Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой. История одной вражды - читать онлайн книгу. Автор: Павел Басинский cтр.№ 112

«…Как грубо я ошибаюсь, вступая в разговоры о христианстве с православными, или говорю о христианст<ве> по случаю деятельности священников, монахов, Синода и т. п. Православие и христианство имеют общего только название. Если церковники христиане, то я не христианин, и наоборот».

Душно мне, душно…

Последние слова отца Иоанна

Я пойду куда-нибудь, чтобы меня никто не нашел… Оставьте меня в покое…

Последние слова Льва Толстого

После неудачи с исцелением Александра III в Ливадии (а нужно признать, что это была неудача, ибо царь скончался) с отцом Иоанном происходят странные метаморфозы. Его поражение воспринимается как его заслуга, а его образ всё больше и больше приобретает «державный» характер. На передний план, как справедливо пишет Надежда Киценко, выходит «пророческий аспект», до этого отцу Иоанну не очень свойственный. Именно тогда он становится неистовым обличителем Толстого и пророчит в связи с ним беды и катастрофы. И они не заставили себя ждать…

Несомненно, у отца Иоанна был пророческий дар. Но в той же мере пророком можно признать Толстого, который предвидел революцию еще в начале восьмидесятых годов в статье «Так что же нам делать?»: «Как ни стараемся мы скрыть от себя простую, самую очевидную опасность истощения терпения тех людей, которых мы душим, как ни стараемся мы противодействовать этой опасности всякими обманами, насилиями, задабриваниями, опасность эта растет с каждым днем, с каждым часом и давно уже угрожает нам, а теперь назрела так, что мы чуть держимся в своей лодочке над бушующим уже и заливающим нас морем, которое вот-вот гневно поглотит и пожрет нас. Рабочая революция с ужасами разрушений и убийств не только грозит нам, но мы на ней живем уже лет 30 и только пока, кое-как разными хитростями на время отсрочиваем ее взрыв».

Пророком был Достоевский в «Бесах» и «Братьях Карамазовых». Пророческим даром обладал Александр Блок, а Велимир Хлебников даже предсказал 1917 год. Но на что не был способен ни один писатель или пророк России, так это на чудо, совершенное отцом Иоанном как раз в Крыму. На него не обратили особого внимания, потому что все мысли и взоры были прикованы к постели умирающего императора. 15 октября 1894 года в селе Аутка Иоанн Кронштадтский исцелил разбитого параличом татарина.

Сам по себе факт исцеления для отца Иоанна был вроде бы рядовым. Не рядовым было то, ка́к он это совершил. Когда татарина принесли, парализованный спрашивал: «А что, бачка, лекарь-то Божий дома?» Вместе с татарином пришла его жена. Ее мужа оставили в носилках на дороге, а она умоляла пустить ее к «мулле Иоанну». Отец Иоанн сказал, чтобы ее пропустили. Он спросил ее: верует ли она в Бога? Получив утвердительный ответ, он неожиданно заявил: «Будем молиться вместе, ты молись по-своему, а я буду молиться по-своему». Закончив молитву, он благословил татарку и перекрестил ее. Когда они вышли из дома, муж татарки уже шел к ним навстречу. Об этом чуде рассказал генерал от кавалерии Дмитрий Константинович Абациев, служивший в императорском конвое, а в Ливадии исполнявший должность флигель-адъютанта.

Этот факт говорит о характере отца Иоанна гораздо больше, чем его незапланированная встреча с царем. По сути, ради страдающего человека православный священник прилюдно позволил себе одновременную и параллельную молитву с мусульманкой. И в этом был весь отец Иоанн. Не грозный пророк, но именно добрый человек, в своей доброте, в милосердии и безграничной любви к несчастным возвысившийся до святого еще при жизни.

…Отца Иоанна приближают ко двору. Он участвует в отпевании Александра III, в венчании и коронации его сына и крестинах наследника Алексея. Ему позволяют преобразовать петербуржское подворье весьма отдаленного Сурского монастыря, основанного отцом Иоанном на своей малой родине, в грандиозный женский Иоанновский монастырь на реке Карповке, в строительство которого он, по некоторым сведениям, вложил миллион рублей. В его кабинетах в Доме трудолюбия и Иоанновском монастыре появляются дарственные портреты Николая II с личной подписью царя.

Впервые можно говорить о какой-то карьере отца Иоанна. После сорока лет служения он наконец-то становится настоятелем Андреевского храма. Повелением Их Императорских Величеств он назначен членом Комитета по устройству в России Домов трудолюбия. Он награжден палицей и митрой. Он дважды получает благодарность Святейшего Синода с занесением в личное дело. Это церковные награды. От двора он был пожалован золотым с драгоценными украшениями крестом из кабинета Его Величества. В знак присутствия на крестинах наследника его жалуют еще одним драгоценным крестом. В 1896 году в связи с приглашением на коронацию Николая в Москву награждают орденом Анны 1-й степени.

В 1899 году по просьбе прибывшего в Россию с официальным визитом болгарского князя Фердинанда отец Иоанн отслужил литургию в храме Христа Спасителя в Москве, за что был награжден болгарским орденом с бриллиантовым крестом на золотой цепочке. Это уже не просто «всенародный батюшка».

Нельзя сказать, чтобы он был равнодушен к этим почестям. Сын бедного сельского пономаря и к тому же искренний монархист, он не мог этому не радоваться.

Но вот Синод его скорее обидел. Он был введен в его состав лишь в 1907 году, незадолго до смерти. По болезни он ни разу не побывал в Синоде. Только во время похорон перед зданием Синода у гроба была отслужена панихида.

Он начинает серьезно болеть в то же время, что и Толстой. Когда Толстой едва не умирает в Крыму весной 1902 года, смертельная болезнь настигает и отца Иоанна. «Прихварывать дорогой Батюшка стал с 18 марта 1902 года», – вспоминал протоиерей Павел Виноградов, ставший после отца Иоанна настоятелем Андреевского собора. Эта точно указанная дата искушает нас заглянуть в «Летопись жизни и творчества Л.Н.Толстого», составленную Н.Н.Гусевым. 18 марта Толстому в Гаспре становится как раз лучше. Лежа в постели, он начинает обдумывать «Хаджи-Мурата» – вещь, которую он считал для себя «самой неинтересной», но которую писал до конца своих дней. 21 марта он задумывает то самое обращение «К духовенству», которое затем так возмутит Иоанна Кронштадтского, сделав Толстого его окончательным врагом, который уже не подлежит прощению. 23 марта Толстой впервые во время болезни пишет своей рукой – письма к Черткову и Бирюкову. 27 марта пишет предисловие ко второму изданию книги «Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий» (изд-во «Свободное слово», Лондон), где одновременно и выражает сожаление, что когда-то сгоряча взялся за этот перевод, и продолжает настаивать на том, что умные люди сами разберутся, что там разумно, а что – нет. 31 марта выздоравливающего Толстого навещает Чехов. Он встречает его в кресле-каталке. 4 апреля Толстой встает на ноги и делает несколько шагов.

Спустя два года болезнь отца Иоанна усилилась настолько, что он по слабости не смог служить в соборе. Это было для него сущей пыткой, потому что без ежедневной литургии из его жизни исчезал главный стержень. Положение столь серьезное, что с 28 ноября 1904 года по 6 февраля 1905 года газета «Котлин» печатает бюллетени о состоянии здоровья священника.