Душа разведчика под фраком дипломата - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Болтунов cтр.№ 70

Лейтенант понимал, что теперь его судьба зависит от результатов учений и его действий в походе. И он постарался.

Получил самую высокую оценку за свою работу, и комбриг больше не вспоминал о том досадном происшествии. Ну а Сакулькин твердо усвоил — уходя на берег, оставляй на корабле адрес, где ты будешь находиться, дабы при необходимости тебя могли разыскать.

В 1950 году Ивану Сакулькину предложили поступить в академию. Правда, не в военно-морскую, а в военно-дипломатическую. Он с радостью согласился. Среди своих сокурсников Иван оказался самым молодым. Но это не смутило офицера. Сакулькин старался по-настоящему освоить новую для себя профессию, и, как показало время, это ему удалось.

* * *

В 1954 году, по выпуску из академии его определили в аппарат военно-морского атташе в США. Однако предстояла еще выездная комиссия Главного разведуправления, которая должна была утвердить это решение.

Она, как правило, проводилась под руководством первого заместителя начальника ГРУ, с участием кадрового органа и, соответственно, руководителей американского управления.

Сакулькин, разумеется, слышал, как обычно проходят заседания комиссии, и даже пытался угадать, какие вопросы будут задавать. Вопросов было много. Он отвечал как можно увереннее и тверже. И только, пожалуй, один вопрос смутил его.

— А как вы относитесь к выпивке? — неожиданно спросил его седой и, как казалось тогда Ивану, достаточно пожилой генерал.

— Да как всякий уважающий себя и общество нормальный человек, — схитрил офицер.

Ответ, видимо, не удовлетворил генерала. И он решил уточнить некоторые детали.

— Представьте себе, я пригласил вас в ресторан. Сколько бутылок коньяка вы можете со мной выпить?

— Во-первых, спасибо за приглашение, товарищ генерал.

Услышав ответ, присутствующие заулыбались.

— Думаю, что двух бутылок коньяка нам вполне хватит. Третью заказывать не стоит. Иначе, простите за такую пикантную подробность, мне придется тащить вас на своих плечах, товарищ генерал. Вот тут я боюсь не справиться.

Судя по оживлению среди членов комиссии, ответ им понравился. Напоследок кто-то сказал ему с укором:

— Сакулькин, а ведь вы могли и лучше закончить академию.

— Мог. Но не повезло. На первом курсе получил тройку по марксистско-ленинской философии.

— Значит, не выйдет из вас философа, — усмехнулся председатель комиссии. — Главное, чтобы разведчик вышел.

После заседания комиссии состоялось назначение, и Иван Сакулькин приступил к подготовке. Она длилась три месяца. Главное, на что обращалось внимание — иностранный язык и вождение автомобиля. Ведь ему предстояло занять должность водителя аппарата военно-морского атташе.

По окончании подготовки Ивану предстояло получить гражданскую одежду. В то время денежное довольствие армейских и флотских офицеров было невелико и большинство из них не имели штатской одежды.

Военная разведка подумала об этом. И потому перед отъездом за границу экипировало своих зарубежных работников. На складе Министерства обороны они получали добротную по тем послевоенным годам одежду — драповое пальто, шерстяной костюм, две рубашки, галстук, ботинки, шляпу и даже чемодан. Правда, все вещи были пошиты из одного материала и походили друг на друга как две капли воды. Разве что пальто различались по цвету. Хочешь — бери коричневое, а хочешь — серое. Так же и со шляпами — серого или зеленого цвета.

Экипировка советских дипработников той поры — находка для контрразведки. Заморские «контрики» могли безошибочно определить, в какой «конторе» служит их подопечный.

День отъезда был намечен на 3 декабря 1954 года. Вся одежда семьи Сакулькиных запросто уместилась в том самом казенном чемодане — офицерская форма Ивана, два платья жены, да распашонки сына. И «Красная стрела» унесла их в Ленинград. Сутки в гостинице, экскурсия по городу, и на следующий день их отвезли в порт, где у пристани был пришвартован теплоход «Белоостров».

До Лондона им предстояло семь дней пути. Сакулькин, как флотский офицер, сразу определил, сколь стар и изношен теплоход. Правда, в помещениях судна был полный порядок: ковры в коридорах, столовая, бар. На столах белоснежные скатерти.

Меню «Белоострова» потрясало — шпроты, семга, балык, икра зернистая, осетрина, колбаса, шейка, различные салаты, вино грузинское, молдавское. И все это входило в стоимость билета. За исключением, конечно, крепких напитков. Впрочем, они продавались в баре: водка, коньяк, джин, ром, виски. Но бар для будущего офицера аппарата военного атташе был недоступен, как высокое небо. Щедрые финансисты Главного разведуправления выдали Сакулькину на дорожные расходы от Москвы до Нью-Йорка… 20 долларов.

Через несколько часов после выхода в море пароход попал в шторм. Крутая морская волна захлестывала палубу, мостик и даже рубку капитана.

Иван беспокоился за жену и маленького сына. Пассажиры и некоторые члены экипажа страдали от морской болезни.

Первой остановкой корабля стала столица Швеции — Стокгольм. Сакулькин с семьей сошел на берег. Поразило обилие магазинов, а в них — товаров и продуктов. Ничего подобного не было в ту пору в Советском Союзе, чудовищно пострадавшего от войны.

На следующий день корабль, снявшись со швартовых, вновь вышел в штормовое море. Наконец, они достигли Лондона, поездом добрались до Саутгемптона и погрузились на комфортабельный лайнер «Мавритания», который курсировал между Британией и США. Через несколько дней пути прибыли в Нью-Йорк, потом в Вашингтон.

«Утром, — вспоминал Иван Павлович Сакулькин, — меня отвезли в здание военных атташе, расположенное на Белмонт рауд. Это четырехэтажное здание подарил нашей военной миссии во время Второй мировой войны один из американских военных моряков, который питал симпатию к советскому народу.

Военным атташе был полковник Николай Колкин, военно-воздушным полковник Бочинский, военно-морским капитан 1-го ранга Федор Преснаков. Все руководители аппаратов на военно-дипломатической службе были людьми случайными. До назначения в США занимали достаточно высокие посты в Вооруженных силах, но не имели перспектив служебного роста, и это, видимо, послужило причиной их направления на зарубежную работу.

Языка они не знали, правил дипломатического этикета, местных обычаев тоже, не разбирались в элементарных военно-политических вопросах.

Естественно, авторитет среди диппредставителей других стран был невысок, их практически игнорировали военные руководители Пентагона.

В сложившихся условиях роль таких руководителей в организации деятельности подчиненных оказалась незавидной.

Мы, молодые офицеры-разведчики, были вынуждены действовать самостоятельно, допуская ошибки и просчеты, за что жестоко расплачивались. С другой стороны, предоставленная нам полная свобода и возможность проявить инициативу заставили нас мыслить более масштабно, находить решения вопреки сложившимся догмам и стандартам».