Красный монарх: Сталин и война - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Себаг-Монтефиоре cтр.№ 37

* * *

На совещании 30 октября Сталин неожиданно спросил генерала Артемьева:

– Как мы будем проводить военный парад?

Артемьев растерялся, потом сказал, что ни о каком параде не может быть и речи: ведь немцы находятся менее чем в восьмидесяти километрах от столицы! Вячеслав Молотов и Лаврентий Берия подумали, что Верховный шутит. Но Сталин не обратил внимания на их недоумение.

– Парад, как всегда, состоится 7 ноября, – произнес он не терпящим возражений тоном. – Я лично прослежу за этим. Если во время парада состоится воздушный налет и будут раненые и убитые, их следует быстро выносить с площади, но парад должен продолжаться, не останавливаясь. Его следует снять на пленку и показывать фильм по всей стране. Я выступлю с речью. Что вы думаете?

– Но это очень рискованно, – задумчиво ответил Молотов. – Хотя, допускаю, политический эффект трудно переоценить.

– Значит, решено! – удовлетворенно кивнул Иосиф Виссарионович.

Артемьев спросил, когда должен начаться парад.

– Решайте сами, – пожал плечами Сталин. – Об этом никто, кроме вас, до самой последней минуты не должен знать. Даже я.

Через неделю немецкие шпионы наверняка были сильно удивлены, увидев, как москвичи под надзором чекистов выносили из Большого театра стулья и скрывались с ними в станции метро Маяковская. Вечером 6 ноября на станцию спустились на эскалаторе большевистские руководители. На перроне стоял поезд с открытыми дверями. В вагонах были накрытые столы с горами бутербродов и прохладительными напитками. Слегка подкрепившись, вожди расселись в театральных креслах. Потом на Маяковскую прибыл еще один поезд. Из него вышли Сталин, Молотов, Микоян, Берия, Каганович и Маленков. Под бурные аплодисменты они заняли места в президиуме, отведенные для членов политбюро. В специальном радиовагоне находился диктор Левитан. Он вел репортаж о торжественном праздничном заседании на всю страну.

Сначала состоялся праздничный концерт. Ансамбль НКВД исполнил несколько песен Дунаевского и Александрова, Козловский спел любимые арии Сталина. Сталин выступил с получасовой речью. Он говорил спокойным, уверенным голосом.

– Если немцы хотят войну до полного уничтожения, они ее получат, – предупредил генсек.

После заседания к Сталину подошел генерал Артемьев. Парад начнется в восемь часов, сообщил он. Даже участвовавшие в нем офицеры узнали время начала только в два часа ночи.

Плохая погода, метель и сильный ветер помешали немецким летчикам подняться в небо. Их самолеты в то утро остались на аэродромах. Без нескольких минут восемь Сталин с членами политбюро поднялись по ступенькам и, как до войны, заняли привычные места на трибуне Мавзолея. Все было так же, как в былые дни. Только парад начался раньше обычного времени, и все его участники очень нервничали. Берия и Маленков приказали Судоплатову доложить им на Мавзолей, если немцы начнут наступление.

Народный любимец и неизменный участник всех предыдущих парадов Семен Буденный с саблей наголо выехал на белом коне через Спасские ворота. Он отдал честь и скомандовал начинать парад. Танки, в том числе Т-34, сыгравшие немалую роль в победе над Германией, и войска проходили стройными колоннами через Красную площадь. Они делали поворот на 180 градусов у собора Василия Блаженного и отправлялись по улице Горького на фронт.

Не обошлось без небольших накладок. Тяжелый танк «Климент Ворошилов» неожиданно остановился и повернул не в ту сторону. За ним последовала еще одна стальная машина. Поскольку они имели полный боекомплект и в любую секунду могли открыть огонь, Сталин и все, кто стоял на Мавзолее, насторожились.

Артемьев приказал своим офицерам немедленно провести расследование. Чекисты допросили экипажи танков. Оказалось, что командир первого танка просто получил сообщение, что у другого танка какие-то неприятности. Так же как на учебных стрельбах, остальные экипажи пришли к ним на помощь. Артемьев доложил на Мавзолее, что произошло маленькое недоразумение. Вожди облегченно перевели дух. Некоторые даже рассмеялись. Настроение у всех было приподнятое, поэтому никто из танкистов не был наказан.

Сталин произнес короткую речь о славных традициях Суворова, Кутузова и Александра Невского, о патриотической борьбе Российского государства. Родина была в опасности, но не собиралась сдаваться и сражалась с врагом. Ночью ударил настоящий русский мороз.

13 ноября Сталин приказал Жукову разработать план контрнаступления, чтобы отбросить немцев от столицы. Георгий Жуков и комиссар Булганин ответили, что у них слишком мало сил для контратаки. Верховный продолжал настаивать на наступлении.

– Чем нам контратаковать? – спросил Жуков.

– Считайте этот вопрос решенным! – Сталин положил трубку и тут же позвонил Булганину: – Вижу, вы с Жуковым начали зазнаваться, но мы положим этому конец.

Через несколько минут Булганин прибежал в кабинет Жукова и выпалил:

– Ну и была мне сейчас головомойка.

15 ноября контратака Жукова натолкнулась на немецкое наступление, решающий бросок на Москву, и захлебнулась.

Сталин снова позвонил генералу и спросил, сможет ли он удержать Москву.

– Москву, безусловно, удержим, – заверил Верховного главнокомандующего генерал. – Но нужно еще не меньше двух армий и хотя бы двести танков.

Сталин велел позвонить в Генштаб и договориться о выделении резервных армий, но танков не дал. Их просто не было.

Жуков остановил немцев 5 декабря. За двадцать дней ожесточенных боев он потерял 155 тысяч человек. Гитлеровский блицкриг окончательно провалился.

6 декабря Сталин направил Георгию Жукову еще три армии и приказал начать решительное контрнаступление на четырех соседних фронтах. На следующий день Япония напала на американскую базу в Перл-Харборе.

Жуков отбросил немцев на триста с лишним километров от столицы. Даже в самый разгар отчаянной битвы генералы не забывали об имперском тщеславии Сталина. Так же как Мехлис годом ранее пытался добиться победы над белофиннами ко дню рождения любимого вождя, так и Жуков с Булганиным приказали Голубеву, командующему 10-й армией, отметить день рождения Сталина захватом Балабанова. «Мы хотим включить сообщение о захвате этого населенного пункта в вечерний рапорт товарищу Сталину, – написали они Голубеву, – поэтому проинформируйте об исполнении приказа не позднее 19.00 21 декабря».

Сражение за Москву стало первой сталинской победой. Поражение немцев немедленно ударило вождю в голову. Он вновь уверовал в свою непогрешимость и сказал приехавшему в Москву Энтони Идену, министру иностранных дел Великобритании:

– Русские уже дважды были в Берлине, будут там и в третий раз.

Сталин был чересчур оптимистичен. Для того чтобы дойти до столицы Третьего рейха, потребуется еще четыре долгих года ожесточенных боев и миллионы жертв.

Генерал Жуков почти не спал несколько дней. Он так вымотался, что, когда позвонил Сталин, адъютанты были вынуждены сказать: