История моего успеха - читать онлайн книгу. Автор: Генри Форд cтр.№ 98

Мы желаем создать в каждой стране ячейку рабочих, основательно знающих современное транспортное, силовое и тяговое устройство и понимающих принцип и технику новейшего промышленного производства.

Чтобы дать ученику основательное знание по этой части, его заставляют проходить отделение за отделением. Инструктора наблюдают за ним, пока он работает, отмечают его прогресс, задают ему вопросы относительно производимых им операций. Для успешного функционирования этой системы, конечно, необходимо содействие управляющего отделением, и это содействие всегда оказывалось с полной готовностью. С другой стороны, необходима честная и сознательная работа ученика. В общем и целом ученики достигли довольно хороших результатов.

Пока ученик не закончил назначенную ему работу, ему не разрешается переходить из одного отделения в другое. Вследствие того, что ученики вышли из различной среды, они овладевают фазами производственного процесса с различной степенью легкости. Но почти в каждом случае старательность ученика помогала ему преодолевать поставленные перед ним задачи.

Курс продолжается два года, и ученикам платят десять долларов в день. В настоящее время мы имеем 450 учеников, многие из которых окончили колледжи. Среди учеников имеется 100 китайцев, 84 индуса, 20 мексиканцев, 20 итальянцев, 50 филиппинцев, 12 чехословаков, 25 персов и 25 уроженцев Порто-Рико. В качестве кандидатов у нас зачислено большое число русских, 25 турок и несколько человек из Афганистана. Китайцы принадлежат к лучшим нашим ученикам; хотя они работают медленно, они выполняют операции чрезвычайно тщательно. У нас были ученики почти из каждой страны мира. Наименее приспособленными из них оказываются, независимо от национальности, те, которые пришли к нам с предвзятыми идеями, и их прогресс, естественно, оказывается трудным и медленным. Но мы прилагаем все усилия, чтобы дать им возможность сообщить наиболее совершенные промышленные методы их собственному народу Мы полагаем, что, поступая таким образом, мы помогаем практическому разрешению международных проблем.

Многие считают бедность естественным явлением. На самом деле это противоестественное явление. В Соединенных Штатах нет никаких оснований к тому, чтобы оно имело место. Не каждый человек способен быть директором предприятия, равно как не каждый способен перепрыгивать заборы в пять футов, но все же разделение труда и наличность многих операций, не требующих никакого умения, дают возможность каждому зарабатывать средства к существованию. Некоторые люди всегда останутся неудачниками, если их предоставить самим себе. Так, например, тысячи фермеров должны были бы работать на заводах. Они лишь зря тратят время, стараясь наладить сельское хозяйство, ибо они не умеют руководить им. Тысячи людей, ведущих самостоятельное маленькое дело, кое-как перебиваются и никогда не достигают успеха, между тем как в большой промышленной организации, работая под чужим руководством, они могли бы получать хороший заработок. Наконец, бедности способствует и дурная промышленная система, исходящая из близоруких мотивов прибыли и создающая перерывы в работе вследствие того, что она время от времени чрезмерно повышает цены и этим уменьшает количество покупателей.

Во всех этих случаях филантропия бесполезна. Она может только сыграть роль успокоительного средства. Правда, в исключительных случаях мужчины, женщины и, в особенности, дети нуждаются в посторонней помощи, но случаев этих на самом деле не так много, как кажется. Один факт существования благотворительности увеличивает их, ибо благотворительность обещает людям помощь, ничего не требуя от них взамен. В случаях действительной нужды можно оказать личную помощь, не уничтожая самоуважения в том, кто ее получает, как это обычно делается организованной благотворительностью. Может быть, мы и не сможем научить людей самопомощи, но мы можем дать им в этом отношении указания, которые со временем возымеют свое действие.

Исходя из этих соображений, мы тщательно избегаем всего, что называют благотворительностью. Несколько лет назад мы построили убежище для сирот, и я ходил туда каждую неделю и наблюдал, как идут там дела. Для управления им мы назначили людей, которые как будто знали, как нужно управлять такими убежищами. Может быть, с обычной точки зрения они и подходили для этих функций, но они не имели никакого представления о том, чем должен быть детский дом; они, по-видимому, думали, что это учреждение должно быть чем-то вроде арестантского отделения. В конце концов в интересах детей мы закрыли это учреждение и разместили детей по семьям. Наиболее болезненный из всех сирот был усыновлен одной немкой, имевшей 6 человек своих детей.

Мы редко устраиваем подписки, но иногда к ним приходится прибегать. Последнюю, довольно значительную подписку, мы объявили в пользу одного учреждения в Детройте. Мой сын сказал, что мы должны дать что-нибудь. Я ответил ему:

«Мы можем сделать одно из двух: или дать безделицу и затем позабыть о всей затее, или дать крупную сумму, войти в организацию и постараться сделать все, чтобы учреждение окупало себя».

Последний способ мы признали более полезным. Устраивая этот госпиталь, мы решили произвести опыт и посмотреть, не может ли госпиталь вестись так, чтобы он не подрывал чувства самоуважения в своих пациентах и в то же время окупал себя. История этого госпиталя отчасти была рассказана в книге «Моя жизнь, мои достижения». Госпиталь совершенно независим от Фордовских предприятий. Мы владеем госпиталем и держим его под абсолютным контролем, чтобы осуществить в нем некоторые теории, которые, по нашему мнению, принесут пользу обществу.

Госпитали, несомненно, являются общественной необходимостью. Но и медицинский персонал, и госпитальные порядки вызывают большое недовольство. Многие признают, что лечение болезней, уход за больными и обучение гигиене здоровых должны были бы вестись на более рациональных основаниях. Врачи, заслужившие себе громкую известность в Америке, стараются подразделить госпитали по степени приносимой ими пользы. Многие до сих пор боятся ложиться в госпитали, особенно в муниципальные.

Мы считали вполне возможным, что при хорошей администрации госпиталь может поставить медицинскую часть и обслуживание больных наилучшим образом даже при существующей шкале оплаты и, кроме того, может самоокупаться.

Госпиталь подразделяется на палаты. Людям, поставленным во главе госпитального управления, мы дали плотника и доски и попросили их разработать план идеальной госпитальной палаты и ванной, такой палаты, в которой площадь была бы не больше и не меньше, чем нужно. Такой план они разработали. После этого пришлось лишь разработать план здания и оборудования. В результате было воздвигнуто здание из кирпича и камня, существующее поныне. Открытие госпиталя было прервано войной. В августе 1918 года правительство взяло его в свое заведование под именем Генерального госпиталя № 36 и возвратило его нашей фирме в октябре 1919 года. Тогда мы стали выполнять свой первоначальный план.

Наш план сводился к следующему. Госпитальный персонал, состоящий из почти ста хирургов и терапевтов, весь находится на жаловании, и ни один из врачей не занимается частной практикой. В госпитале шесть отделений – общее, хирургическое, акушерское, детское, лаборатория и рентгеновское. Во главе каждого из этих отделений стоят люди с общепризнанной репутацией. Вначале большинство врачей состояло из питомцев университета имени Джона Гопкинса, но по мере роста учреждения это преобладание одного университета прекратилось. Теперь врачи берутся из пятнадцати или двадцати главных медицинских колледжей Америки и Канады. Большинство из них уже работало в американских и заграничных госпиталях. Несколько человек состоит почетными членами Королевского хирургического колледжа (Англия).