не интересует. Ты согласна?