Генерал Абакумов. Нарком СМЕРШа - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Степаков cтр.№ 63

Приводим заявление Фефера:

«14 марта 1945 г. в синагоге было богослужение по погибшим евреям во второй мировой войне. Там было много народу, в том числе артист Рейзен, Хромченко, Утесов, были академики, профессора и даже генералы. Там же я видел Жемчужину с братом. И я был, сидел в 5 или 6 ряду, смотрел на амвон, женщинам по религиозному обычаю полагается сидеть наверху, но в исключительных случаях, когда речь идет о больших, весьма почетных людях, допускается отступление, и оно было допущено в отношении Жемчужиной. Я видел слева брата ее, полного человека, а с ним сидела Жемчужина».

Зускин но этому вопросу сообщил следующее:

«Во всем мире в этот день отмечался траур по шести миллионам погибших евреев. Мы получили в антифашистском комитете несколько приглашений и в синагоге я был и Фефер, стояли мы у барьерчика. Там я увидел Полину Семеновну, она сидела сбоку… Я увидел Полину Семеновну и поздоровался с ней».

На вопрос: «Она ответила на ваше приветствие?» – Зускин сказал: «Да, ответила».

Слуцкий, член «двадцатки» (руководства) синагоги, на очной ставке заявил:

«14 марта 1945 года был общееврейский траурный день по убитым и сожженным фашистами евреям. На этом богослужении присутствовало очень много народа. Синагога не могла вместить всех желающих, и поэтому толпы людей стояли на улице. Я, как один из распорядителей, следил за порядком. В вестибюле я увидел Жемчужину с двумя родственниками – женщиной и мужчиной, говорили, что женщина – это ее сестра. Я направился к Жемчужиной и помог ей пройти в зал (их хотели направить наверх, где обычно находятся женщины). Она прошла в зал, ее усадили на амвоне».

На поставленный Слуцкому вопрос «Раньше вы знали Жемчужину, ошибиться не могли?» он ответил: «Да, я видел ее и раньше, до ее посещения синагоги. Я даже, помню, сказал: „Полина Семеновна, проходите“. И она пошла садиться со своими родственниками».

На очных ставках по всем вопросам мы неоднократно спрашивали Фефера, Зускина и Слуцкого, сообщают ли они правду, не оговаривают ли Жемчужину. Но каждый из них утверждал, что сообщает только то, что им известно.

Так, Зускин заявил: «Я утверждаю, и зачем мне это выдумывать, я к вам всегда хорошо относился». На вопрос о посещении Жемчужиной синагоги он сказал: «Многие присутствовавшие знали, что в синагоге на траурном богослужении находится Жемчужина».

Фефер на неоднократно поставленный ему вопрос говорил: «Мне никакого интереса нет говорить то, чего я не знаю. Я отвечаю за свои слова». На другой вопрос: «Вот вы теперь видите Жемчужину, – это то же лицо, что вы видели в синагоге?» – Фефер ответил: «Да, я не мог обознаться, действительно Жемчужина была в синагоге. И присутствующие в синагоге говорили, что вот сидит Жемчужина».

Как видно из вышеприведенных материалов, установлено, что Жемчужина П.С. вела себя политически недостойно.

В течение длительного времени она поддерживала знакомство с лицами, которые оказались врагами народа, имела с ними близкие отношения, поддерживала их националистические действия и была их советчиком. Жемчужина вела с ними переговоры, неоднократно встречалась с Михоэлсом, используя свое положение, способствовало передаче их политически вредных, клеветнических заявлений в правительственные органы. Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов об Америке, что способствовала популяризации американских еврейских кругов, которые выступают против Советского Союза. Афишируя близкую связь с Михоэлсом, участвовала в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим разговором с Зускиным об обстоятельствах смерти Михоэлса дала повод националистам распространять провокационные слухи о насильственной его смерти. Игнорируя элементарные нормы поведения члена партии, участвовала в религиозном еврейском обряде в синагоге 14 марта 1945 года, и этот порочащий ее факт стал широким достоянием в еврейских религиозных кругах.

При выяснении всех этих фактов и на очных ставках Жемчужина вела себя не по партийному, крайне не искренно, и, несмотря на уличающие ее заявления Фефера и Зускина, всячески старалась отказываться от правдивых объяснений. В то же время Жемчужина признала свою связь с Михоэлсом, получение от него письма для передачи в правительственные органы, устройство в одном из клубов доклада Михоэлса об Америке и свое участие в его похоронах.

В результате тщательной проверки и подтверждения всех фактов рядом лиц мы приходим к выводу, что имеется полное основание утверждать, что предъявленные ей обвинения соответствуют действительности.

Исходя из всех приведенных материалов, вносим предложение – Жемчужину П.С. исключить из партии. При этом прилагаем протоколы очных ставок с Фефером, Зускиным и Слуцким.

М.Шкирятов

В.Абакумов

Разослано: тт. Сталину, Молотову, Маленкову, Кагановичу, Берия, Вознесенскому, Микояну, Булганину, Косыгину.

РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6188. Л. 25–31. Копия.

Информация В.С. Абакумова О «засоренности» кадров в клинике лечебного питания Институт питания АМН СССР

4 июля 1950 г.

Особая папка

Совершенно секретно

Экз. № 1

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б)

товарищу МАЛЕНКОВУ Г.М.

По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают главным образом евреи. Заместитель директора Института питания БЕЛКОВ А.С. по этому вопросу заявил:

«Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75–80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы «национальность» и «партийность». Я предложил заместителю директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы».

По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике Института лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике Института питания, то есть с разрешения директора института Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера.

Старшая медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила:

«Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных – это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера».

По материалам проверки личного состава клиники установлено, что из 43 руководящих и научных работников в отношении 10 имеются компрометирующие материалы. Так, заведующий отделением клиники Левитский Л.М., 1892 года рождения, уроженец Киевской области, беспартийный, еврей, в феврале 1934 года [был] выслан в Казахстан на три года за антисоветскую деятельность.