Душа разведчика под фраком дипломата - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Болтунов cтр.№ 64

4 августа радары «Мэддокса» обнаружили северо-вьетнамские торпедные катера и открыли огонь. Капитан Джон Гэрри сообщил о случившемся в штаб Тихоокеанского флота, который располагался в Гонолулу.

Напрасно адмирал Шарп пытался добиться ясного ответа: был ли бой? Атаковали ли северо-вьетнамские катера американские корабли? Утвердительного ответа он не получил. Да и, в сущности, ответ этот оказался никому не нужен. Огромная военная машина Соединенных Штатов была приведена в действие. 64 самолета стартовали с авианосцев «Тикондерога» и «Констеллейншн» и нанесли ракетно-бомбовые удары по целям в Северном Вьетнаме. Началась жестокая воздушная война.

Так что правду сказал генерал, это не Париж.

— Мы хотим предложить вам должность военного атташе во Вьетнаме, — подытожил начальник управления. — С ответом не тороплю.

— Не торопите? Но там же война.

Генерал вздохнул.

— Потому и не тороплю, Алексей Иванович.

— Ну что ж, — Лебедев встал, — я уже все обдумал. Согласен.

Вскоре полковник Лебедев уже был в Ханое. Сам путь из Москвы в столицу Северного Вьетнама оказался очень поучительным.

К сожалению, Алексей Иванович не оставил воспоминаний, но некоторые эпизоды он поведал дочери Светлане, а та в свою очередь нам. Позже я прочел выложенные в Интернете воспоминания офицера наших зенитно-ракетных войск Кайма Шайхетдинова, который защищал небо Вьетнама от американских агрессоров. Его признания очень напоминают рассказ Светланы Алексеевны Старновской (Лебедевой).

«Летим по маршруту Москва — Иркутск — Пекин — Ханой. Никто не знает, где, сколько придется быть.

В Пекин прилетели рано утром 16 марта. Столичный аэропорт Китая был совершенно пуст. Не было привычных очередей у касс, ожидавших своего рейса пассажиров, встречающих с букетами цветов.

В стране идет революция. Культурная. Позже мы поняли, что пустые залы объясняются не только занятостью людей революцией. В то время в Китае авиация была плохо развита. В гражданской авиации числилось буквально несколько десятков самолетов. Из-за дороговизны билетов полеты на них были недоступны простым людям.

Сидим в одном из залов. Недалеко открылся киоск. Две девушки в униформе выставили книжечки, брошюрки. Яркокрасные цитатники Мао Цзедуна.

В зал вошли дети детсадовского возраста. В руках у них портреты Мао или плакаты. На них есть надписи и на русском языке.

Через несколько секунд по взмаху руки воспитательницы дети начали петь. Поют старательно, громко. Поют о неугасающем красном солнце, необъятной и могучей стране Востока, а также о советском ревизионизме.

…До Шанхая летим китайским рейсовым самолетом. Во время полета нам опять показали концерт. На этот раз силами экипажа и пассажиров-китайцев. На русский переводит стюардесса. Мы “отступники от диктатуры пролетариата”, “советские ревизионисты” слушали. Куда уйдешь?»

В Шанхае концерта не было, вспоминает Шайхетдинов, но там соглашались покормить проголодавшихся советских специалистов после того, как они подпишут какие-то бумаги. Но какие? Подписывать отказались, остались голодными.

Далее — аэропорт Чанска. Здесь «советским ревизионистам» устроили еще более мощный пропагандистский концерт.

«Организаторы концерта, — пишет Шайхетдинов, — превзошли своих коллег из других городов. По вражде, злобе. Здесь конкретно назывались фамилии руководителей компартии Советского Союза и государства. Рекой лилась настоящая пропагандистская грязь».

В Наннине, небольшом городке на юге Китая, советских специалистов к самолету «провожали» толпы солдат с зажженными факелами.

После такой эмоциональной «зарядки» на пути из Москвы во Вьетнам было о чем подумать, поразмышлять.

В аппарате полковника Лебедева трудились три офицера — Евгений Легостаев, Иван Шпорт и Илья Рабинович. Задач было много. Как говорят, на войне как на войне. Но главные — добывание и изучение американской боевой техники и оружия, отправка ее на родину, в Советский Союз с целью совершенствования и разработки отечественных образцов.

Здесь под руководством Лебедева и его офицеров трудилась группа советских специалистов. В нее включались опытные военные инженеры из различных министерств оборонной промышленности — Миноборонпрома, Минмаша, Минавиапрома, Минрадиопрома. В состав этих групп, как правило, включались спецы из военно-воздушной академии, НИИ Минобороны.

Некоторые трофейные образцы американского оружия и техники передавали советским специалистам сами вьетнамцы, в частности, инженерное управление Генштаба Вьетнамской народной армии. Но это была лишь малая толика. Основные образцы приходилось добывать самим. Снимали их со сбитых самолетов, вертолетов, беспилотников.

В Москву были отравлены многочисленные образцы американской авиационной техники, боеприпасов, радиоэлектронной аппаратуры, информационных документальных материалов.

Журналист-международник Михаил Ильинский, сам прошедший фронтовыми дорогами Индокитая, в своей книге «Вьетнамский синдром. Война разведок» пишет: «Военный атташе Алексей Иванович Лебедев… готов был залить спиртным каждого (деньги были не в ходу), кто принесет ему хоть какую-либо электронную деталь от сбитого американского самолета».

Однако несмотря па такую «высокую плату» — приносили редко. Что значит добыть не сработавший авиационный бое-припае или снять некий электронный блок с самолета? Это надо проникнуть на территорию, где только что шли бои, и рискнуть жизнью. Так что зачастую приходилось рисковать самим.

По заключению Военно-промышленной комиссии работа военного атташе, его офицеров, специалистов группы оказали неоценимую помощь нашим ученым и конструкторам-оборонщикам, сэкономили крупные денежные средства, сократили сроки разработки отечественных образцов оружия и техники.

«У нас очень грамотно делало свое дело Главное разведывательное управление Генерального штаба, — пишет в своих мемуарах один из ведущих конструкторов КБ Сухого Олег Самойлович. — Там работали специалисты, очень квалифицированные инженеры».

Второй, не менее важной задачей военного атташе Лебедева и его аппарата был анализ тактических приемов ведения боевых действий США в условиях Вьетнама, а также способов боевого применения нового оружия и техники.

Тот же Ильинский отмечает: «Аппарат военного атташе Героя Советского Союза, боевого летчика, в то время полковника Алексея Иванович Лебедева (позже генерал-майора авиации), определил, что МиГи-17 и 21 с вьетнамскими летчиками были способны воевать наравне с любыми типами американских самолетов. А “непобедимые” в 50-х годах “В-52”, как и истребители-бомбардировщики с меняющейся геометрией крыла “F-11A” — новинки авиации США, — “щелкались” ракетными дивизионами. И зачем сейчас американцам об этом вспоминать?! Не выигрышная “реклама” на рынке оружия. Да и удар по чувствам американского патриотизма».

При этом следует отмстить, что истребительная авиация противовоздушной обороны и ВВС Вьетнамской народной армии уступала авиации США в среднем в 8—11 раз на различных этапах войны. Тем не менее в ходе ведения боевых действий с американцами были внедрены такие важнейшие принципы, как внезапность, активность и решительность действий с превосходящими силами противника, и даже при неблагоприятных условиях ведения боя.