Валерий Харламов - читать онлайн книгу. Автор: Максим Макарычев cтр.№ 56

В восьмой игре были мобилизованы лучшие силы команд. Советских тренеров волновал один вопрос — сможет ли выйти на лед Валерий Харламов? Ведь появление лидера сборной даже не на льду, а просто на скамейке запасных внушало бы страх канадцам. И было способно укрепить боевой дух советских хоккеистов. Несмотря на адскую боль, мужественный хоккеист все-таки появился на площадке. И опять в уже наигранной и полюбившейся болельщикам связке с Владимиром Викуловым и Александром Мальцевым. Вот как вспоминал об этом сам Харламов. В день игры, к нему, хромающему и испытывающему сильные боли, подошел Борис Кулагин, который прекрасно знал, на какие «струны» своего воспитанника можно надавить.

Начал издалека. Вспоминал о том, какие серьезные травмы были у него самого в бытность игроком. Затем вдруг отвлекся от темы и резко спросил: «Как думаешь, повысится у спартаковцев настроение, если они узнают, что по какой-то причине не будет играть против них Харламов или Третьяк?»

«Конечно, — сказал я, еще не понимая, куда клонит Борис Павлович.

— Вот-вот, — обрадовался он. — Значит, ты согласен, что отсутствие лидеров команды — это своеобразный допинг для соперника?

— Как тут не согласиться! Я ведь давно заметил, что, когда дают тренеры передохнуть Владику, наши соперники начинают играть с тройным усердием и тройной старательностью (была даже кричалка — “Можно выиграть у ЦСКА, когда клуб без Третьяка!”).

— Так вот, не будем давать допинг канадцам, — заключил Кулагин. — Они тебя знают и опасаются больше, чем других. Потому и нужно, чтобы ты вышел на последний матч. Сыграешь вполсилы — и то будет хорошо. Осторожненько катайся, на столкновения не иди… Сегодня нужно твое имя… И я вышел на тот — последний в серии — матч с канадцами».

Харламов хоть и отвлекал на себя лучшие силы канадской защиты, но помочь советской сборной победить так и не сумел. Хотя и отдал пас на Лутченко, после которого советская сборная повела 2:1.

28 сентября 1972 года в «Лужниках» собралось 15 тысяч зрителей. Хоккеисты не разочаровали их. Это была действительно самая «забойная» и напряженная встреча в серии. Страсти на поле, бившие через край, споры с арбитрами и даже конфликт гостей с московскими стражами порядка. Канадцы поставили ультиматум: если, как во второй игре московской части серии, эту встречу будут обслуживать немецкие арбитры Компалла — Баадер, то они попросту не выйдут на лед. Канадцы настаивали на том, чтобы решающий матч судили Дальберг и чехословацкий арбитр со смешной фамилией Батя. В результате, благодаря вмешательству главы судейского комитета Международной федерации хоккея Андрея Старовойтова, был найден компромисс. Каждая сторона выбрала по одному судье из этих пар — встречу довелось обслуживать немцу Компалле и уже упоминавшемуся Рудольфу Бате. Последний сразу взял с места в карьер, удалив канадца Уайта. Спустя чуть более полминуты Компалла отправил на лавку Пита Маховлича.

Советской сборной не составило труда реализовать численный перевес. Александр Мальцев бросил по воротам, Драйден отбил шайбу, однако первым на добивании оказался Александр Якушев, который отправил шайбу в сетку ворот.

А затем произошел эпизод, фотографии которого облетели многие мировые газеты. Стычку на льду с участием нескольких советских и канадских хоккеистов спровоцировал Жан Поль Паризе. После того как его обыграл Мальцев, канадец сначала попытался задержать советского хоккеиста клюшкой, а затем нанес ему откровенный, причем колющий удар в живот. На защиту Мальцева бросились все хоккеисты сборной СССР, находившиеся на льду. К судьям подъехал капитан сборной Борис Михайлов. Лишь чудом на льду не возникла массовая потасовка. Канадцы устроили разборки с арбитрами, принялись откровенно хамить им.

Рассвирепевший Паризе бесновался на льду. Он сломал заградительное стекло на скамье штрафников, расколотил свою клюшку об лед. Судья Компалла выписал грубияну 10 минут штрафа, однако тот не успокоился, замахнувшись клюшкой на него самого. В итоге Паризе получил удаление до конца матча. Советские болельщики до этого никогда не видели столь отвратительного зрелища. Именно тогда стало окончательно ясно, что победы канадцы намерены добиться любой ценой.

После того как разбушевавшийся Паризе отправился в раздевалку, судьям еще несколько минут пришлось убирать со льда полотенца, клюшки, которые туда, со скамейки запасных, выбросили разъяренные канадцы. Наконец страсти улеглись и игра возобновилась.

В перерыве матча Александр Гресько (работавший тогда заместителем начальника управления международных спортивных связей Спорткомитета СССР) пообщался с канадским функционером Аланом Иглсоном. «Ничья была бы идеальным вариантом для наших сборных», — как бы намекая на «оптимальный расклад» в серии, сказал канадец. «Нет!» — ответил Гресько. Иглсон промолчал и, отправившись в раздевалку своей сборной, рассказал об ответе советского представителя. На лед профессионалы вышли еще более заведенными. «Иглсон ворвался в раздевалку канадской сборной с воплями, что ни в коем случае нельзя играть на ничью. Канадцы это поняли и полезли биться», — вспоминал известный спортивный журналист Всеволод Кукушкин. Сборная СССР вышла вперед, однако канадцы усилиями Эспозито сравняли счет. Правда, вскоре Лутченко восстановил перевес в одну шайбу, пробив Драйдена с дальней дистанции.

Голевая феерия продолжилась с возобновлением свистка арбитра. В итоге Валерий Васильев за две минуты до конца второго периода, реализуя большинство, доводит преимущество сборной СССР до двух шайб — 5:3. Если бы свои шансы в конце отрезка реализовали Шадрин и Блинов, то вопрос о победителе мог быть решен. Казалось, сборная СССР легко удержит нужный результат, так она «возила по льду» канадцев. Но сказалась простая усталость.

Потом многие из профессионалов признавались, что вряд ли когда-нибудь еще они играли с таким остервенением, как в заключительном отрезке последнего московского матча. Выйдя на лед после второго перерыва, они обрушили на ворота Третьяка шквал атак. Наиболее свирепствовал Эспозито, который особенно остро в составе гостей почувствовал «запах крови». Остановив шайбу рукой в нескольких метрах от ворот Третьяка, он на 43-й минуте проводит первую из двух необходимых родоначальникам хоккея шайб, делая счет 4:5. Еще через 10 минут следует бросок Парка от синей линии. После серии рикошетов и удара Эспозито шайба отскакивает к Курнуайе, который отправляет ее в сетку.

Гол? Но советский арбитр за воротами на 53-й минуте матча не зажигает свет. Его решение буквально взбесило одного из руководителей канадской делегации Алана Иглсона. И без того заведенный, Иглсон вскочил со своего места на трибуне и стремительно пошел вниз.

Он побежал за ворота, к тому самому советскому судье, требовать объяснений. Позже Иглсон сам признавался, что его первым желанием было как следует «надавать тумаков этому арбитру». И с такой ситуацией до этого не сталкивались на советских аренах. Путь канадскому функционеру преградили советские стражи порядка. Иглсон вступил с ними в потасовку: канадского гостя, несмотря на его чин и статус, буквально скрутили и, взяв под руки, повели в подтрибунное помещение. Но это заметили канадские игроки. До конца игры оставалось восемь минут. Несколько канадских профессионалов, моментально сорвавшись со скамейки запасных, применяя едва ли не борцовско-боксерские приемы, отбили Иглсона у милиционеров.