Двор красного монарха. История восхождения Сталина к власти - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Себаг-Монтефиоре cтр.№ 91

Об удивительном отношении Сталина к женщинам, возможно связанном с его взглядами на секс, позволяет судить то, как он воспринимал танцы. Сталину нравились одиночные композиции. Не исключено, что поэтому он так и любил русские пляски. Парные же танцы его пугали и заставляли нервничать. На одном из вечеров он признался тенору Козловскому, что не танцует из-за больной руки, которую повредил в ссылке. Теперь он якобы из-за этого не может держать женщину за талию.

Сталин предупреждал сына Василия, чтобы тот не встречался с умными женщинами. Женщины с умными идеями вызывали у него подозрение: «Я знал таких женщин. Селедки с идеями, кожа да кости». Лучше всего Сталин чувствовал себя в компании женщин из прислуги. Горничные, поварихи, охранницы в его домах и на дачах работали в ведомстве Власика и подписывали обязательства о неразглашении тайны. Правда, в том царстве страха, которое представлял собой тогда Советский Союз, подобные документы едва ли были необходимы.

О личной жизни Сталина предпочитали не говорить даже после распада СССР. Кремлевская парикмахерша, которая некогда сильно расстроила Надю Аллилуеву, отказалась обсуждать эту тему. То же самое относится и к горничной Валентине Истоминой, больше известной как Валечка, которая стала главной опорой домашней жизни Сталина.

«Мы любили ее за то, что она все время смеялась, – рассказывала Светлана Сталина. – Она была еще очень молодая женщина с румяными щеками. Ее нельзя было не любить. У нее была приятная, типично русская фигура». В общем, Валечка Истомина была идеальной женщиной для Сталина – грудастой и чистой, круглолицей и курносой, простой и безо всяких умных идей. Она ловко прислуживала за столом, никогда не вмешивалась в разговоры и всегда оказывалась на месте, когда была нужна. «У нее были светло-каштановые волосы мышиного оттенка, – говорил Артем Сергеев. – Я хорошо ее помню примерно с 1936 года. Как женщина она не представляла из себя ничего особенного: не толстая и не худая. Она выделялась дружелюбием и всегда улыбалась». Когда Сталина не было поблизости, Валя становилась еще более веселой, но было ясно и то, что у нее проницательный ум. «Она была неразговорчивой умницей», – вспоминал Валечку один из сталинских охранников.

Со временем Валентина Истомина получила повышение по службе и стала экономкой. Она следила за одеждой Сталина, едой, домом. Повсюду, куда бы вождь ни отправлялся, ездила с ним. Валечка была очень удобной в общении, всегда навевала спокойствие и успокаивала нервы. Сталин доверял Истоминой. Она платила ему преданностью. Сталин посмеивался и гордился тем, как она следит за его нижним бельем. После войны он поразил одного чиновника из Грузии, открыв шкаф и показав горы ослепительно белых подштанников. Эта картина, конечно, является уникальной в истории всемирных диктаторов.

В кремлевской квартире Валечка часто кормила Светлану и ее подругу Марту. Марте Пешковой она запомнилась женщиной в белом фартуке. Экономка была похожа на добрых крестьянок с белокурыми волосами и бесформенными фигурами, хотя толстой она не была. «Она всегда улыбалась, – вспоминала Марта, – и Светлана ее любила». Артем является одним из немногих людей, которые слышали, как Сталин однажды разговаривал с ней.

– Я обязательно должен тебе что-нибудь подарить. – Речь, по мнению Артема, шла об ее дне рождения или каком-то празднике.

– Мне ничего не нужно, товарищ Сталин, – ответила Валечка.

– Ничего подобного. Если я забуду, обязательно напомни.

В конце тридцатых Валечка превратилась в подругу и доверенное лицо вождя. Она стала его тайной супругой. В большевистской культуре, всегда легкомысленно относившейся к подобным условностям, это было в порядке вещей. Многие большевистские пары не были официально женаты. «Валя следила за созидательным уютом отца», – считала Светлана.

Придворные понимали, что Валечка Истомина больше подруга, чем прислуга. Эта тема среди соратников вождя считалась запретной. «Была или не была Истомина женой Сталина, никого не касалось, – сказал в старости Молотов. – Энгельс, к примеру, жил со своей домохозяйкой – и ничего». Буденный и Калинин, добавим, не только жили с домохозяйками, но и женились на них.

«Мой отец говорил, что она была очень близка к Сталину», – рассказывала Надежда Власик. Железный Лазарь как-то сообщил невестке: «Я знаю, что у Сталина была только одна гражданская жена – Валечка, подавальщица. Она любила его».

Валечка была похожа на веселую медсестру в больнице. Она всегда присутствовала на обедах и ужинах у Сталина в белом фартуке. Ее никто не видел в Ялте и Потсдаме, хотя и известно, что она там была. Сталин сам хотел, чтобы Валя оставалась незаметной.

Итак, к 1939 году личная жизнь Сталина опустилась почти до отметки абсолютного ноля. Драмы с Надей и Женей снова и снова причиняли ему боль и вызывали злобу. «Подобные дела устраивались с крайней осторожностью и тактом и никогда не выходили за пределы очень ограниченного круга ближайших друзей, – вспоминал польский коммунист Яков Берман, часто бывавший в сороковые годы в Кунцеве. – Сталин понимал всю опасность слухов и сплетен и поэтому всегда очень настороженно относился к слухам о себе».

Многих мужчин предавали их жены. Хотя бы в этом отношении Сталин мог чувствовать себя в безопасности. Иногда вождь интересовался у Валечки, что она думает по тому или иному политическому вопросу. Его интересовало мнение простого советского человека. Сталин всегда оставался политиком. Валя не являлась его соратницей. Он по-прежнему был одинок.

* * *

В период между 24 февраля и 16 марта 1939 года Лаврентий Павлович Берия лично руководил расстрелами 413 высокопоставленных заключенных. Среди них были маршал Егоров и бывшие члены политбюро: Косиор, Чубарь и Постышев. Лаврентий уже жил на даче Чубаря. Теперь он предложил Сталину сделать перерыв. В противном случае, объяснил Берия, скоро некого будет арестовывать. Александр Поскребышев взял список старого ЦК и пометил в нем репрессированных. Напротив фамилий он ставил буквы «ВН» – враг народа и даты расстрелов.

На следующий день Иосиф Виссарионович сказал Маленкову:

– Думаю, мы хорошо и по-настоящему избавились от оппозиционных элементов, мешавших нам двигаться вперед. Сейчас нам нужны новые силы, новые люди.

Эта мысль была направлена вниз по вертикали власти. Когда Мехлис обвинил офицеров в «недостатке верности революции» и потребовал разрешения на новые аресты в армии, Сталин ответил: «Предлагаю ограничиться официальным порицанием. Не вижу в их действиях злого умысла. Это не ошибки, а недоразумения».

Сваливая вину за «перегибы» на Ежова, вождь старательно выгораживал и защищал других своих фаворитов. Николаенко, страстную обличительницу из Киева, вновь дискредитировали. Она опять обратилась к Сталину и Хрущеву с просьбой о помощи. «Прошу вас проверить все, где я ошибалась, где солгала и где меня спровоцировали. Я готова принять наказание», – написала она Хрущеву. Затем, продолжая играть в высокую политику, Поля предупредила Сталина: «Я уверена, что в Киеве осталось много недобитых врагов. Дорогой Иосиф Виссарионович, у меня нет слов, чтобы передать вам, как вы понимаете меня, как без слов понимаете нас, ваш народ. Пишу вам и обливаюсь горькими слезами».