Дрезденские страсти - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Горенштейн cтр.№ 11

В своей вступительной речи на конгрессе лидер саксонских антисемитов, руководитель партии «Немецкая реформа» Пинкерт заявил, что антисемитское движение направлено против всех элементов, с которыми связаны евреи, против целого направления, которое они представляют. Очень хорошо. Давайте из собственных речей антисемитов, из собственных антисемитских протоколов поймем, какие элементы, какое направление следует нам понимать как еврейское. А то, что эти речи не поддельные, всякий образованный антисемит определит по их содержанию. Но одновременно давайте посмотрим, с какими же элементами современного мира связаны сами антисемиты и какое направление они представляют. Тем более что основатель социалистическою антисемитизма, создатель расовой антисемитской экономики Евгений Дюринг любезно предоставляет в наше распоряжение свои научные выводы, свои положительные социалистические идеалы. А пока давайте вернемся к запискам русского социалиста-антисемита.

* * *

«…Еще с середины 70-х годов, – продолжал Пинкерт, – когда я занимался вывозною торговлею, у меня возникли мысли о причинах застоя в делах и вообще материального и нравственного упадка моего отечества, так быстро последовавшего за славою и добычею германо-французской войны. Я, господа, человек жизни и потому не стал заглядывать в книги для разрешения своих сомнений, а начал путешествовать сперва по германским государствам, а потом и по другим странам Европы, везде обращая внимание исключительно на положение производительных классов и вдумываясь в средства более правильной организации труда. Возвратившись в Дрезден, я с немногими друзьями решил образовать Deutscher Reform-Verein, первое ядро неполитической партии в Германии… Я подчеркиваю, господа, неполитической…

– В каком смысле – неполитической? – послышалась вдруг не громко, но твердо произнесенная реплика.

Произнес ее смуглый молодой брюнет с белым лбом мыслителя и кирпичными от загара выбритыми щеками, чем-то напоминающий даже малоросса. Среди малороссов у нас встречаются подобные нервные личности. Я видел, как по худощавому нервному лицу брюнета то и дело пробегал нервный ток…

– Кто это? – тихо спросил я сидевшего рядом со мной Лацаруса, уже известного читателю председателя антисемитского форейна саксонских портных.

– Доктор Генрици, – так же тихо ответил Лацарус.

Так вот каков этот знаменитый Генрици, с именем которого многие связывают новую эпоху в развитии современного антисемитизма. Вот каков главный последователь и проповедник идей вождя научных социалистических антисемитов Дюринга. Забегая вперед, скажу, что если Пинкерт представлял на конгрессе центр антисемитического движения, то Генрици представлял его крайне левую сторону – так называемых обыкновенно Staats-Sozialisten. Вместе с тем я ни в коем случае не хотел бы умалить достоинства Пинкерта, даже внешне являвшего полную противоположность Генрици. Это был блондин с русыми усами, тонким носом с горбинкой и серыми глазами. В нем тоже было что-то славянское, но от западных славян – то ли от поляков, то ли от чехов.

– Неполитический характер нашей партии, – сказал Пинкерт, обернувшись в сторону Генрици, – означает, что мы, реформеры, равнодушны к политическим теориям и государственным формам, чем резко отделились от германских либералов и прогрессистов.

– Я не причисляю себя ни к либералам, ни к прогрессистам, – сказал Генрици, – но равнодушие к политическим теориям и государственным формам означает, мягко говоря, полное непонимание стоящих перед современным антисемитизмом проблем.

– Перед современным антисемитизмом, – сказал Пинкерт, – в первую очередь стоят социально-экономические вопросы… Реформеры следует понимать как нереволюционеры. Мы сходимся с социал-демократами в конечных целях, но резко расходимся относительно средств осуществления… Партия реформы – значит партия, стремящаяся к изменению общественного строя путем не насилия, а убеждения и общего согласия…

Я видел, как в этом месте доктор Генрици саркастически улыбнулся и что-то быстро записал.

– Главною ближайшею задачей антисемитического движения, – раздельно произнес Пинкерт, и видно было, что он подошел к самой сердцевине своей программы, – главною задачей должна быть борьба против господства капитала и эксплуатации им труда.

– А вам не кажется, господин Пинкерт, – сказал Генрици, – что, отказываясь от политической борьбы, вы, по сути дела, стремитесь поставить антисемитическое движение в зависимость от правительственных целей?

Серые глаза Пинкерта потемнели. Это, видно, был самый больной пункт его теории. Ответил он не сразу, а сделав небольшую паузу, чтоб передохнуть и не дать волю гневу.

– Вы бросаете нам те же обвинения, – сказал он, – какие еще в 1879 году возводили на нас евреи… Как известно, руководство либеральной прогрессивной партии в Германии находится совершенно в руках евреев, да и социал-демократическая состоит с ними в тесной связи… Имена Лассаля и Маркса слишком ныне известны… Именно попытка евреев заподозрить нашу независимость, и разные происки со стороны евреев сделали так, что мы, реформеры, начавшие сначала как антикапиталистическая партия вообще, сделались и партией антисемитической в особенности… Раз уж подобный вопрос возник, я хотел бы несколько вернуться назад к истокам нашей партии, тем более что значительная часть публики и прибывшие из-за границы делегаты недостаточно представляют партийные проблемы в Германии… Когда в 1880 году мы собрались на свое первое собрание, вожди немецкой социал-демократии и хозяева нескольких фабрик вблизи Дрездена, и те и другие чистокровные евреи, вступили меж собой в союз… Я убежден, что меж такими господами, как Лассаль и Маркс, и еврейскими капиталистами существует связь и общая цель… Так вот, рабочие в три часа дня, получив даровую порцию водки, стройными колоннами в числе восемнадцати тысяч человек двинулись на Дрезден, атаковали собрание реформеров, которых было не более трехсот-четырехсот человек, и жестоко избили их, прежде чем немногочисленная полиция Дрездена могла что-либо сделать… Событие это, однако, вызвало негодование среди других саксонских рабочих, видевших в реформерах если не прямых представителей своих интересов, то по крайней мере полезных союзников. Уже в сентябре 1881 года, то есть ровно год назад, мы собрались здесь же, в Дрездене, в этой же самой пивной, хозяин которой, уважаемый господин Ханке, является членом нашей партии, собрались на наш конгресс реформеров. Делегаты прибыли из Бреслау, Берлина, Бремена, Хемница, Эльберфельда, Касселя, Мюльгауза… Вы сами, господин Генрици, как член партии реформеров, присутствовали на этом конгрессе при принятии им своей программы и своего центрального органа, дрезденской газеты Deutsche Reform.

– Я голосовал против программы.

– И остались в подавляющем меньшинстве, – отпарировал Пинкерт.

– А мы не боимся оставаться в меньшинстве, – сказал Генрици, – когда речь идет об отстаивании собственных позиций.

– О правильности нашей программы, торжественно произнес Пинкерт, – будет теперь судить первый международный антисемитический конгресс…

И он обвел рукой обширный зал пивной, где делегаты и публика, затаив дыхание, следили за этим единоборством гигантов современного антисемитического движения. Никто не сомневался в честности обоих, все знали, что, как ни остра их полемика друг относительно друга, оба они ищут единственно правильного пути к общей цели. Что касается нашей делегации русских антисемитов, то на первом заседании они вовсе выглядели провинциалами, приехавшими из Твери в Петербург. Надо, однако, заметить, что постепенно они освоились и своими речами нередко вызывали аплодисменты публики и интерес таких выдающихся деятелей европейского антисемитизма, как Иштоци, Генрици, Пинкерт…