Фидель Кастро - читать онлайн книгу. Автор: Максим Макарычев cтр.№ 153

Некоторые западные политики и средства массовой информации искали некую подоплеку решения Кастро помириться с Москвой. Ну не мог, по их мнению, дорожащий своей независимостью Фидель так быстро забыть о своих претензиях к Москве. Пошли разговоры о том, что он просто растерялся, не в силах справиться с экономическими и политическими проблемами.

В этой версии была доля истины. С 1 июля 1968 года кубинское правительство ввело карточную систему на хлеб. Ежедневная норма выдачи составляла 200 граммов. Были уменьшены нормы выдачи таких продуктов, как мясо, рыба, масло и даже кофе. С лета 1968 года заметно возросло число беженцев. Береговая охрана США ежедневно подбирала в море 15—20 кубинских граждан, нелегально покинувших свою страну на самодельных плавучих средствах. Около 10 процентов всех перебежчиков составляли военнослужащие РВС Кубы. Всего с начала революции, по данным на 1 января 1968 года, из Кубы в США выехали легально 580 тысяч человек [539] .

На «внутреннем направлении» Фидель Кастро все усилия направлял на поддержание населения в состоянии полной мобилизационной готовности в связи с постоянной угрозой со стороны США. Он призвал покончить с экономической отсталостью страны путем создания новых отраслей промышленности и сельского хозяйства.

В августе 1968 года в отсталую провинцию Камагуэй на смену пяти дивизиям РВС Кубы в составе 50 тысяч человек прибыла молодежная колонна в таком же количестве. Это было сделано по призыву Фиделя Кастро выиграть борьбу за сельское хозяйство. Но организован отряд был по военному образцу.

Приближался 1970 год – заветная дата, когда Куба должна была собрать доселе невиданный урожай сахара – 10 миллионов тонн. Вся Куба жила этой датой, этим рубежом, этой цифрой. Член еще старой «классической» кубинской компартии Карлос Рафаэль Родригес, который к тому времени стал отвечать в ЦК компартии Кубы за внешние связи, заявлял, что 10 миллионов тонн сахара обеспечат Кубе «второе освобождение». А сам Фидель Кастро на одном из митингов объявил: «Десять миллионов тонн сахара представляют собой гораздо больше, чем тонны сахара, гораздо больше, чем экономическую победу, это испытание, моральное обязательство перед страной. И именно потому, что это есть моральное обязательство, мы не можем потерять ни грамма из этих десяти миллионов тонн <…>Если десять миллионов тонн будут меньше на один фунт, мы заявляем всему миру, что это станет поражением, а не победой» [540] .

Ажиотаж вокруг «магической цифры» достиг такого масштаба, что Фидель Кастро даже отменил торжества и выходные дни в период празднования католического Рождества в конце декабря 1969 года, что было неслыханным событием для Кубы!

К чести Фиделя Кастро, он сумел заставить все кубинское население проникнуться главной задачей ближайших лет. Почему именно такое количество сахара хотел получить Фидель Кастро, ведь в самый рекордный год при прежней власти в 1952 году было собрано около 7,3 миллиона тонн? Расчеты, проведенные экспертами Генерального штаба сельскохозяйственных работ, возникшего на базе ликвидированного к тому времени ИНРА, показывали, что на Кубе было много резервных площадей для посевов. А сахарные заводы были задействованы всего лишь четыре месяца в году. Долг Кубы Советскому Союзу и другим странам увеличивался в геометрической прогрессии. На Кубе ежегодные темпы роста продукции не превышали 2,5 процента. К тому же к 1969 году, по некоторым оценкам, по поставкам сахара Куба имела долг перед СССР и странами соцлагеря в 7,5 миллиона тонн. Только социалистическим странам Куба была должна более 2 миллиардов долларов. Серьезный дефицит в госбюджете покрывался растущей эмиссией денег.

На этом фоне росли потребности Гаваны в импорте и, следовательно, в валюте. Таким образом, все это, исходя из объективной оценки экономических реалий Кубы, можно было покрыть и обеспечить в самом оптимистичном случае лишь за счет увеличения урожая сахарного тростника. Кубинцы предложили Советскому Союзу подписать долгосрочное торговое соглашение. Гавана обязалась наращивать свой экспорт в СССР до 5 миллионов тонн сахара в год, ровно половину от обещанных 10 миллионов тонн урожая в 1970 году. А Москва, в свою очередь, идя на существенные уступки, обязывалась покупать сахар по цене не 4 сентаво за фунт, а по 6,11 сентаво.

В торговле между Кубой и СССР сложилась практика взаимных расчетов, когда разница в объемах взаимных поставок товаров и предоставления услуг, которая постоянно была в пользу СССР, покрывалась путем предоставления Кубе кредитов. Естественно, кредиты увеличивались как снежный ком. Иностранцы, которые работали на Кубе, не понимали, как Москва, вкладывая огромные средства в экономику острова, не боится потерять это в один миг. Ведь западные страны не давали кубинцам капитал под «обеспечение обещаний». К примеру, за те же кредиты, полученные Кубой от Англии и Франции, Гавана должна была рассчитаться кофе на протяжении нескольких лет. (Англия предоставила в 1968 году Кубе коммерческий кредит в 60 миллионов долларов на пять лет, гарантируемый английским правительством, а Франция на 50 миллионов, также с гарантией своего правительства.)

Конечно, новое торговое соглашение между Москвой и Гаваной противоречило здравому экономическому смыслу. По идее увеличение поставок по законам экономики ведет к снижению оптовой цены, но уж никак не к ее росту. Но щедрой Москве не жаль было денег на поддержку братских стран. Другое дело, что теперь на риск шел лично Фидель Кастро, который, запустив громкий лозунг, бросил все силы на сбор «заоблачного урожая»: партийные кадры, десятки тысяч военных, студентов, городских рабочих, самую лучшую технику.

Фидель Кастро рисковал самым дорогим, что у него было, – абсолютным доверием своего народа. Он не имел права проиграть. В противном случае он из небожителя превратился бы в простого смертного. Фидель личным примером показывал, как надо стремиться к покорению казавшейся недосягаемой планки. Причем участие Фиделя в сборке тростника не было показушным, он не красовался перед камерами, демонстрируя «отвагу на субботнике», а выбирал самую тяжелую работу. Фидель Кастро каждое утро(!) по четыре (!) часа рубил тростник и к весне 1970 года нарубил более 200 тонн.

«Помню август 1969 года, – рассказывал Фидель о своем участии в „сахарной жатве“. – Я выбрал место недалеко от столицы. Каждое утро я выезжал туда очень рано. Несожженный тростник был зеленым, раннего сорта, высокой урожайности, с высоким промышленным выходом. Я рубил в течение четырех часов подряд, не останавливаясь ни на минуту. Кто–то другой затачивал мачете. Ни разу я не нарубил меньше 3—4 тонн в день. Затем я мылся, спокойно обедал и отдыхал где–нибудь поблизости. Я заработал несколько бонов в знаменитую сафру (сахарная жатва. – М. М.) 70–го года. Мне тогда только что исполнилось 44 года. Остальное время, вплоть до сна, я посвящал своим революционным делам. Я перестал рубить тростник, когда поранил левую ногу. Острый мачете проткнул сапог. Страна поставила задачу произвести 10 миллионов тонн сахара и примерно 4 миллиона тонн мелассы в качестве субпродукта. Эта цель так и не была достигнута, хотя мы приблизились к ней» [541] .